Идрак Мирзализаде стал вторым после Артура Чапаряна комиком, выступившим на «Вечернем Урганте» со своим стендап-материалом. За неделю до этого редактор самиздата записал монолог комика о том, почему он любит закладывать мины под собственное выступление, как отзываются о его шутках про ислам другие мусульмане, и о том, что действительно, по-настоящему шикарно.
Артур [Чапарян ] как комик… Ну так. Просто интересно, что он о себе возомнил вообще, продал там какой-то канал в телеграме, определил, как люди пользуются целым мессенджером теперь, первым выступил на Урганте. Можно подумать, что он какой-то от этого потрясающе интересный персонаж. На самом деле все бы хотели быть Артуром. У него другой юмор, более стильный. У меня более понятный, у него более стильный. Запиши, что Артур кривляка.
Говорят, есть альтернативная комедия в России. В России альтернативной комедии, по-моему, нет. Есть, скорее, стёб над классикой, над конструкцией, но это такой тоже лёгкий стёб — и всё, не более того. Нельзя это назвать альтернативой. По сути, это комик говорит: «Я знаю, что есть конструкция какая-то». Я сам так иногда делаю.
Самая большая проблема российского стендапа в том, что аудитория требует очень большой плотности сета. Все в погоне за шуткой. Невозможно комику остановиться и задуматься о том, что он хочет сказать, потому что зрителя надо рассмешить каждые 10-15 секунд, иначе он теряет внимание.
Туда же ещё требуется невероятную энергию и харизму вкладывать, чтобы люди услышали. Но в целом к этому и надо стремиться. Основное отличие между американским и российским стендапом — на Западе шикарная подача.
Я не считаю, что мы не можем написать шутки, которые способны написать они, — вообще нет у меня никаких предрассудков на тему того, что в Америке комики лучше пишут. Я в западных спешлах видел часто банальные шутки, банальные мысли, но они были так поданы, что это тебя не раздражает. У нас же пока вроде бы интеллект неплохой у ребят, ещё чуть-чуть если индустрия подрастёт — и у нас покруче будет, я даже не сомневаюсь в этом. Уже сейчас понятно по тексту, что некоторые вещи шикарны. При том, что я уже достаточно давно редко слушаю стендапы, всё равно видно, что на микрофонах по тексту некоторые вещи шикарны.
У Саши Малого оригинальная подача. Она может нравиться или нет, но она привлекает внимание. Раньше, года два-полтора назад, он прям реально больше повышал тон на выступлении, и так типа зло прям повышал. А сейчас он, мне кажется, очень умеет гармонично управляться со своей подачей. Но про подачу же нельзя сказать, что это альтернативная комедия.
Отчаяние, беспомощность и лень
Если ты крутой артист, ты можешь держать аудиторию на любой теме, но мне проще обосрать зрителей, чтобы привлечь к себе внимание. Думаю, это признак того, что я просто не умею делать творчеством, а правильно быть настолько крутым артистом, чтобы аудитория не замечала, как она по-другому уже воспринимает юмор. Когда я на выступлении говорю: «Блин, вы неправильно всё понимаете» — и начинаю объяснять шутку, это уже моё отчаяние, и беспомощность, и, в основном, лень.
С тех пор как я начал заниматься стендапом, я сразу был таким комиком, который лезет на рожон, наезжает на зрителей или на охранников, просто чтобы посмотреть, что будет. Если люди недовольны мной и разозлятся на меня, то я победил, а если они смотрят на мои глупые провокации с ухмылкой, то я проиграл. И мне приятно от этого. Лучше проигрывать: так ты понимаешь, что публика у тебя выше рангом, она хорошая.
Заново получать новый смех по-новому — это сложно, а всё время делать по-старому — надоедает. И хочется новым путём получать новые эмоции, говоря разные вещи. Если я просто выступаю, чтобы смех вызвать, я в стрессе всё время, мне страшно становится. Особенно если ты на сцене перед залом, где публика не твоя, а просто такая, которая за деньги в клуб пришла — и ты её должен рассмешить. Приходится на сцене угадывать, от чего они сейчас посмеются.
Я вот когда-то прям кайфанул с Энди Кауфмана. Мне понравилась сама идея того, что ты шутишь не для этих людей, а создаёшь юмор вместе с ними вокруг ситуации и того, что происходит между вами. Немного играешь с человеческой природой, с человеческим вниманием. Это уже даже социальным экспериментом можно назвать: ты ищешь грани неловкости. Это уже интереснее, чем просто придумать шутку и рассказать её. Я бы хотел так уметь. Потому что пока всё, что я умею, — это вызывать неловкость какими-то противными вещами, и всё.
Цель
Хорошо это или нет, что комики стали выступать у Урганта, — это вопрос восприятия того, что происходит в России в комедийной среде. Какие-то комики до сих пор, сколько бы ни появлялось площадок и возможностей, всё равно будут видеть свою жизнь в том, чтобы попасть куда-то в телевизор.
Я считаю, что для нормального чувака, который серьёзно занимается тем, чем он занимается, есть такое: «Я делаю то, что делаю, и в итоге выстрелю, где бы то ни было». Есть у тебя есть цель, ты можешь пробить новую дорогу для неё, даже если так ещё никто не делал. Все эти пути и так изначально есть и без готовых эфиров. До стендапа на ТНТ дорога сделать проект «Стендап на ТНТ» уже была.Не важно, телевизор или интернет: дело в комике, а не в средстве, которым он пользуется. Вопросы типа «где лучше засветиться» — это вопросы для бедных, потому что ты изначально смотришь на себя с позиции того, что за тебя всё сделают. После эфира на ТНТ у многих комиков наступает разочарование. Вот эфир прошёл, а тебе вместо миллиарда подписчиков в твиттере добавилось три чувака и тридцать комментариев, где в половине тебя обсирают. Ты думаешь: «Блин, а этого ли я ждал?» И в этом вся проблема. Значит, ты зря вообще понадеялся, что дело в том, где ты. Тебе нужно уметь себя продавать.
Но такие, уже открытые кем-то, двери — это важно для тех, кто не умеет сам поначалу. Кто-то чуть позже осознаёт, что может сам пробивать себе дорогу, и вот как раз для него это крутая поддержка. Комик знает, что, например, сделает эфир на Урганте или сделает эфир на ТНТ — и только тогда поймёт: «А, я же могу сделать сольник и продать на стриминговый сервис». Вот это то, чего я бы хотел, если качественно.
В начале года мы с Ксюшей (это наша девчонка, которая концерты организовывает) поставили цель: сделать эфир на Урганте — не только мне, а в целом, чтобы наша банда, вообще наши ребята, сделали эфир на Урганте. Галочка была поставлена. Не было такого, что мы ждали приглашения.
Эфир
Для родителей это будет очень приятно, что я был на Первом (на момент интервью эфир у Урганта ещё не состоялся, но уже была договорённость. — Прим. ред.). Потому что когда я выступал в стендапе на ТНТ, родственники звонили маме, папе, им было очень приятно. А то, как я выступаю сейчас, — этим трудно гордиться родителям. Никто из родственников не позвонит и не скажет типа: «Вот видели вчера выпуск на ютубе с Идраком».
Выступление на телеке — это, во-первых, хорошая мотивация написать чистый материал. Чистый материал, как ни крути, нужен, если тебя зовут выступать в какое-то место, где людям насрать, кто ты, — им хочется поржать. И ты должен входить в положение. Раньше я мог быть там тупым комиком с амбициями типа: «Нет, вы должны обратить на меня внимание как на творческого человека». Ты пришёл, они заплатили деньги — рассмеши их. Дай им шутку про Пасху, про душевую. Нужно уметь писать самые стандартные, классические чистые шуточки, которые работают.
Но мне очень трудно эфирами мотивироваться, прямо очень трудно. Видимо, я получил какой-то опыт взаимодействия с телеаудиторией ещё на ТНТ, имею представление, что это такое, и мне не так интересно. Интереснее сделать из себя легенду со временем. Вот это интереснее. Более крутой образ себе продумать, чем чувак с эфиром или пятьюстами эфирами.
Я очень хочу писать сценарии, но я очень ленивый. Недавно пересмотрел сериал «Хорас и Пит» Луи Си Кея. Луи — это не просто стендап-комик, это именно творческий тип, которому есть что рассказать и есть как это рассказать. У него есть мысли.
Энди Кауфману не нравилось, что его называют комиком. Не знаю, почему именно, его никогда нельзя полностью всерьёз воспринимать, но мне это запомнилось. Я бы хотел просто быть крутым чуваком. Всё, чего я хочу, — быть крутым чуваком, который делает крутые вещи, и всё. Но лень пока не позволяет, и я не знаю, когда это пройдёт. Костя Пушкин говорил, что надо коснуться дна. Дойти до какого-то «блин, всё уже, это пизда» — и попробовать вернуться.
Что я думаю про Поперечного. Очень, очень трудолюбивый человек, со вкусом, который не совпадает с моим. Ну, точнее такой, без вкуса. [В стендап-тусовке] всех просто злит, и то «злит» — это громко сказано, именно сам факт, что зрители вот это любят. Хотя, чуть-чуть подумав, понимаешь, что дело же в том, что он качественно подаёт то дерьмо, которое делает.
Зрителям можно по-разному понравиться, находясь на сцене. Ты можешь понравиться, побыв чуть-чуть философом, как Коля Андреев, хотя по факту аудитория Коли Андреева не умнее аудитории Малого. Просто каждый играет на своём взаимодействии с аудиторией. Вот Поперечный решил, что будет комиком, про которого говорят: «Вот, блин, смелый парень, говорит про политику».
В нише
Периодически мне от мусульман чего-нибудь прилетает в духе «не шути, пожалуйста, про хитрых мусульман, и вообще про нашу религию не шути, заранее спасибо, нас это очень разозлило, не повторяй». Бывает, лично после концерта подходят и говорят: «Вот ты мусульманин? А сам хоть знаешь там что-то из Корана?» Однажды просто после концерта чувак меня из гримёрки вытащил, сказал: «Вот за эту шутку, если она будет в эфире…» — и пошли угрозы. Разное бывало. На самом деле нормальная тема, просто не нужно слишком обращать внимание. Обычно, если игнорируешь, проблемы нет. У меня в жизни всегда так: игнорирую проблему — её нету.
Я азербайджанский талыш, и я шиит. Отчасти я этнический комик. Вот у Урганта я запишу монолог, где несколько раз говорю, что я талыш, и несколько раз говорю, что я мусульманин. Если я записываюсь второй раз у Урганта, то там уже будут ван-лайнеры (не связанные между собой максимально короткие шутки. — Прим. ред.). Но то, что делаю из этнического, это только пара шуток про то, что вот я талыш, и всё.
У нас вообще нету же нишевых комиков. У нас же все ищут себя. Может быть, я буду как раз нишевым комиком, вдруг через десять лет буду шутить исключительно на тему того, как кавказцы и мусульмане, переехавшие в Россию, ощущают себя в другой культурной среде при том. Вдруг я только на эту тему буду шутить.
Мне кажется, сейчас такой кризис, из которого вырастут крутые чуваки. Люди будут часто ходить, появится какая-то насыщенность комедией, аудитория станет разборчивой, и из комиков останутся только самые сильные. Хотя хер знает, вот я до сих пор удивляюсь: у нас в клубе проходят стендапы каждую неделю — с четверга по воскресенье, и люди ходят, и до сих пор очень много — в первый раз на стендапе. А это уже сколько? Три-четыре года, четвёртый год пошёл. Дофига всяких шоу, и до сих пор полные залы новых людей.
Усы
Вот я посмотрел вчера «Богемскую рапсодию». Мне неловко было из-за моих усов, потому что, когда я в очереди стоял, я всё думал: «Блин, я же выгляжу как такой суперглупый фанат Фредди Меркьюри», и там в фильме все ещё геи были усатые, тоже неловко от этого было.
Но сколько бы я ни смотрел видео про Фредди в своей жизни до этого, то, как он работает на сцене, вызывает у меня максимальную степень отчаяния по отношению к себе. Когда он на сцене, ты ни секунды не будешь жалеть, что смотришь на него. Даже если были у него неудачные выходы, неудавшиеся перформансы, — всё равно. Дело не в музыке — дело в человеке, дело в артисте. Для этого нужно много практики, а мне вот это вот очень лениво.
Хотелось бы, чтобы мне вот как-то ангел дал этот дар крутого артиста. Типа прям крутого. Как если когда смотришь фильм про какого-нибудь великого журналиста — и это тебя не мотивирует, а демотивирует. «Блин, он слишком крут. А если я не такой, то какой смысл? Какой смысл лезть на его поприще?»
У меня есть сейчас новый материал, но он совсем уже. Я уже слишком отошёл от шуток, просто гадости говорю со сцены, и всё. Ужасно. Я разучился шутки конкретно писать, слишком ушёл в своё «говорить стрёмные, странно смешные вещи». Иногда говорю про то, как я люблю покакать долго. Но это лёгкие способы вызвать неловкость — и всё. Да, это шикарно, покакать — это шикарно.
