Ваш любимый самиздат продолжает рассказывать о наиболее любопытных проектах Московской международной биеннале молодого искусства, проходящей в Московском музее современного искусства. «Ведутся революционные работы» под кураторством Барбары Куэто — один из стратегических проектов недели. В ходе него художники из разных стран размышляют, как противостоять гегемонии крупных digital-корпораций и переизобретают подходы к распространению информации в цифровую эпоху. Среди них — проект HyperReadings, представляющий собой общедоступный архив для распространения и адаптации списков для чтения, доступных каждому. По просьбе «Батеньки» его авторы объяснили, почему он никак не связан с принципами sharing economy и отчего равный доступ к интернету и образованию кажется им скорее злом, чем добром.
Проект HyperReadings включает в себя открытое программное обеспечение, группу совместного чтения, инсталляцию и серию семинаров. Это распределённый архив для создания, распространения, адаптации и структурирования списков для чтения. Делясь тем, что мы читаем, тем, что мы собираемся прочитать, и тем, что, как нам кажется, нужно прочитать другим людям, мы создаем систему децентрализованного образования, культивируем неформальные, субъективные правила. Списки для чтения — это инструмент противостояния общественным нормам и, что немаловажно, публичного осмысления нашего времени. Подобно манифестам, они дают импульс будущим изменениям. Авторы проекта Шон Докрей и Бенджамин Форстер объясняют, почему взялись за этот проект.
Шон:
— Первое, что нужно понимать про HyperReadings, — для этого необязательно нужен интернет, а достаточно просто локальной сети, поэтому он легко может переключаться между традиционной топологией веб-сайта и передачей с помощью USB. Но вернёмся к сути вопроса.
В мире действительно существует большой цифровой разрыв, но я не уверен, что эта проблема остаётся главной. Половина мира всё же имеет доступ к интернету, а двадцать лет назад, когда я впервые услышал этот термин, их было менее пяти процентов. Это напоминает мне статистику грамотности населения во времена Маркса, когда только 20 % людей могли читать и писать, а теперь их число приблизилось к 90 %. Осознавая важность всеобщей грамотности, нужно сказать, что она всё равно не породила равенства, уважения к планете и друг к другу и так далее. То же верно и в случае с интернетом, универсальный доступ к которому может быть даже хуже так называемого цифрового разрыва. Это то, что Ильич называл девалоризацией (похоже на деквалификацию, но в области общественного самосознания).
Это подводит нас к другому вопросу: является ли проблема доступа к знаниям необоснованно раздутой. Я думаю, что это, конечно, не самая большая и самая насущная проблема. Но в некотором смысле развитие новых способов мышления должно сопровождаться поиском способов не соскользнуть к старым, разрушительным методам мышления. Всё это зависит от распространения знаний или, по крайней мере, от отсутствия единого управления ими в рамках конкретной системы корпоративных издательств и университетов. Я бы хотел перераспределять знания за пределами этих мест так, чтобы претендовать на право на образование могли все. В том пути, который избрали многие общественные движения, работающие на этом поле, есть предпосылки к тому, чтобы это получилось. И мне кажется, что своим проектом мы поддерживаем эту тенденцию.
Бенджамин:
— В основе нашего проекта лежит вопрос о том, можно ли развивать технологию сообща, а не просто пассивно воспринимать её. Сейчас мы видим, что крупные транснациональные компании контролируют доступ к инструментам, которые мы используем и на которые полагаемся каждый день (думаю, ясно, что я говорю про Facebook, Amazon, Uber, Google и т. д.). Не хочу преувеличивать, но в какой-то степени программное обеспечение сегодня определяет способы нашего социального поведения, делая другие немыслимыми для нас. Фактически ПО становится политическим явлением, способным формализовать наши социальные ценности.
На мой взгляд, есть два подхода к использованию технологий: либо мы используем уже существующие, либо взламываем их и приспосабливаем под свои цели. Или же создаём необходимые нам инструменты коллективно. Мы считаем, что коллективное построение миров вместо бездумного перекладывания ответственности за это на корпорации очень важно, поскольку эти корпорации явно не представляют нас и не учитывают наши интересы.
Наши идеи не основаны на принципах sharing economy. Этот термин — аберрация, искажения обычного понятия совместного использования чего-либо. Он лишь способствует дальнейшему проникновению капиталистических логик в наши социальные отношения. Водитель Uber — не друг, помогающий вам: он всё равно продаёт вам услугу.
Когда я делюсь с вами книгой или ссылкой, я не делюсь с вами транзакцией. Я делюсь тем, что приносит пользу всем нам (не только вам и мне). Я не теряю ничего, не получаю ничего взамен.
И также HyperReadings не имеет отношения к равному доступу к образованию и никак не связан с криками цифровых либертарианцев о свободном доступе к информации. Ничто и никогда не бывает чёрно-белым. Скорее, мы ведём разговор о том, как поощрять саму форму образования, которая не является ни институциональной, ни профессиональной, а является самостоятельной, общественной и сопровождает вас всю жизнь.
