Каждый четверг самиздат публикует расшифровку подкастов радио «Глаголев FM». Новая публикация — первый выпуск подкаста «Синий бархат», в котором журналист Егор Сенников рассказывает, какие монстры, гниль и ужас прячутся за прилизанными историческими анекдотами. Вы узнаете, как строители национальных диктатур притворяются демократами, и убедитесь, что полузабытые чешские президенты удивительно похожи на некоторых наших правителей.
Есть какое-то очарование межвоенной Чехословакией — как страной с честным, правильным, хорошим правительством, с ответственными политиками и, в общем, со всем тем, что мы всегда относим к демократическому типу государства. Чаще всего можно услышать: «Ну, наверное, это была одна единственная демократия в Восточной Европе, которая смогла удержаться, не стать авторитарной, и была жестоко уничтожена нацистской Германией в 38-м и 39-м годах». Это более или менее рукотворный миф и как раз тот случай, когда мы даже знаем, кто занимался созданием этого мифа.
Чехи-варвары
Чехословакия появилась после Первой мировой войны, но чтобы говорить о ней, сначала необходимо рассказать кое-что о том, что предшествовало её появлению. Как известно, до Первой мировой войны те территории, которые в дальнейшем составили Чехословакию, были частью Австро-Венгерской империи или империи Габсбургов, как её часто называют. И Чехия, точнее Богемия и Моравия, были частью австрийской части империи, а Словакия — венгерской.
Отношение к местным жителям в различных частях империи было разным. В Венгрии пытались модернизировать словаков, «овенгерить» их, ассимилировать с венгерским населением. В то же время в Чехии было не очень позитивное отношение немцев к чехам. Их зачастую считали грубыми и опасными варварами, не слишком приятными людьми, которые создавали проблемы в имперском парламенте. Сами чехи, конечно, так себя не воспринимали. Они стояли на других позициях, считая себя борцами за свободу народа, за независимость. Но, как бы то ни было, сложно говорить о том, как развивалась бы история, если бы не Первая мировая война, которая, конечно, изменила многое, если не всё.
Фактически у чешского национального движения появилось два главных лидера, которые, впрочем, не всегда безусловно воспринимались в качестве таковых. Этими лидерами стали Томаш Масарик и Эдвард Бенеш.
Масарик
Масарик был преподавателем социологии в Праге. Работал в Америке, имел большие связи с различными американскими учёными. К тому же его жена была американкой, что также давало ему возможность развития различных связей с США. Но до Первой мировой войны он считался скорее всё тем же возмутителем спокойствия, человеком, который мешал развитию чешского национального мифа и вообще чешской независимости.
Во-первых, потому, что он боролся и выступал против так называемых двух сфальсифицированных средневековых чешских текстов, которые были найдены в XIX веке и подчеркивали древность и независимость чешского народа, но на самом деле были фальшивками. И Масарик активно выступал в прессе, разоблачая эти документы. Это, конечно, не приносило ему очков среди чешских националистов, которые считали, что он борется с проектом чешского национализма, а сам Масарик считал, что враньё не должно быть основанием национального культурного мифа.
Другая проблема была связана с громким процессом над одним богемским евреем, которого обвинили в том, что он убил одну девушку из какой-то чешской деревни, хотя большинство людей понимало, что, в общем, он физически не мог совершить такого преступления в силу различных проблем, и было ясно, что он невиновен. В конце концов его осудили, и Масарик был одним из тех, кто его защищал публично, что, кстати, привело к конфликту с его собственными студентами в университете. Они считали, что как-то нехорошо для Масарика защищать обвиняемого в таком преступлении еврея.
Бенеш
Бенеш до войны был преподавателем социологии, не сказать, что безызвестным, но и не на первых позициях в чешской политике. Война изменила это положение и, как зачастую с войнами происходит, вынесла вперёд большое количество людей, которые, может быть, даже не ожидали, что с ними такое произойдёт.
В конечном счёте, Масарик во время войны отправился за границу. Сначала в Англию, потом какое-то время провёл в России. Он предпринимал значительное количество усилий для того, чтобы добиться от Антанты, от великих держав признания чехословацкого государства. Бенеш помогал ему в этом, оставаясь долгое время в самой Чехии, затем он к коллеге присоединился.
И Масарик своего добился. В какой-то момент он понял, что необходимо заручиться поддержкой собственной, чешской армии. Основу этой армии составили чешские военнопленные, прежде всего в России, с чем и была связана его поездка, но не только в этой стране.
Рождение Чехословакии
В конце концов, в 18-м году Масарик пришёл к своей главной победе. Он добился того, что США и другие державы поддержали идею создания Чехословакии, и она-таки была создана как национальное государство. Была принята временная конституция, и началась подготовка к строительству уже стабильной системы.
Во-первых, с самого начала нужно говорить о демократичности в отношении созданного Масариком государства. Прежде всего по той причине, что в учредительном парламенте, который, собственно, и принимал конституцию, большую часть составляли чехи. Там было незначительное количество словаков и практически не было немцев, а между тем именно словаки, немцы, венгры, русины составляли значительную часть населения Чехословакии. То есть фактически Масарик создавал скорее чешский национальный проект, в рамках которого он, конечно, обещал какие-то права этническим меньшинствам, но в общем так до конца и не смог эти права обеспечить. Но это было бы не такой критичной проблемой, потому что с правами этнических меньшинств в межвоенный период в принципе было сложно в Восточной Европе, если б не дальнейшее развитие событий.
Больше власти президенту
Когда мы говорим о Масарике, люди, которые слышали эту фамилию, но никогда особо не углублялись в историю его работы, жизни и политической карьеры, судят о нём скорее по имиджу, созданному им самим и людьми, которые помогали этот имидж развивать: это истинный демократ, президент, победитель, создатель новой страны, который помог развитию чехословацкого проекта.
Проблема заключается в том, что уже в 20-е годы, точнее, даже уже в конце 10-х годов чешская политика стала характеризоваться скорее олигархической формой правления. Масарик активно занялся созданием своей президентской канцелярии. Изначально по конституции президент имел довольно ограниченное количество прав и возможностей, но Масарик не захотел с этим мириться. В окончательный вариант конституции были внесены изменения, которые давали ему больше возможностей для влияния на ситуацию в стране. Но главным было то, что уже в начале 20-х годов вокруг президента Масарика стало формироваться неформальное общество людей и институтов, сильно завязанных на фигуру конкретного президента.
Общество это получило название «Замок» (hrad) — по названию Пражского Града, где располагалась администрация президента Масарика. В него входили разные люди: это были и журналисты, и писатели, и представители руководства чешских легионов, то есть фактически армия. Это были крупные банкиры, предприниматели. Все они помогали Масарику в реализации его политики, в принятии решений тем или иным путём.
Кроме того, журналистско-писательская часть этого общества работала на создание мифа, который хотел оставить после себя Масарик, очень хорошо понимавший важность пропагандистской работы. Потому что, в общем, именно из пропагандистских действий во время войны и выросла Чехословацкая Республика. Масарик и его общество тратили массу сил, денег и времени на то, чтобы вести пропаганду, причём не только в самой Чехословакии, но и за рубежом, прежде всего во Франции, потому что как разна эту страну в значительной степени межвоенная Чехословакия и ориентировалась.
Демократия пресс-тура
Тратились серьёзные суммы на выплаты различным журналистам, которые должны были писать позитивные статьи о Чехословакии, приглашать в Чехословакию людей и всевозможными способами продвигать идею о том, что Чехословакия и есть демократический остров посреди Восточной Европы. Хотя на деле страна потихоньку скатывалась в автократию.
Надо сказать, что подобная практика была совершенно нормальной для того времени. Почти все восточноевропейские страны тратили значительное количество сил и денег фактически на подкуп журналистов. Они организовывали то, что сейчас бы назвали пресс-турами. Они приглашали парламентариев, платили политикам и всячески конкурировали друг с другом за внимание публики в великих державах.
«Замок» против «Пятёрки»
Надо сказать, что «Замок» Масарика был не единственным объединением такого рода. Вторым сообществом, которое уравновешивало существование «Замка» в чешской политической системе, была так называемая «Пятёрка» (petka), в которую входили руководители пяти крупнейших чехословацких партий. Прежде всего аграрной, а также ряда других. Позднее количество людей в этом объединении расширилось, но фактически мы имеем дело с тем же самым явлением: неформальное объединение вокруг вроде как формального политического объединения, которое нужно для того, чтобы обходным путём воздействовать на политику.
Противостояние «Замка» и «Пятёрки» определяло политическую систему Чехословакии до самого исчезновения первой Чехословацкой Республики, да и второй тоже. В общем-то, это ни для кого не было секретом: среди участников этих обществ были весьма именитые, даже по мировым меркам, люди. Например, одним из самых известных пропагандистов, работавших на Масарика, был чешский писатель Карел Чапек, который с конца 20-х по середину 30-х занимался тем, что работал над авторизованной биографией Масарика, которая должна была стать основополагающим документом в основании всего этого мифа о чехословацкой демократии.
Итогом этой работы стали «Беседы с президентом». Масарик встречался с Чапеком несколько раз. Они беседовали на различные темы, причём чаще всего говорили не о конкретной политической ситуации и даже не о конкретных политических взглядах, а скорее об общих моральных, этических и политических правилах и принципах.
Безусловно, чехословацкая конституция не была изменена с самого начала до 38-го года, но скорость, с которой политическая система развалилась в 38-м году, заставляет многих историков задуматься о том, что эта система скорее была фасадной и описывала желаемый идеал, но в сущности являлась олигархической, так как парламент и парламентские партии, в общем, не сильно были связаны с тем населением, которое их поддерживало, а президент мыслил себя как крупного идеолога-пропагандиста, создающего миф о новой стране.
Миф
Но характерно, что именно такое представление получило окончательное распространение и закрепилось в общественном сознании уже после прекращения существования Чехословакии. Во время Второй мировой войны (уже после смерти Масарика) страной руководил Бенеш, который смог закрепиться в качестве настоящего наследника Масарика и, находясь в Лондоне, добивался признания в этом статусе. У него это получилось, и в дальнейшем он всячески развивал идею о том, что Чехословакия была именно демократической, честной, свободной и открытой. И этот миф сыграл значительную роль в послевоенном развитии страны, хотя и в этом периоде есть свои тёмные страницы.
Например, история о декретах Бенеша, который приказал изгнать из приграничных судетских территорий немцев, которым пришлось идти пешком в Германию. Для многих этот переход окончился смертью. Однако и эта тема до сих пор является, в какой-то степени, болезненной и для немцев, и для современных чехов, современной Чехии.
Важно отметить, что этот миф о демократической Чехословакии дожил до наших дней, и во время перестройки Вацлав Гавел, будущий президент сначала Чехословакии, а потом Чехии, неоднократно ссылался на него, напрямую цитируя основные положения этого мифа.
Всё это не значит, что Чехословакия была самой авторитарной, самой несвободной страной, — это не так. И конечно, по сравнению со многими соседями Чехословакия выглядела более-менее прилично, несмотря на все те проблемы, в первую очередь с этническими меньшинствами и их правами, которые в Чехословакии существовали. Но я это всё рассказывал для того, чтобы можно было понять: любые простые объяснения всегда бывают недостаточно чёткими и понятными. Они крадут у нас часть реальности, часть правды, и никогда не нужно на них ориентироваться. Межвоенная Чехословакия была не идеальной страной, с неидеальной политической системой, но успешно смогла создать и поддержать миф о том, какой она всегда хотела быть, но не стала.
