Никогда не знаешь, чем могут закончиться выходные в Грузии. Мы публикуем Ту самую историю Иды Ивановой, которая приняла священный сан, взяла интервью в тюрьме, боялась горных дорог и сняла документальный фильм о рейв-культуре в Грузии.
Та самая история — это легендарная рубрика, которая и делает самиздат самиздатом, трансформируя наших читателей в наших авторов. Вы тоже можете отправить нам свою историю. Пишите нашим редакторам Косте Валякину и Семёну Шешенину.
В мае прошлого года я спонтанно полетела в Тбилиси на выходные. Там меня ждал московский друг и товарищ Стёпка Поливанов. Он уже прожил две недели в Грузии, поэтому, когда я прилетела, точно знала, что мы будем делать.
Днём мы гуляли по Тбилиси, пили вино и обсуждали грузинское техно, которое стало активно развиваться в последнее время, привлекая внимание всего мира. Стёпа вместе с Ариной Носковой хотел снимать документальный фильм про грузинское техно. Это должен был быть их второй документальный фильм про музыку. Первый ― «Переверни пластинку» ― рассказывал про винил в России.
Мы стали обсуждать тему, а бывало ли такое в Грузии, когда ОМОН врывается в клубы и устраивает так называемые «маски-шоу», и сошлись во мнении, что в Грузии такое невозможно. Свободолюбивые грузины не потерпят подобного.
Рейв у здания парламента
Дело было к вечеру, и мы планировали пойти в «Басиани» ― это грузинский эквивалент «Бергхайн». Перед клубом было решено пойти в бар «Драма» на пре-пати. Мы поднялись в «Драму» и встретили там друзей Стёпы, которые рассказали, что и в «Басиани» ворвался ОМОН ― все едут туда бастовать. Мы вместе отправились туда, у клуба оказалась смешанная толпа посетителей и полиции.
Эмоции зашкаливали. Я никогда не была на забастовках ― в принципе не знаю, что это такое, но мой друг Стёпа как раз подкован в этом деле. Он был на митингах в России и знает, как себя вести. Однако митинги в России и в Грузии ― немного разные вещи. Здесь, в Грузии, ты свободный человек и, если хочешь митинговать, просто идёшь и делаешь это. На месте всё выглядело странно: кого-то задерживали, увозили, но никто не уходил, а только появлялось всё больше и больше людей.
Вот уже пять часов утра, ничего не происходит ― задержания начались примерно в одиннадцать вечера. Мы решили пойти домой, там продолжали смотреть сторис в инстаграм ― оказывается, все люди, которые там остались, строем-маршем пошли к зданию парламента Грузии. Мы ложимся спать, и спустя примерно пару часов на фейсбуке приходит приглашение на митинг возле парламента, организованный движением White Noise, которое выступает за декриминализацию наркотиков и помогает людям, если их задержали.
Целая площадь перед зданием была заполнена людьми, абсолютно разными ― не только молодёжью, но и постарше. Я всё это время пыталась найти хорошую камеру, чтобы всё заснять, ведь это историческое событие ― снимать просто на айфон непозволительно. Оказалось, что мой приятель оператор-документалист Лёша Елагин сейчас в Тбилиси, и у него есть камера, которая позволяет снимать в хорошем разрешении. В результате мы всё сняли. Днём был митинг с открытым микрофоном, а вечером подвезли колонки и врубили музыку. Этим митингующие как будто говорили: «Вы не разрешаете нам тусоваться в клубах, тогда мы будем тусоваться на улице», а клубы действительно были закрыты.
Все диджеи, которые должны были играть в «Басиани», играли у парламента. Они устроили огромный рейв, перекрыли движение на главной улице — Руставели. Всё это происходило в субботу. Это, пожалуй, был лучший рейв в моей жизни ― такого шквала эмоций я не испытывала никогда. Музыка прекратилась ровно в 23:00. Протесты протестами, но уважать личное пространство живущих по соседству нужно. Все отправились спать, чтобы с новыми силами вернуться на следующий день.
И проснулся в Батуми
Отснятый материал не давал мне покоя, и я всеми силами пыталась найти поддержку у какого-нибудь видеопродакшена. Фильм такого масштаба сложно делать в одиночку, в особенности если ты только-только закончила ВГИК. В итоге удалось привлечь STEREOTACTIC. Съёмочная группа у нас была очень компактная: режиссёр-оператор Стёпа Поливанов и три продюсера ― Арина Носкова, Анна Саруханова и я.
Из-за этой компактности нам приходилось совмещать несколько функций. Стёпа был и режиссёром, и оператором. А я, например, научилась звукорежиссуре и писала звук на площадке. Анна ― грузинка и давно живёт в Тбилиси, она была переводчиком с грузинского и гидом в тбилисской тусовке, объясняла все события и познакомила с интересными людьми.
Арина Носкова очень хорошо ладит с людьми, поэтому мы всегда ей доверяли назначать встречи для интервью. Грузины очень открытый и добрый народ, с ними приятно проводить вечера. Но что касается каких-то деловых встреч, с этим могут быть проблемы. Например, они могут договориться о встрече, потом перестать отвечать на звонки и в итоге опоздать на два часа. Мы называем это «грузинская ситуация».
Одна из любимых «грузинских ситуаций» случилась, когда мы охотились за неуловимыми KayaKata ― это экспериментальный хип-хоп-дуэт из Тбилиси, они в Грузии настоящие звёзды. Нам надо было уже скоро уезжать, и мы совершенно отчаялись взять у них интервью. Вдруг звонит фронтмен Зура и говорит, что готов дать интервью, но он в Батуми (это город у моря). Это тоже нормальная ситуация для молодых грузин — случайно оказаться в Батуми, особенно летом. Мы сразу же рванули на автовокзал и словили первую маршрутку до Батуми. Это был абсолютно безумный трип.
Маршрутка была очень старая и раздолбанная ― неудобные кресла, неоновая подсветка под потолком. Всё время нашего пути очень громко играл русский шансон по кругу. Я думала, что это никогда не закончится, но спустя шесть часов мы оказались в Батуми. Была глубокая ночь, и Зура опять перестал выходить на связь. Нам пришлось искать ночлег. А утром мы дозвонились до Зуры и взяли крутое интервью на фоне моря.
На самом деле я рада, что так всё получилось. Иначе бы мы не побывали на море. За это я и полюбила документальное кино: никогда не знаешь, куда на самом деле тебя может занести.
Побег в горы
В горах есть местечко, до которого можно добраться лишь по самой опасной дороге в Европе. Эта дорога действительно пугающая и опасная ― она находится в скале под водопадом, там нет никаких ограждений, лишь стоят кресты на месте дорожных происшествий. Рассказывают, что люди зачастую напиваются перед тем, как по ней ехать, потому что очень страшно. Я от страха закрывала глаза. Зато после этого адского пути попадаешь в умиротворенное горное место под названием Тушетия.
Там находится aqtusheti ― фестиваль, резиденция художников и хостел одновременно. Художники приезжают туда творить, потому что это идеальное место для вдохновения. Там проблемы с электричеством и водой, потому что это место оторвано от цивилизации. Но это никого не останавливает ― туда может приехать любой человек, чтобы насладиться природой и искусством.
Я никогда не была до этого в горах, и никто меня не предупредил, что там очень жарко днём и жутко холодно ночами. Поэтому я наряжалась во всю одежду, которая у меня была, — мне кажется, я выглядела как с последнего показа Vetements. Со всеми, кто живёт в aqtusheti, ты чувствуешь какую-то общую связь, особенно когда вы собираетесь за длинным столом и едите грузинскую кухню, при этом совершенно неважно, на каком языке ты говоришь. Например, мы познакомились там с одной американкой, которая бросила всё, что у неё было в Нью-Йорке, и в пятьдесят лет переехала жить в Грузию. Лето она проводит в горах, попутно пишет картины. Каждый вечер в резиденции проходили лайвы-перфомансы, и мы всё это снимали, общались с музыкантами и местными жителями.
Мы ездили снимать горцев в соседнее село. Нас, как обычно, было четверо, трое из них девочонки, две из которых, включая меня, не понимают по-грузински. Мы сидели, ничего не подозревая, улыбались и не понимали, о чём идёт речь. А после, когда мы уже взяли интервью, оказалось, что у нашего говорящего по-грузински продюсера Анны эти мужчины спрашивали, есть ли у нас женихи, и намекали, что они хотят нас украсть для своих сыновей. Нам было неловко, и мы радовались, что оттуда убежали.
Библейская свобода
За время съёмок фильма я не только закалила свой характер и прокачала себя как продюсер, но и приняла священный сан в христианской евангелистской протестантской церкви Грузии, которая называется Библейская свобода.
В Грузии оппозиционная политическая партия «Гирчи» (в переводе означает «шишка») нашла легальный способ освобождения молодых людей от армии. Партия официально зарегистрировала религиозную организацию под названием «Христианская, евангелистская, протестантская церковь Грузии — Библейская свобода», куда может вступить любой желающий и получить священный сан примерно за пять минут. Что я и сделала.
Посвящение проходило следующим образом. Накануне я решила, что надо поститься, так что я не ела хинкали. Я приехала в офис «Гирчи», который располагается за городом, в клумбах свободно растёт конопля. Мне нужно было зайти в небольшой сарайчик. Передо мной стояло несколько молодых ребят, которые едва достигли призывного возраста. Когда очередь дошла до меня, сидящий за столом спросил, признаю ли я тот факт, что главный принцип высшей ценности ― права и свободы человека. Я кивнула головой и протянула паспорт. Мне выписали сертификат, подтверждающий наличие у меня священного сана.
Студия звукозаписи в тюрьме
Самая необычная съёмка была в тюрьме. Мы брали интервью у диджея Michailo, он сидит за то, что у него при себе нашли немного наркотиков. Ему разрешили оборудовать одну из комнат в звукозаписывающую студию, в которой он может проводить по шесть часов каждый будний день. Michailo пишет музыку и выпускает треки прямо в тюрьме.
Это был мой первый опыт посещения мест подобного рода. На входе нас полностью обыскали и попросили оставить все свои вещи в специальных шкафчиках. На деле внутри оказалось очень чисто, нормально пахнет, нет лишних вещей. Зато есть большая библиотека, студия рисования и всё напоминает какую-то типичную школу в Подмосковье. Правда, решётки на окнах, колючая проволока, пустой бетонный пол и охрана с оружием не давали нам забыть, где мы находились. Но по этой тюрьме нельзя судить обо всех тюрьмах Грузии, потому что она самая либеральная.
Интересно было послушать грузинскую интеллигенцию. Работая над документальным фильмом, ты можешь пообщаться с теми, кто недоступен для тебя в обычной жизни. Так мы попали в дом к бывшему министру иностранных дел Грузии. Он рассказывал, как проходили раньше митинги возле парламента и сколько революций он пережил. Если посмотреть хронику с «революции роз», которая произошла в 2003 году, то в какой-то момент там тоже включили музыку возле парламента и митингующие начали танцевать.
