За свою жизнь Маргерит Дюрас побывала в коме, Камбодже, коммунистической партии и движении Сопротивления. Она сняла 19 фильмов, написала множество пьес, романов и эссе, получила Гонкуровскую премию и соблазняла пособника фашистов по заданию будущего президента Франции. Страдала от алкоголизма, галлюцинаций, несчастной любви, была номинирована на «Оскар» и стояла особняком даже на фоне великого поколения Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар. Маргерит Дюрас видела, как Тихий океан выходит из берегов и затопляет всё вокруг, как немецкие войска захватывают Европу и как экраны вытесняют книги, но всегда верила, что всё начнётся заново.
В десятом номере журнала «Носорог» опубликован перевод романа Маргерит Дюрас «Эмили Л.», купить его можно прямо на сайте журнала. Вместе с автором перевода и специалистом по творчеству писательницы Алексеем Воиновым самиздат рассказывает, как девушка, воспитанная на колониальной плантации в Юго-Восточной Азии, стала знаковой фигурой в искусстве второй половины ХХ века.
Свобода и потоп
«Июльский прилив, наступая на равнину, затопил посевы. [Мать], сочтя, что... случайно пострадала от какого-то исключительного по своей силе прилива... на следующий год начала всё сначала, — море опять всё затопило. На сей раз ей пришлось посмотреть правде в глаза: купленный участок был непригоден для обработки. На него ежегодно обрушивалось море. До какой отметки доберётся в тот или иной год вода, предсказать было невозможно, но почва всё равно оказывалась отравленной. За вычетом примыкавших к дороге пяти гектаров, где она построила бунгало, её десятилетние накопления были смыты волнами Тихого океана».
Так Маргерит вспоминала своё детство в романе «Плотина против Тихого океана». Она родилась в апреле 1914 года во французской колонии в южном Вьетнаме. После смерти отца её мать, Мари Доннадье, перевезла дочь и двоих сыновей в Камбоджу, где купила участок земли с бунгало. По воспоминаниям самой Маргерит, оказавшись на грани разорения, семья попала на самую нижнюю ступень колониального общества. При этом в другом интервью она заметила: «Мать настолько была занята отчаянием, что мы, её дети, оказались предоставлены сами себе. Я никогда не видела детей свободнее, чем мы».
Страх перед большой водой остался с Маргерит на всю жизнь, но подолгу находиться вдали от моря или океана она тоже не могла. Даже в преклонном возрасте она нередко отправлялась на берег уже другого океана — Атлантического. Выбирала отель на морском берегу, но жила в номере, обращённом окнами во двор, предпочитая слушать прибой, но не видеть его.
Маргерит было уже семьдесят, когда вышел её роман «Любовник», в котором она вновь возвращалась к теме своего взросления во французском Индокитае. По сюжету француженка-подросток живёт в нищете с матерью и двумя братьями «в краю, где нет времён года, где всегда лето — жаркое, тягучее, однообразное… в теплом краю, где нет весны».
Однажды героиня случайно знакомится с богатым китайцем, который старше её более чем на десять лет, и становится его любовницей. Благодаря этой связи она уезжает из Сайгона во Францию. Так же поступила Маргерит, когда ей было восемнадцать.
Мари Донадье решила, что её дочь должна отправиться в Париж учиться праву. Маргерит уехала из Индокитая в 1933 году. По её воспоминаниям, когда корабль отчалилил, мать не плакала: к этому моменту они с дочерью стали практически чужими. Боясь, что дочь останется без средств к существованию, она убеждала её связать жизнь с преподаванием математики. Маргерит же хотела одного: стать писателем.
Окончательно она разорвала связь с матерью после смерти младшего брата — к нему Дюрас была привязана больше всех. «[В 1942 году он] сгорел в три дня от пневмонии, сердце не выдержало. Вот тогда я и рассталась с матерью… Для меня она умерла вместе с младшим братом. И старший брат тоже, — пишет Маргерит в «Любовнике». — Я не люблю их больше. Не знаю даже, любила ли когда-нибудь… Память не сохранила ни запаха кожи, ни цвета глаз. Я не помню голоса матери… Её смеха я не помню, и криков тоже… Поэтому мне так легко сегодня писать о ней».
Но фигура матери всегда так или иначе всё равно присутствовала в романах и фильмах Дюрас. Много лет спустя сын Маргерит, Жан Масколо, спросит: «Мама, ты говорила обо всех существующих формах любви, кроме одной: материнской. О ней ты не написала ни одной книги, не сняла ни одного фильма. Почему?» Маргерит возразила, что, напротив, много писала о материнской любви, и внезапно добавила: «Это единственная форма любви, не знающая конца» .
В коммуне
В Париже Маргерит сняла квартиру в 15-м округе на левом берегу Сены и поступила на факультет права в Парижский университет, где познакомилась со своим будущем мужем Робером Антельмом.
«У них в доме собирались большие компании, там перебывал весь парижский свет — интеллектуалы, богема. Судя по всему, Антельм сильно повлиял на Дюрас и её восприятие любви. Она постоянно писала о страсти, сводящей с ума. У этой страсти не может быть никакого разрешения, никаких „долго и счастливо“. У Дюрас женщина превращается в иное, неведомое существо под влиянием своего исступлённого чувства. Дюрас — писательница состояний, ни в коем случае не сюжета. Для неё важно длить найденное состояние, часто — состояние страсти, безумия, в противном случае — смерть, забвение, небытие. Кажется, что подобное исступление Дюрас переживала впервые именно с мужем», — рассказывает Алексей Воинов.
Третьего сентября 1939 года Франция вступила во Вторую мировую войну, и Робер отправился на фронт, но почти сразу его догнала телеграмма от Маргерит: «Я хочу выйти за тебя». Он быстро получил увольнительную на 24 часа и приехал в Париж. Маргерит стала мадам Антельм 23 сентября, а вечером того же дня Робер вернулся на войну.
Блицкриг завершился уже летом следующего года. Франция потерпела сокрушительное поражение, но Робер выжил на фронте и вернулся в Париж. После его приезда они поселились на улице Сен-Бенуа, в районе недалеко от Сорбонны. Их квартира находилась между двумя неформальными центрами парижских интеллектуалов: Кафе де Флор и Дё маго — любимыми местами работы Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар.
С последней Дюрас нередко сравнивали: обе независимые, образованные женщины левых взглядов из французской интеллектуальной элиты. Однако подругами или близкими приятельницами они так и не стали. «В отличие от де Бовуар, Дюрас никогда не вписывалась в рамки какого-либо движения, будь то феминизм, экзистенциализм или коммунизм: она отовсюду выходила», — комментирует этот период её жизни Алексей Воинов.
Момент возвращения Робера становится поворотным в биографии Маргерит Дюрас ещё и потому, что в это время она решает уволиться со службы в министерстве, чтобы посвятить себя работе над первым романом «Бесстыжие» — о сложных отношениях брата и сестры в обыкновенной французской семье, живущей в пригороде Парижа.
Примерно в то же время она узнаёт, что ждёт ребёнка. Беременность протекала без особых сложностей, однако во время родов ребёнок умер. Смерть первенца тяжело сказалась на отношениях с Робером, супруги отдалились, и внезапно Маргерит встретила новую любовь: молодого писателя Диониса Масколо. Вскоре на улице Сен-Бенуа сложился странный любовный треугольник: Маргерит любила Диониса, а тот по-братски привязался к Роберу.
После оккупации Франции нацистами вокруг троицы сложился специфический круг молодых парижских интеллектуалов, встречавшихся в квартире Антельмов на улице Сен-Бенуа. Изначально эти встречи не имели отношения к движению Сопротивления, тем более что Маргерит обладала серьёзным влиянием в Клубе книгоиздателей. Эта организация, находившаяся в фактическом подчинении немецкого отдела пропаганды, контролировала значительную часть публичной жизни во Франции периода оккупации. Дюрас распределяла дефицитную бумагу по заявкам издателей.
Однако долго оставаться в стороне оказалось сложно, и вскоре Робер, Дионис и Маргерит также присоединились к Сопротивлению. У них дома собирались франко-испанский писатель Хорхе Семпрун Маура, драматург и поэт Жан Жене и другие друзья Маргерит и Робера, в основном левых взглядов. Так квартира Антельмов на Сен-Бенуа окончательно превратилась в нечто среднее между базой подпольщиков и интеллектуальной коммуной, где круглосуточно велись дискуссии о природе фашизма и сильных сторонах марксистской идеологии.
Маргерит не только не остаётся в стороне от жизни подполья, но и активно работает над первой книгой. Роман «Бесстыжие» она опубликует под псевдонимом «Дюрас», не переставая всё это время заботиться о доме и готовить еду на всю компанию. Вопреки очевидно независимому характеру и открытой симпатии к идеологиям левого толка, Маргерит всю жизнь была убеждена, что домашнее хозяйство — женская обязанность. Однажды она заявила: «Дом принадлежит женщине. Женщина — это пролетариат».
Месть
В июне 1944 года группа участников Сопротивления, в которую входили Дюрас и Антельм, была обнаружена. Робера арестовало гестапо, после чего он отправился в Бухенвальд, а затем — в Дахау. Об этом Маргерит узнает сильно позже, вестей о судьбе мужа не приходило, однако ей удалось выяснить, что в аресте Робера принимал участие француз Шарль Дельваль, сотрудничавший с нацистами.
Маргерит решает отомстить за мужа и вызывается соблазнить Дельваля, чтобы затем, получив от него как можно больше компрометирующей информации, уничтожить его. По мнению будущего президента Франции и участника Сопротивления Франсуа Миттерана, друга Маргерит и Робера, план расплаты с коллаборационистом напоминал опасную игру, хоть Миттеран и одобрил его лично.
Дельваль встречался с Дюрас в ресторанах и рассказывал о встречах своей жене Поллет. По её словам, муж жалел Маргерит, не зная об истинных мотивах её действий: «Он говорил мне, что она очень худая и что он водит её в рестораны, где она может как следует поесть». Тем не менее план сработал: Дельваль действительно влюбился в писательницу, не зная, что ей уже удалось добыть информацию о том страшном маршруте, по которому он отправил её мужа. Дюрас ждала возможности отомстить как можно скорее, однако Миттеран медлил, опасаясь поставить под удар всё движение Сопротивления, оказавшееся на грани уничтожения.
Маргерит не желает ждать и даже начинает уговаривать Диониса Масколо, который вошёл в ряды Сопротивления вместе с ней и Робером, убить коллаборациониста без санкции сверху. Однако Миттеран всё же принимает это решение сам. «Мы не были убийцами, — объяснит он потом. — Но для нас вопрос стоял очень серьёзно. Дельваль лучше, чем кто-либо другой, знал нашу организацию, он уже арестовал четырнадцать наших друзей. Поэтому мы решили убрать его».
Одновременно с этим ситуация в Париже обостряется. Под натиском наступления союзников Адольф Гитлер приказал удерживать столицу Франции до последнего, а если не удастся — уничтожить город. В августе отдельные части вермахта стали покидать Париж, и Сопротивление вышло из подполья. На улицах начались перестрелки и вооружённые столкновения с нацистами и их пособниками. Месть вновь пришлось отложить: Маргерит была больше занята раздачей продовольствия из захваченных немецких грузовиков и участием в допросах пленных.Только после этого пришёл черёд Дельваля. Его поймали, допросили с личным участием Миттерана и передали судебной полиции. На слушаниях он признался, что принимал участие в аресте Робера Антельма. Десятого декабря Маргерит выступила в суде с показаниями и подробно рассказала о своих отношениях с Дельвалем, арестах, в которых он участвовал, и людях, отправленных в немецкие лагеря по его вине. Он был расстрелян в начале 1945 года.
Роман Маргерит Дюрас «Эмили Л.» был недавно впервые опубликован на русском языке в десятом номере литературного журнала «Носорог». Автор перевода - специалист по творчеству писательницы Алексей Воинов.
Книга продаётся в книжных магазинах по всей стране, но её можно заказать и через интернет на сайте журнала nosorog.media.
До конца войны Маргерит так и не знала, увидит ли мужа вновь. «Ни секунды я не вижу необходимости сохранять мужество. Возможно, для меня это было бы как раз трусостью — сохранять мужество. Сюзи сохраняет мужество ради своего малыша. А мой ребёнок, наш с Робером ребёнок, умер при родах — он тоже жертва войны… Так что я одна. Зачем же в таком случае беречь силы? Мне не за что бороться. А о той борьбе, которую я веду, никто не может знать. Я сражаюсь с видениями. Бывают минуты, когда они сильнее меня, тогда я кричу или выхожу из дому и брожу по Парижу», — пишет Маргерит в дневнике, который потом, через много лет, переработает в автобиографический роман под названием «Боль».
Ночью 24 апреля её разбудил ночной звонок: Робер выжил. Его спас Миттеран, который отправился в Германию и случайно обнаружил друга в Дахау умирающим в последней стадии истощения. У Маргерит случился нервный срыв, ожидание мужа стало для неё навязчивой идеей, она не может ни о чём другом думать и практически перестаёт есть.
В конце концов Робер приехал в Париж. Маргерит вспоминала об этой встрече в дневнике: «Война выходила из меня воплями… Я не помню, как и когда оказалась перед ним, перед Робером… Он улыбается… По этой улыбке я вдруг узнаю его, но будто издалека, как если бы видела в конце туннеля. Улыбка у него смущённая. Он извиняется, что дошёл до такого жалкого состояния, стал тенью человека. А потом улыбка исчезает. И он опять становится незнакомцем. Но я уже знаю, что этот незнакомец — Робер, что он не изменился».
После возвращения Робер с Маргерит основал издательство Éditions de la Cité Universelle и издал автобиографический роман о своей жизни в концлагере: в 1947 году увидел свет «Род человеческий». Между тем Маргерит на долгие годы забудет о своём дневнике. В 80-е Дюрас случайно обнаружит его в шкафу в сельском доме и опубликует под названием «Боль».
Любовь моя
Маргерит и Робер остаются близкими друзьями, но сохранить супружеские отношения после всего пережитого не могут. Они разводятся в 1947 году, и Маргерит выходит замуж за бывшего соратника по Сопротивлению Диониса Масколо. Вскоре она рожает от него сына, Жана. «Для меня роды тесно связаны с чувством вины… [Недаром] первое проявление новой жизни — это крик боли. Крик кого-то, кто не хочет выходить», — говорила Маргерит.
После рождения сына Маргерит и Дионис продолжают жить с Робером в квартире на улице Сен-Бенуа. Робер вступает в Коммунистическую партию, и Маргерит следует его примеру. С товарищами по партии отношения у неё складываются непросто. Маргерит ведёт себя независимо и критикует решения партии, за что её в конце концов оттуда исключают в марте 1950 года. «Во мне есть желание отомстить за несправедливость. Вот почему я интересуюсь политикой. Я никогда не изменюсь: я всё ещё коммунистка. [Хотя] я знаю, с коммунизмом покончено. Он никогда не наступит, это невозможно», — скажет Маргерит позже в одном из интервью.
В послевоенные годы она много пишет — и в 1949 году приносит в издательство Gallimard тот самый роман «Плотина против Тихого океана» о французской вдове, живущей в Индокитае с двумя детьми. Их дом постоянно находится под угрозой затопления океаном, и француженка решает построить плотины, чтобы защититься от стихии.
«Мать засеяла большой участок вокруг бунгало. Те же люди, которые строили плотины, пришли потом пересаживать рис на огромную площадь, обнесённую плотинами.
Прошло два месяца. Мать часто ходила посмотреть, как растёт рис. Он всегда прекрасно рос до большого июльского прилива. Потом, в июле, море, как обычно, поднялось и стало наступать на равнину. Плотины не выдержали. Крошечные крабы, обитающие на рисовых полях, изгрызли их. Они рухнули за одну ночь, — писала Маргерит. — Кто, в самом деле, мог бы сохранить хладнокровие и смотреть, не впадая в отчаяние и ярость, как эти плотины, трепетно возводимые сотнями крестьян, пробуждённых наконец от тысячелетнего оцепенения внезапной и шальной надеждой, рушатся как карточный домик, прямо на глазах, за одну ночь, под стихийным и неумолимым натиском океана?»
Роман номинируют на Гонкуровскую премию. Однако его обходит Поль Колин со своим романом «Дикие игры». Маргерит убеждена, что не получила премию из-за своих коммунистических взглядов.
Между тем жизнь с Дионисом становится для Маргерит всё более и более невыносимой: она подозревает его в связях с другими женщинами и в конце концов изменяет ему сама. Их брак распадается в 1956 году.
По мнению Алексея Воинова, Маргерит для погружения в работу было необходимо состояние перманентной влюблённости. Без этого она как будто не может существовать. Поэтому довольно быстро после расставания с Масколо у Маргерит случается новое увлечение: она влюбляется в журналиста Жерара Жарло, 34-летнего спортсмена, интеллектуала левых взглядов и друга Бориса Виана и Луи Арагона. Жарло подталкивает Маргерит к идее начать писать для кино.В итоге она принимает предложение режиссёра Алана Рене написать сценарий к фильму «Хиросима, любовь моя». Это история любви между французский актрисой и японским архитектором на фоне восстановленной из пепла Хиросимы. Она — возлюбленная немецкого оккупанта, убитого в конце войны. Он потерял всю семью во время бомбёжки Хиросимы. Фильм проходит отбор Каннского фестиваля и становится своего рода пощёчиной общественному вкусу: тема Хиросимы воспринимается очень остро.
Это начало новой Дюрас. Она снимет 19 фильмов как режиссёр, получит премию Жана Кокто за экранизацию собственного произведения «Десять дней среди деревьев», будет экспериментировать с формой — например, переснимет собственную картину «Аврелия Штайнер» — и продолжит писать сценарии. Её сын начнёт принимать участие в съёмках как ассистент. Маргерит не может жить без проектов и, помимо романов и фильмов, начнёт писать пьесы для театра.
Двадцать второго февраля 1966 года от сердечного приступа умирает Жерар Жарло. Маргерит тяжело переживает потерю и с каждым годом чувствует приближение старости. Тогда же в её жизни появляется алкоголь.
Из комы
«По словам Дюрас, она пила, чтобы уснуть. Говорила, что мешают спать образы, тексты. Дюрас многократно находилась на грани безумия. В повести, где она рассказывает о природе письма, есть история о том, как однажды Дюрас много часов подряд разглядывала умирающую муху. В тот же день к Дюрас приехала журналистка, и писательница рассказала о своих наблюдениях за насекомым. „Ты понимаешь, что сходишь с ума?“ — спросила журналистка. И Дюрас прямо ответила: „Да!“ — рассказывает Алексей Воинов.
В 1980 году стареющая Маргерит живёт в гостинице в курортном городе Трувиле. Ей ежедневно пишет студент Ян Андреа — её поклонник. Маргерит отвечает сухо и редко, но однажды, когда он решается ей позвонить, вдруг говорит ему: «Послушайте, Ян, приезжайте ко мне, выпьем по стаканчику». Андреа послушно приезжает. С этого момента они практически не расстаются.«Мы никогда не думали о возрасте — просто между нами внезапно вспыхнуло сильное чувство, которому мы оба не могли противиться, да и не хотели… Я чувствовал себя прекрасно. Я всегда воспринимал её как свою ровесницу или даже как человека моложе меня. В конце концов, человеку ведь столько лет, на сколько он сам себя чувствует. А она всегда оставалась молодой в душе. Конечно, были периоды, когда она неважно себя чувствовала, впадала в депрессию, и тогда все прожитые ею годы давили на неё. Но в целом я никогда не считал её старой», — вспоминает Андреа.
Он настаивает на том, чтобы Маргерит прошла курс лечения от алкоголизма. В 1982 году она всё-таки ложится в больницу. После выписки ей становится хуже: Маргерит мучается от галлюцинаций и практически теряет связь с реальностью. Она не узнаёт Андреа и время от времени пытается выгнать его из квартиры, думая, что перед ней незнакомец. Андреа не уходит. Он заботится о Маргерит, и благодаря ему она приходит в себя.
Андреа регулярно заводит отношения с юношами, и это сводит Дюрас с ума. Во время приступов ревности она выкидывает его вещи на улицу и приказывает уйти из своей жизни. А потом снова звонит ему и приглашает обратно.
«Андреа однажды в сердцах сказал Дюрас: „Если я покончу с собой, вы сразу же напишите обо мне книжечку!“ А Дюрас ответила: „Нет, не говорите так! Я напишу о вас книгу“, — говорит Алексей Воинов. — Она относилась к нему своеобразно. В романе „Голубые глаза, чёрные волосы“ Дюрас называет Андреа „двойной ноль“ — double zéro. Никакой другой мужчина не стал бы это терпеть, а Андреа терпел. К тому же, не подпуская к себе, он позволял ей длить состояние влюблённости. Он боготворил её как писательницу. Несмотря на оскорбления в адрес Андреа, Дюрас в романе „Эмили Л.“ вдруг говорит, обращаясь на самом деле к своему возлюбленному: „Вы ничего не пишете, потому что вы — настоящий писатель“».
С годами здоровье Маргерит стремительно ухудшается: подъём по лестнице становится для неё пыткой, она мучается от отёков и эмфиземы. В 1988 году Дюрас переносит трахеостомию — и после операции впадает в четырёхмесячную кому. Врачи считают, что Маргерит не спасти, но в июне следующего года Дюрас неожиданно приходит в сознание.
Более того: Дюрас практически сразу возвращается к работе. Она подписывает контракт с режиссёром Жан-Жаком Анно на экранизацию «Любовника». Параллельно Маргерит переписывает роман: первоначальная версия ей разонравилась. В итоге в 1991 году выходит «Любовник из Северного Китая».
До последнего дня Дюрас живёт в своей старой квартире на улице Сен-Бенуа в компании Яна Андреа — и призраков прошлого. «Я теперь ничто, я превратилась в абсолютно отталкивающее существо. У меня нет ни рта, ни лица, Ян, моя последняя, „ночная“ любовь», — говорит она, по воспоминаниям Андреа.
«Она не хотела умирать без меня, не хотела, чтобы я остался жить. Она хотела, чтобы я тоже умер. Она как-то сказала мне незадолго до смерти: „Ян, но что вы будете делать один? Зачем вам жить?“ — говорит он в одном из интервью. — Фактически она умерла не в марте [1996 года], а чуть раньше, в феврале, — когда перестала писать… Её жизнь заключалась в её литературе — без творчества она не жила. Однажды я в шутку спросил её: „А что вообще останется после вас, когда вы умрёте?“ И она ответила: „Мои юные читатели“».
Третьего марта 1996 года Маргерит Дюрас умирает. Её хоронят на парижском кладбище Монпарнас. Ян Андреа надолго запирается в квартире на улице Сен-Бенуа: смерть Дюрас практически его уничтожает. Как предсказывала Маргерит, он становится писателем. Однако всё, что пишет Андреа, посвящено его любви к Дюрас.
В последние годы она много размышляет о будущем. В одном из интервью Дюрас задают вопрос: каким она представляет себе XXI век? «Мне кажется, человек буквально утонет в информации, — отвечает она. — В непрекращающемся потоке информации. Это будет очень похоже на кошмар. Больше никто не будет читать. Все будут смотреть телевизор. Экраны будут повсюду: на кухне, в туалете, в кабинетах, на улицах. Никто не будет путешествовать. У них не будет интереса это делать. Если совершить кругосветное путешествие можно за восемь или за пятнадцать дней, кому это нужно? Путешествовать — это не просто смотреть: это смотреть и проживать одновременно. А такие вещи быстро не делаются».
Подумав, она добавляет с улыбкой: «Но [в XXI веке] всё-таки останутся моря, океаны и чтение. Однажды люди заново откроют для себя книги. И всё начнется заново».
