Пандемия коронавируса стала частью глобальной рутины, ускорила сотни процессов и тенденций по всей планете и заперла миллионы человек дома. Журналист Екатерина Базанова, много лет проживающая в Буэнос-Айресе, сообщает из аргентинской столицы: здесь Наталья Орейро запела на русском ко Дню Победы, горожане вынуждены воровать бычки с алтарей святого всех грабителей и бандитов, из бунтующих тюрем выпускают опасных преступников, денег ни у кого нет, и единственный способ держаться — участвовать в онлайн-кулинарных соревнованиях.
На 51-й день карантина в Аргентине сидящая дома Наталья Орейро запела на русском. Видео ко Дню Победы опубликовало посольство РФ в Буэнос-Айресе. Актрису из-за роли Мили в «Диком ангеле» я нежно люблю с детства, но тут мне стало за неё стыдно. Одетая в куртку цвета хаки, с приторно-романтическим выражением лица, она исполнила первый куплет песни Булата Окуджавы «Нам нужна одна победа». Ей не хватало только пилотки и бутафорских медалей. Вообще Орейро женщина неглупая и отличная драматическая актриса, сыгравшая много сложных ролей в латиноамериканском артхаусе, но тут она явно не поняла, что сделала: не объяснили. Если бы ей показали сцену из «Белорусского вокзала» и рассказали, о чём фильм, она бы вряд ли согласилась. Это всё-таки не в меховой шапке танцевать и кричать со сцены «Россия, я тебя люблю!», отправляя в зал воздушные поцелуи. Вообще с пением в последнее время в Аргентине как-то не складывается. То, что в первые дни принудительного домосидения казалось новым и милым, теперь бесит.
«Смени репертуар, кретин! Баста! Заткнись уже!» — слышу из открытого окна. Буэнос-Айрес, район Палермо. Кричат сразу несколько человек из соседних зданий невидимому музыканту, который с начала принудительной изоляции каждые выходные устраивал на своём балконе концерты. И, судя по постепенному улучшению звука, параллельно закупался техникой. Репертуар не менялся: пара-тройка классических композиций Queen, немного из аргентинской рок-нетленки и в конце — национальный гимн. Постепенно первый восторг соседей сменился игнором и перерос в раздражение. «Somebody to love» на этот раз оборвалась на половине и с тех пор не повторялась.
И вот снова на экране три уставших лица со следами хронического недосыпания: президент Альберто Фернандес, столичный мэр Орасио Ларрета и губернатор провинции Буэнос-Айрес Аксель Кисильоф. С начала пандемии они работают без выходных. В прямом эфире политики подводят итоги, благодарят аргентинцев за терпение и объявляют новые правила игры на карантине. Его снова продлили, теперь до 24 мая. И если большая часть страны во многом вернулась к нормальной жизни (особенно сельская местность и маленькие населённые пункты), то обитатели Буэнос-Айреса и ближайших к нему муниципалитетов одноимённой провинции продолжают сидеть дома. Из последних важных послаблений: по выходным разрешат гулять детям. До этого они грустно смотрели на улицу с террас и балконов.
Заодно порадовали аргентинских курильщиков, но временно. Правительство пообещало разрешить табачным фабрикам вернуться к работе. Сигареты в последние дни превратились в дефицитный товар. Их найдёшь не в каждом киоске и магазине. Раскупили все, даже ментоловые, которые здесь не особенно любят. Сигареты начали продавать с рук и в интернете. Видела в сети пачку красных «Мальборо» за 450 песо (около $4), почти в три раза дороже обычного. На трассах и в бедных районах растащили все невыкуренные или наполовину выкуренные сигареты, которые дальнобойщики, воры и бандиты оставляют на импровизированных алтарях своего покровителя — Гаучито Хиля. При жизни в XIX веке он был конокрадом и дезертиром, а после казни через повешение превратился в так называемого «народного святого», очень популярного, но, естественного, никакой церковью не признанного. Каждый год в его родной провинции устраивают огромный праздник. Говорят, что похоже на воровскую сходку, и телефоны с камерами могут спокойно разбить, если не того человека сфотографируешь. Фабрики пока не открыли.
Первый случай COVID-19 в стране зарегистрировали 2 марта. Учитывая местные нравы, у Аргентины были все шансы повторить худший из европейских сценариев. Здесь принято целоваться в щёку со всеми подряд: с друзьями, коллегами, родственниками и знакомыми при встрече, прощании и знакомстве. Четыре года назад во время свадьбы гости со стороны мужа зацеловали меня настолько, что на следующее утро я проснулась с аллергической сыпью по всему лицу.
Когда вирус уже свирепствовал в Европе и проник в Латинскую Америку, аргентинцы настороженно смотрели новости из Италии и Испании, щедро поливали руки антисептиком, но целоваться и обниматься не перестали. Особенно свирепствовали пенсионеры. Они категорически игнорировали призывы властей посидеть дома. И, кажется, стали ещё чаще встречаться на кофе, играть в покер и выходить в ближайшее кафе почитать газеты. Спасти их можно было только насильно. Общенациональный карантин 20 марта ввели не из-за страшных цифр, а заранее, перестраховавшись. Уже после этого 83-летняя жительница Буэнос-Айреса попала во все СМИ после того, как полицейские обнаружили её загорающей в парке. Сразу трое мужчин в форме уговаривали пенсионерку вернуться домой и вежливо объясняли, что она нарушает закон. Женщина на них едва реагировала и продолжала невозмутимо полулежать в раскладном полосатом кресле. «Я никого не заражаю. И буду выходить столько раз, сколько захочу, потому что мне необходимы воздух и солнце», — объяснила загорающая и предупредила, что намерена пробыть в парке ещё 20 минут. Задержать её полицейские не решились, только сняли всё происходящее на телефон. Ровно в назначенное время сеньора собрала вещи и спокойно перешла на красный свет один из самых оживлённых городских проспектов — Avenida Libertador.
Пустые больничные койки и национальная коронавирусная статистика — гордость аргентинского правительства. На 44,5 миллиона жителей 6550 заражённых и 319 умерших. Большинство случаев зарегистрированы в столице и в провинции Буэнос-Айрес. В соседней Бразилии, для сравнения, заболели больше 179 тысяч человек, умерли — больше 12 тысяч. «Случаев реально мало. Сейчас никакого наплыва заражённых не наблюдается. В интенсивной терапии моего госпиталя только один тяжёлый пациент с COVID-19. Есть ещё несколько лёгких. Похожая ситуация у коллег из других городских больниц, с которыми я общаюсь», — рассказывал ещё совсем недавно терапевт Mартин Девото из Государственного госпиталя им. Бернардино Ривадавии, одного из крупнейших медицинских учреждений Буэнос-Айреса. И добавлял, что в последние недели наметилась интересная и малообъяснимая тенденция. С начала карантина почти вполовину снизилось количество инфарктов и инсультов. И в принципе обращаться за срочной помощью стали намного реже. Такое ощущение, что люди настолько боятся заразиться именно коронавирусом, что ничем другим больше и не болеют.
Сегодня ситуация в городских бесплатных больницах несколько другая. В конце апреля вирус в Буэнос-Айресе из благополучных районов перебросился на трущобы.
Меньше чем за две недели 470 подтверждённых случаев, десятки госпитализированных, есть умершие. В Аргентине трущобы называют вищами. Только в Буэнос-Айресе, по подсчётам столичных властей, 55 вищ. В самых больших живёт от 40 до 50 тысяч человек. Самая старая из них находится всего в трёх километрах от президентского дворца. Вищи стали формироваться во время экономического кризиса 1930-х. Потерявшие работу в сельской местности иммигранты из Европы стягивались в большие города, занимали пустыри и строили себе жильё из всего, что оказывалось под рукой. Следующие 80 лет вищи пытались сносить и расселять, как мирно, так и силой, но каждый кризис в итоге лишь увеличивал их население. Сейчас в аргентинских трущобах в основном живут выходцы из Парагвая, Боливии и Перу. В обывательском мировоззрении вищи максимально демонизированы. Обитатели благополучных районов обходят их стороной. Трущобы плохо контролируются полицией, и в них действительно скрывается немало преступников, но большинство обитателей вищ — просто очень бедные люди, которые всеми силами пытаются выжить.
Знаю это на личном опыте, потому что провела в одной из них несколько часов. Через волонтёров познакомилась с местными женщинами. Они показали мне трущобу, свои «дома» и рассказали, как живут. Современная вища — это нагромождение строений из кирпича и арматуры высотой до пяти этажей. Они возведены без соблюдения каких-либо норм безопасности. Снаружи — паутина из проводов, кабелей и металлических винтовых лестниц. Внутри — крошечные, тёмные, плохо проветриваемые комнатушки, часто без окон. Электричество и канализация есть далеко не во всех вищах. Один туалет и импровизированный душ приходится в среднем на 12–15 человек.
Новости вищ мне рассказывает троюродный брат мужа — Карлос. Он много лет работает в благотворительной организации, которая на государственные и частные деньги открывает бесплатные столовые, детские сады, помогает обитателям самых бедных районов найти работу. «Вища — это идеальное пространство для вируса. Люди живут скученно, недоедают, иммунитет ослаблен, плюс тяжёлые хронические заболевания. Туберкулёз не редкость. Просить их соблюдать карантин и запереться в крошечных непроветриваемых комнатушках — плохая идея. Ещё мы всерьёз опасаемся голодных бунтов. В нашу бесплатную столовую, рассчитанную на 300 человек, теперь приходит в пять раз больше. Жители вищ чаще всего работают на сезонном строительстве, сортировке мусора, уборщиками. Платят им за день или по часам. И сейчас все они остались без дохода», — говорит Карлос. Его знакомая, которая готовила и раздавала еду в бесплатной столовой, заразилась COVID-19 в трущобах одной из первых.
Другая опасная зона — небольшие частные дома престарелых на несколько десятков пациентов. За содержание родственников семьи платят немалые деньги и рассчитывают на достойное медицинское обслуживание. Только в Буэнос-Айресе 478 таких заведений с 16 тысячами пациентов. В разгар пандемии выяснилось, что персонал в них не отличается высоким профессионализмом, меры предосторожности соблюдаются плохо, а документация настолько запутана, что невозможно установить реальных владельцев этих заведений. Несколько домов престарелых в столице и других городах были целиком эвакуированы. Десятки их очень пожилых пациентов заражены COVID-19 и находятся в тяжёлом состоянии. Есть умершие.
В аргентинских тюрьмах заболевших пока единицы, но бунты уже происходят. Заключённых взбудоражило требование международных и национальных правозащитных организаций отпустить под домашний арест на время пандемии преступников из группы риска по здоровью. 24 апреля арестанты единственной на территории Буэнос-Айреса действующей мужской тюрьмы на день захватили несколько этажей в одном из корпусов, выломали крышу, жгли матрацы, требовали массового тестирования на COVID-19, облегчения наказаний и отправки домой. В захваченном корпусе содержатся осуждённые за торговлю наркотиками. В тюрьме было зарегистрировано два случая заражения. Оба заболевших госпитализированы. Власти пошли на переговоры с бунтовщиками. Их обещали не наказывать, рассмотреть прошения о домашних арестах и каждый день измерять температуру. Договор заключили в тюремной часовне. В документе журналисты с удивлением обнаружили имя Гильермо Антонио Альвареса по кличке Избалованный. В 1996 году этот молодой человек из богатой семьи развлекался тем, что сколотил банду, обворовал нескольких известных бизнесменов в ресторанах и кафе Буэнос-Айреса, а потом ещё и застрелил четверых из них. На суде Избалованный заявил: «Я ворую не из-за необходимости, а потому что мне нравится. Кражи увлекают, соблазняют меня. Это то же самое, как встречаться с самой красивой девушкой».
Когда из тюрем под временный домашний арест, в большинстве случаев без электронных браслетов, стали отпускать первых заключённых (всего, по официальным данным, вышли 1120 человек), аргентинцев накрыло паникой. Нужно понимать, что никакой речи о массовом помиловании не шло и в каждом случае решение принимал не президент или правительство, а судьи на местах. Национальная кассационная коллегия выпустила рекомендацию: отпускать только осуждённых за преступления, не связанные с насилием; тех, у кого скоро заканчивается срок; осуждённых меньше чем на три года; кому срок может быть заменён условным; беременных женщин и людей из группы риска по здоровью. Но на местах тут же всё пошло не так. И дома оказались пару десятков убийц, насильников и даже преступник последней военной диктатуры. Аргентинцы отреагировали на новости своим любимым методом протеста — касероласо. Они несколько дней подряд в одно и то же время на балконах и в открытых окнах изо всех сил гремели пустыми кастрюлями. Было очень громко. Их услышали. Многих из «по ошибке» отпущенных вернули за решётку.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей на карантине, аргентинцы пьют много вина и беспрерывно готовят. Как женщины, так и мужчины. Домашняя паста, хлеб, бесконечное жареное мясо, пирожки, пицца и десерты. Естественно, с публикациями и обсуждением рецептов в инстаграме. Мой муж с бывшими однокурсниками по университету кино уже два воскресенья подряд устраивают кулинарные онлайн-соревнования. Одна половина готовит, другая — судит. В последний раз делали соррентинос — домашнюю пасту с начинкой из хамона и сыра под томатным соусом. Мой муж победил, был так горд собой, что до утра не мог уснуть, будил меня и спрашивал: «Вкусно получилось, да?»
Про экономику и ближайшее будущее мы почти не говорим, ну, или стараемся этого не делать. Всё равно ничего не изменишь. Кризис в стране разразился за пару лет до пандемии и сейчас, естественно, только усиливается. Прошлое правительство оставило огромный внешний долг, который нечем платить. Аргентинский песо по отношению к доллару с начала карантина просел на 29 %. Мой основной доход — экскурсии по Буэнос-Айресу для русскоязычных туристов. Муж работает на латиноамериканских кинопрокатчиков. И сейчас мы не получаем ничего. Поэтому других вариантов, кроме как бережно тратить небольшие накопления и не терять надежду, просто нет. И мы отлично понимаем, что наш вариант ни разу не худший.
Моя подруга Ирина вместе с молодым человеком и деловым партнёром владеют кафе. «У нас 12 сотрудников. Четверо из них продолжают работать на кухне и на доставке. Доход упал на 90 %. Мы стараемся платить всем хоть что-то и никого не увольнять. Но сейчас денег уже нет даже на аренду. Надеемся на кредит для малого бизнеса под ноль процентов, который обещало правительство, и на постепенную отмену карантина», — рассказывает девушка. Кредит решит проблему лишь частично и очень на короткое время. Власти готовы дать 150 тысяч песо (примерно 1250 долларов) в одни руки. Перед этим государство выделило по 10 тысяч песо (примерно 83 доллара) малоимущим гражданам.
Из моих знакомых полную зарплату пока сохраняют государственные служащие, сотрудники крупных или международных компаний и учителя частных школ. Многие из них перешли на онлайн-обучение. «У меня два четвёртых класса. Больше сорока детей возрастом девять-десять лет. Каждый день мы присылаем ученикам видео с заданиями, а потом индивидуально разбираем их с теми, кто что-то не понял. Родители первое время возмущались, что дети просили их помочь. Взрослые в Аргентине, в отличие от России, совсем не привыкли, что после уроков ещё много всего нужно доделывать и готовить. Работать онлайн намного сложнее, мы все мечтаем вернуться к привычному графику», — делится впечатлениями Екатерина. Она работает в языковой испано-английской школе в Буэнос-Айресе.
Искренне рады карантину в Аргентине пингвины, морские львы, пумы и капибары. И неожиданно мой бухгалтер. В обычное время на жизнь он часто жаловался, а тут вдруг признался, что наслаждается пандемией по полной. Высыпается, гуляет в саду, ежедневно встречается с любовницей-соседкой. Да и вообще, соловьи поют и погода стоит осенняя, волшебная.
