Кто и почему отказывается от своего имени
Иллюстрации: Тая Стрижакова
01 июля 2019

Несмотря на десятки лет развития, глобализацию и волны феминизма, в издательском бизнесе и сегодня остаётся множество стереотипов. У фантастических текстов непременно должен быть автор-мужчина, а бульварным романам подойдёт только «романтичная» женская фамилия на обложке. Автор самиздата разобралась, как псевдонимы помогали выйти за рамки, но сами стали орудием стереотипов.

«Однажды я на спор попробовала написать коммерческую книгу в жанре романтического фэнтези и придумала себе глупый романтический псевдоним, чтобы соответствовать. Ну, знаете, чтобы звучало вроде „Даша Любимая“ или „Милена Небесная“», — вспоминает Е., известная среди литераторов и читателей создательница мрачных романов. Очень скоро произведение завоевало популярность в сети, а издательство «Альфа-книга» предложило его опубликовать, но с одним условием: автора настоятельно попросили использовать псевдоним и не разрешили подписаться своим настоящим именем. «Я думаю, дело в том, что меня знают как автора „мрачняка“, а псевдоним настраивает на лёгкий и романтичный лад», — поясняет писательница.

Сегодня книги Е. выходят в издательстве «АСТ» под двумя псевдонимами: один — для фантастических триллеров, второй — для романтических произведений. «Литература сейчас гендерно поделена: либо ты пишешь лёгкие боевички для мужчин, либо романтическое фэнтези для женщин», — поясняет она. Такие книги хорошо продаются, и, если писатель хочет жить на доходы от литературы, ему необходимо изучать рынок и уметь попадать в целевую аудиторию и её запросы. «Например, когда девушка пишет тёмное фэнтези или тот же хоррор, издательство может предложить изменить имя на мужское», — рассказывает Е. Так случилось с её знакомой, которой навязали мужской псевдоним. 

Другой знакомой Е. и вовсе добавили к настоящему женскому имени несуществующего соавтора-мужчину. Подобное предложение получала и сама Е., но, не согласившись с условиями, столкнулась с отказом в публикации. «Ещё могут предложить сменить псевдоним, если ты нравишься редактору, но книги продались не очень хорошо. Тогда просто советуют взять другое имя», — добавляет Е.

Издание массовой литературы сегодня во многом строится на простой идее: имя может хорошо продавать. Если ваше продаёт недостаточно, от него стоит отказаться. 

Литературные трансгендеры

В XIX веке отказ от собственного имени открыл женщинам доступ в мир литературы. Под мужскими псевдонимами писали сёстры Бронте, их первый поэтический сборник вышел в 1886 году на собственные средства под вымышленными именами братьев-поэтов Белл (Каррера, Эллиса и Эктона). Позднее под мужскими же псевдонимами сёстры — уже каждая по отдельности — опубликовали романы «Джейн Эйр» (Шарлотта), «Грозовой перевал» (Эмилия), «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла» (Энн). Под мужским именем Жорж Санд работала и Аврора Дюпен. «Новое имя» родилось из коллективного псевдонима Жюль Санд, под которым совместно с Жюлем Сандо она написала роман «Роза и Бланш», который вышел в 1831 году. Затем Аврора написала ещё один роман, но уже самостоятельно. Издатели настаивали, чтобы он вышел под уже узнаваемым именем — Санд, но коллега Авроры Жюль Сандо отказался ставить своё имя под чужим произведением. С тех пор Сандо начал писать под своим полным именем и фамилией, а Аврора приставила к укороченной версии фамилии самое популярное в Берри имя Жорж.

У писательницы и поэтессы Зинаиды Гиппиус псевдонимов было несколько, и все — мужские (Антон Крайний, Товарищ Герман, Никита Вечер, Антон Кирша, Лев Пущий, В. Витовт). В самом начале своего творческого пути поэтесса, как она отмечала в автобиографии, прятала написанные серьёзные стихи, читая только смешливые. Публиковать серьёзные работы она начала под мужским псевдонимом и на протяжении всей жизни писала стихотворения от мужского лица. Гиппиус пользовалась псевдонимами не только для художественной, но и для публицистической деятельности: под своим сборником критических статей «Литературный дневник» она подписалась как Антон Крайний. 

Британская романистка Мэри Энн Эванс также подписывала свои литературные работы именем Джордж Элиот, чтобы завоевать доверие читателей. 

Для солидности

Требования к имени автора не заканчиваются только на гендере. Уже много лет в литературе сохраняется устойчивая мода на иностранные имена  — англоязычные или азиатские. Например, фантастические произведения должны быть написаны не только автором-мужчиной, но к тому же автором-мужчиной издалека. А. Беляев — писатель-фантаст, автор «Острова погибших кораблей», «Последнего человека из Атлантиды» и «Человека-амфибии» писал в том числе под псевдонимами А. Ром и Арбел. 

Автору-фантасту и по совместительству сценаристу Андрею Бельтюкову в 2004 году один из питерских издателей предложил написать роман «под японца». Так зародилась необычная литературная мистификация. Была оговорена только основная сюжетная линия: японский гангстер едет в Штаты помогать попавшему в беду брату. Остальные детали могли подвергаться авторской трактовке и интерпретации. Спустя год им был написан роман «Брат» — правда, псевдоним также придумал издатель: книга вышла под именем «Готэн Китано». 

Другой отличный пример — история Макса Фрая. Личность писателя-фантаста была неизвестна до 2001 года и добавляла произведениям особый шарм, фанаты популярнейших романов строили конспирологические теории. Дошло до подозрений, что автором серии «Лабиринтов», «Хроник» и «Сновидений» Ехо является некий «литературный негр» из Москвы. На волне успеха издательство «Азбука» попыталось присвоить себе псевдоним Фрая и запустить массовое производство по повести в квартал, но автор Светлана Мартынчик отказалась от сделки и раскрыла своё настоящее имя. 

Помимо требований издательств, у сегодняшних авторов немало других причин использовать псевдонимы. Стереотипы настолько сильны, что часто влияют и на независимых авторов, которые не работают с издательствами, а публикуют свои работы на онлайн-площадках, таких как Стихи.ру, Ficbook.net и другие. «С именами у русских авторов вообще отдельная тема. Большинство берут иноязычные псевдонимы, потому что солиднее звучит», — рассказывает автор городского фэнтези Игорь Мельников, который пишет под псевдонимом Мельн. Свою фамилию он счёл слишком длинной и решил сократить её, чтобы было более звучно. 

Прозаик-фантаст Виктор Крейг когда-то тоже изменил фамилию на британский топоним: «Поменял ещё в армии, почти три года назад, — вспоминает он. — Из-за специфики службы нам сказали изменить фамилии в соцсетях и настрого запретили выкладывать фото в форме, на объектах, а я тогда смотрел в свободное от армейских „важных“ дел время мультсериал „Санджей и Крейг“. Не самый адекватный и интеллектуальный, но солдату много и не нужно». В честь персонажа из мультика Виктор сменил фамилию в социальной сети на «Крейг» (зелёная говорящая змея в мультсериале). После армии он не стал обратно ставить свою настоящую фамилию, а когда написал книгу, то счёл Крейга подходящим для литературного псевдонима.

А вот современный поэт и певец Руслан Ивакин, напротив, взял псевдоним ГУРУДЭ в честь фамилии своих предков. Исполнитель объясняет этимологию выбранного имени, разделяя его на два слова: гуру — на санскрите означает «мастер», а дэ — переводится с китайского как «добродетель».

Похожая логика прослеживалась уже у писателей и поэтов Серебряного века: псевдонимы были элементом мистификации образа. Для создания мифа вокруг художественного образа к псевдонимам, часто гендерно нейтральным, обращались и мужчины. Например, Саша Чёрный, Андрей Белый, Фёдор Сологуб, Гайдар, Корней Иванович Чуковский, Даниил Хармс — всё это псевдонимы. Исследователи Хармса Е. Н. Остроухова и Ф. В. Кувшинов пишут, что множественные версии псевдонима Хармса (Д.Х, Даниил Хормс, Даниил Хармс, Даниил Чармс — от латинского «charm», чары) могут быть связаны с исключительно графическим написанием инициалов. Это делалось не только для звучности, но и для мифологизации поэта как «бесполой сущности», отделённой от конкретной личности. Свой псевдоним поэт подписывал через дефис в паспорте карандашом, а позднее и вовсе сделал его официальным именем.
Псевдоним как маска

Многие авторы используют псевдонимы для собственной безопасности. Армянская писательница Забел Есаян родилась в Константинополе, а после окончания Училища Святого креста в Скютаре переехала в Париж и продолжила учебу в Сорбонне, что было редкостью для женщины конца XIX века. Она писала из Франции о том, что происходит с её нацией в Османской империи, но делала это под мужским псевдонимом, скрывая своё настоящее имя и испытывая страх за оставшихся в Стамбуле родных. 

В 1934 году русский писатель Марк Леви под именем М. Агеев опубликовал в парижском еженедельнике «Иллюстрированная жизнь» своё автобиографическое произведение с эпизодами воровства и употребления наркотиков «Роман с кокаином». Современники были уверены, что М. Агеев — это псевдоним Владимира Набокова, личность автора «Романа с кокаином» была установлена только в 1994 году, а тремя годами позже была опубликована переписка Марка Леви, в которой содержались фрагменты романа, в том числе не вошедшие в финальное издание.

Эльза Триоле, сестра Лили Брик, в годы Французского Сопротивления (движение против немецкой оккупации) писала под псевдонимом Даниэль Лоран. Под этим именем благодаря подпольному издательству «Полночь» в 1943 году ей удалось тайно выпустить новеллу «Авиньонские любовники» про борьбу с гитлеровскими оккупантами. После войны, уже под своим именем, она стала первой женщиной — лауреатом Гонкуровской премии, главной французской награды в области литературы.

Сегодня псевдонимы обеспечивают безопасность журналистам, которые занимаются расследованиями и освещают уголовные процессы. 

Писательница и журналистка Элла Блюм имеет разные псевдонимы для журналистских расследований и литературной жизни. Первый она взяла из-за специфики журналистской работы. «Хотелось писать расследования и не хотелось портить отношения с важными людьми, — делится девушка. Под вторым она писала истории в ЖЖ, в которых фиксировала события из жизни — своей и знакомых. — Хотелось сохранить конфиденциальность». Совместив местоимение «она» в нескольких языках и «меткий выстрел» на немецком, Элла придумала себе псевдоним, напоминающий о её немецко-еврейских корнях. Им же она воспользовалась для своего романа, чтобы избежать увольнения с работы: «В романе одна из основных линий повествования — однополые отношения, а я в тот момент работала руководителем пресс-службы в одном из органов государственной власти. Метафору читатели мгновенно экстраполировали бы на автора — и это бы завершило мою карьеру».

Зови меня чужим именем

Иногда писатели почти случайным образом придумывают себе псевдоним, который потом заменяет имя и в реальной жизни: «Примерно в 2010 году я открыл для себя мир компьютерных ролевых игр, а именно — ролевой сервер World of Warcraft „Evening Star“, — объясняет необычный псевдоним писатель Вейлар. — Оттуда и пошла привычка называться никнеймами вместо имени — там просто так было принято». Однажды он «создал» персонажа по имени Вейлар — живого мертвеца, которому задурил голову демон, заключённый в артефакте. В честь этого персонажа и взял себе имя Ярослав и около года всем напоминал, чтобы звали его именно так. Потом от псевдонима было уже не отделаться: «Приклеилось в итоге намертво, а мне и нравится. У меня в сумме легко наберётся сотня-другая никнеймов из разных источников, но этот лучше всех звучит, да и все близкие к нему привыкли». 

Псевдоним может стать настоящей альтернативой имени. Так, оба псевдонима журналистки и писательницы Эллы Блюм официально зарегистрированы: журналистский — в билете Союза журналистов России, литературный — в Союзе профессиональных литераторов РФ.

Регистрация псевдонима похожа на регистрацию товарного знака: заявка в Роспатент избавляет авторов от страха, что кто-то ещё будет подписываться таким же именем. В случае публикации произведения под псевдонимом издатель, чьё имя указано на «обложке», считается представителем автора и имеет право защищать его права. Это правило работает до тех пор, пока автор такого произведения не раскроет свою личность и, как в случае с Максом Фраем, не заявит о своём авторстве. 

Профессор РГГУ Евгения Вежлян взяла себе литературное имя, чтобы отделить научные работы от художественных. Всё началось почти с «издательской» практической цели: «Моя фамилия Воробьёва плохо ищется в интернете. Когда я начинала печататься в 1996 году, интернета у нас, конечно, ещё не было, но я уже тогда думала, что такие обычные имя и фамилия не очень хороши для человека, который пишет и хочет сделать на этом имя». 

После написания диссертации Евгения стала выпускать журнал со своими друзьями — и в этот момент решила придумать себе новый псевдоним: «Чтобы в то же время отделить свою литературную сущность от сущности всей остальной, я взяла то имя, которым я сейчас подписываюсь». Евгения быстро стала востребована как автор, и нагрузка выросла, при этом она продолжила заниматься научной и педагогической деятельностью. «Я не ожидала этого эффекта от псевдонима. Я ещё тогда шутила, что, когда Вежлян спит, Воробьёва работает, — вспоминает Евгения. — Как Воробьёва я вела занятия у студентов, писала какие-то научные статьи, на это действительно нужно много времени и сил. А как Вежлян — готовила литературные тексты. Оказалось, что псевдоним требует „еды“ — подпитки деятельностью. Это похоже на то, как человек выращивает бренд. Со временем стало казаться, что я живу за двоих».