Мы все выкинули телевизоры и очень придирчиво относимся к рекламе, смеёмся над новостями и попытками СМИ исказить информацию в угоду тем или иным группам. Однако мы и не подозреваем, что наше сознание работает по тем же принципам — без нашего редакционного контроля там показывают сплошную жесть, дичь и враки. Редактор раздела Преклонение Сергей Жданов попробует настроить сетку внутреннего вещания и разобраться в ней.
Человеческое сознание похоже на эфир, в котором идёт круглосуточное телерадиовещание: каждая мысль, каждое чувство, каждое ощущение — прямой эфир. Информация как поступает от рецепторов тела, так и генерируется на ментальном уровне. А главный редактор вашего ежедневного шестнадцатичасового марафона и всех этих каналов — вы сами. Важно понимать, что жизнь состоит из эпизодов, двух-, трёхминутных отрезков, которые складываются в такие понятия, как «работа», «дружба», «любовь», — и относиться к каждой минуте вашего жизненного эфира ответственно. Вы как шеф-редактор сами выбираете, что сегодня будут показывать: любовные приключения, документальное кино или жёлтые новости. Когда вы в течение десяти минут слушаете, как ваш депрессивный знакомый жалуется на жизнь, вспомните: время эфира ограничено. Не давайте слова тем, кому нечего сказать. Если и вам нечего сказать — прерывайте разговор и уходите: «зрители» не должны скучать.
Наоборот, постарайтесь оживить прямой эфир другого человека: толкните интересную речь или хотя бы сваляйте дурака. Не позволяйте своему каналу каждый день по два часа транслировать передачи вроде «Я стою в пробке, о боже!» — лучше послушайте «Сто двадцать дней Содома» и мысленно перенеситесь во Францию. Знакомство с интересным человеком автоматически запускает в ваш эфир интересную передачу. И наоборот — не стоит общаться с людьми, транслирующими «В мире животных», лучше на полчаса дать слово адепту «Что? Где? Когда?».
Кроме внешних обстоятельств неотъемлемую часть эфира занимает ваша внутренняя жизнь. Вы постоянно «думаете о чём-то своём», так что иногда даже зануда, наступивший вам на ухо, не причиняет беспокойств: вы размышляете о вчерашнем приятном эпизоде, так что драгоценное эфирное время не расходуется впустую. Навязчивые мысли, страхи, беспокойства — нежеланные гости нашего внутреннего эфира, однако от них часто невозможно отвязаться. Если от человека можно уйти в другую комнату, то от собственных мыслей никуда не деться. Крайняя степень навязчивости мыслей проявляется у шизофреника: он начинает видеть чёртиков собственными глазами, закрывает глаза — и снова их видит. Контролировать внутреннюю жизнь гораздо сложнее, чем внешнюю, и часто люди, чья социальная жизнь находится под контролем, абсолютно неспособны руководить своими внутренними переживаниями и становятся заложниками навязчивых невротических «говорящих голов». Сознание — царь внутреннего государства. Оно способно с достоинством управлять своей биологической машиной, либо же обречено на то, что биомасса будет управлять им самим. Сильное сознание подчиняет свой внешний и внутренний эфир единой идее, концепции, которая превращает их в целостное повествование. Такой человек следит за тем, чтобы его жизненное время не проходило впустую, и умело избегает повседневных ловушек, пожирающих драгоценные минуты. Слабое сознание болтается по жизни, как перекати-поле: общается с кем попало, делает что придётся, ни к чему не стремится и на всё ведётся. Такого человека легко убедить в чём угодно, это типичная жертва рекламы, а в крайнем случае — сторонник секты. Сила сознания — нестабильный параметр; она способна развиваться и деградировать, а также поддаётся тренировке. Осознанный человек — режиссёр своей жизни, неосознанный — зритель чужого фильма.
Сергей Доренко утверждает, что главный спинномозговой крючок для зрителя, слушателя и читателя — напоминание о его собственной смерти. Когда в ваш эфир попадает программа под названием «Я умру», все остальные передачи уходят на задний план. Важно, чтобы это была именно программа «Я умру», а не «Все мы умрём», — тут наглядно работает принцип «смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика». Поэтому теракт во Франции вызывает гораздо больший резонанс по сравнению с терактом, скажем, в Ираке: русскому зрителю гораздо проще представить собственную смерть за столиком кафе в Париже, нежели «в некотором царстве, некотором государстве за тридевять земель». Когда смерть рвётся на зрителя с экрана телевизора и ему говорят, что она совсем рядом, на соседней станции метро, — слабое сознание зрителя отступает и начинается деятельность тела: прострация, страх, гнев. В общем, игра гормонов, перекрывающая рассудочное суждение. Вот Александр Невзоров начинает свои «600 секунд» с того, что безрукий ребёнок культями расставляет деревянные грибочки на столе, а продолжает тем, что мэрия его города крадёт гуманитарную помощь для детдомовцев. А вот Жириновский уходит от ответа Собчак, почему он не смотрит ей в глаза, и вдруг вспоминает о гибнущих детях и бешеных собаках. Вспомнив о смерти, можно повернуть сознание зрителя и собеседника в любую заданную сторону, поэтому нужно внимательно слушать, что и кто говорит о смерти, — и относиться к сопровождающим сообщения о смерти фактам более критично. А ещё лучше — оставить монополию на мысль о смерти самому себе и укреплять таким способом своё сознание. Пётр Мамонов обладает крепким сознанием и в качестве противоядия от внешней спинномозговой атаки советует вечерком лечь на кровать, выключить все гаджеты и хорошенько поразмыслить о том, что будем делать в четверг, если умрём в среду?
