На площадке «Философского клуба ВИНЗАВОДа» профессор МГУ биолог Вячеслав Дубынин выступил с лекцией о нейроэстетике — новой науке, изучающей искусство с точки зрения мозговых процессов. В первой части лекции вы узнали, что искусство удовлетворяет базовые потребности человеческого мозга, во второй — о том, какие особенности восприятия оно эксплуатирует. Сегодня время узнать, что такое зеркальные нейроны и зачем мы подражаем.
Зеркальные нейроны
В отличие от всего предыдущего, зеркальные нейроны открыли не очень давно. То, что люди и животные подражают друг другу, было понятно давно, но вот найти сами нервные клетки удалось только в самом конце двадцатого века. Один из характерных примеров работы зеркальных нейронов — это зевание: сосед зевает — и вы тоже начинаете зевать.
Это один из примеров работы зеркальных нейронов. Когда младенец, который ещё ничего не знает о мире и никогда не видел себя в зеркале, в ответ на показывание языка тоже высовывает свой язык — это зеркальные нейроны. И не только младенец: маленькая макака может делать то же самое. То есть в мозге врождённо существует связь между зрительным образом физиономии и моторно-двигательной реакцией. Зеркальные нейроны движения отвечают за повтор движения. Они есть не только у обезьян: рыбы плавают стаей благодаря зеркальным нейронам, маленькая канарейка слушает папу и учится, как петь, тоже благодаря зеркальным нейронам.
Первооткрывателем зеркальных нейронов является Джакомо Риццолатти. В 1996 году вышла статья о работе на обезьянах, когда было показано, что нервные клетки примерно в зоне так называемой моторной коры (это задняя часть лобной доли) активируются, скажем, не только, когда обезьяна берёт изюм — но и когда она смотрит на человека, берущего изюм. Было показано, что целенаправленное движение вызывает у зеркальных нейронов гораздо больший ответ: если просто двигать рукой, их активация не очень большая, а если рука движется за кубиком, то активация гораздо больше. Потом была показана вот какая тонкость: если экспериментатор перекладывала изюм из миски в миску, то активация зеркальных нейронов была слабенькая, а вот если она ела при этом изюм, то тут в обезьяне нейроны активировались очень сильно. Это значит, что желание повторить это действие было гораздо выше.
В любом случае мы так устроены, что мы зеркалим движения. Подражать — это радость. Подражательное поведение, также как исследовательское, пищевое, оборонительное, половое — приносит нам положительные эмоции. Иногда люди очень серьёзно к этому относятся, и возникают такие явления, как костюмированные встречи, где, например, двести Дарт Вейдеров встречаются в одной точке пространства и выясняют, кто из них круче.
Но есть и вторая группа зеркальных нейронов, которая отвечает за эмоциональное отзеркаливание. Одно дело «подними руку, как я», а другое дело «я улыбаюсь — и тебе стало веселее; я грущу — и тебе стало грустно». Именно с зеркальными нейронами, которые отражают эмоции, связана, конечно, наша эмпатия и способность к сопереживанию.
Об этом очень хорошо написал Франц де Вааль. Он придумал такой эксперимент: взял коробку с двумя отсеками, в одном отсеке светло, в другом темно. Крысу сажают в светлый отсек — и она тут же уходит в тёмный (крысы не любят свет, это же норные животные). Затем оказывается, что пол этого тёмного отсека — это педаль, и когда наша крыса входит в него, то другую крысу, которая рядом в клеточке сидит, начинает бить током. И эта крыса пищит и пахнет страхом. И тогда нашей крысе в этом безопасном тёмном месте становится не очень хорошо. То есть, с одной стороны, ей не хочется на свет, потому что страшно, а с другой стороны — товарищ плачет, и это тоже плохо. Оказывается, что 3/4 крыс в этом эксперименте выходят на свет, и, хотя им и противно — но сидят и терпят, потому что зеркальные нейроны создают у них такую отрицательную эмоцию, что проще уже терпеть яркий свет, чем сострадание. Но мозги разные даже у крыс, и примерно четверть крыс не выходят, надо заметить. Гораздо больше это сопереживание выражено у стайных животных: крыс, слонов, сурикатов, гиен, касаток, обезьян. В искусственных условиях чего только не бывает: например, добрый морской лев кормит касатку, хотя в природе, наоборот, касатка ест морских львов. Примеров такого межвидового сопереживания много, вплоть до задокументированного спасения дайвера в Японии или девушки, потерявшей сознание в бассейне океанариума, которую выпихнула на поверхность белуха.
Был эксперимент, в котором врачам предлагали вообразить себя больным пациентом — очень полезная для врачей практика, чтобы они не забывали, что мы тоже живые люди. Если врач реально сопереживает, у него много чего в мозгу активируется. Особенно мощно сцеплена с нашими отрицательными эмоциями миндалина, которая находится в глубине височных долей. То есть воображая себя пациентом, в которого навтыкали капельниц, настоящий хороший, не выгоревший врач тоже ощущает отрицательные эмоции.
Вот как маркетологи этим пользуются. Они оценивают активность зеркальных нейронов при рассматривании рекламы автомобиля. Если реклама была очень логичная (сколько топлива автомобиль потребляет, какой у него тормозной путь и так далее), то активировались в основном лобные доли, которые отвечают за логику. Если в рекламе красивые девушки пачками валились в автомобиль, то активировались центры, связанные с половым поведением, положительными эмоциями и так далее. А если в рекламе показывали, как счастливый человек едет на автомобиле — то это ощущение свободы и независимости тоже оказывалось «заразным». У зрителей активировались зеркальные нейроны в нижней части лобной доли и в нижней части височной доли: это происходит, когда мы со-радуемся (точно также, как и когда со-страдаем). Это сорадование и сострадание — важнейшие свойства нашего мозга, и на их основе мы обучаемся.
Ведь смысл эмоций, по большому счёту, — мотивировать наше обучение. Когда возникает положительная эмоция, мозг запоминает те поведенческие программы, которые привели к этим положительным эмоциям. А когда отрицательные — то блокирует поведенческие программы, которые привели к такому негативу. Поэтому зеркальные нейроны — это потрясающее приобретение эволюции, которое и позволило нам сформировать культуру. То есть стайные животные открыли фантастический механизм: вместо того, чтобы передавать, как до этого, в течение сотен миллионов лет информацию на генетическом уровне — они стали учиться друг у друга, и создали для этого культуру.
На уровне эстетики это приводит к куче интересных эффектов. Например, когда мы смотрим за ловко выполняемыми движениями, наши зеркальные нейроны как бы тоже запускают это движение: хотя вы и сидите в тёплом кресле, удачно выполненное спортсменом движение или балетное па вызовут положительные эмоции. А если кто-то споткнётся и упадёт, то, соответственно, отрицательные эмоции. В искусстве это ощущение не достигает такого уровня напряжения, а вот представьте себе финальный матч по футболу и последнее пенальти. Вот там напряжение такое, что если болельщикам поставить датчики на ногу, то можно увидеть, как мышцы напрягаются — то есть вместе со спортсменом каждый болельщик тоже бьёт по мячу. Благодаря зеркальным нейронам и существуют позитивные эмоции от спорта, балета и цирка — и всё это можно пронаблюдать с помощью датчиков.
Мы знаем, где в мозге находятся клетки, которые генерируют положительные эмоции при работе зеркальных нейронов: эти эмоции идут в основном из среднего мозга, где нервные клетки выделяют вещество под названием дофамин. Дофамин — это эмоциональное сопереживание, благодаря которому зеркальные нейроны собирают команду в единое целое в спорте или в театре. И именно благодаря им зрители формируют эмоциональное единство со спортсменами и актёрами.
Всё это очень активно используется маркетологами: когда какой-нибудь лидер мнений или лидер целой страны что-то публично делает, нам тоже очень хочется это повторить. Маркетинг — это не обязательно продажа товаров, это может быть продажа идей. Вот лидер нации тащит бревно на субботнике — и как-то сразу начинают руки чесаться тоже поработать.
Зеркальные нейроны — основа негенетической передачи информации, это огромной значимости процесс, который мы наблюдаем уже у человекообразных обезьян. С двух сторон горы живут две стаи шимпанзе. Одна стая разбивает орехи палкой, а вторая камнем, и только так. Когда-то в одной из стай какой-то обезьяний гений догадался насчёт палки, в другой догадался насчёт камня, и теперь все последующие поколения, подражая, успешно добывают себе еду, но при этом или только палкой, или только камнем. И это — культура, пусть в самом примитивном варианте.
Ещё раз отсылаю вас к книге Рамачандрана, у него несколько глав посвящены значимости зеркальных нейронов. Сам он изначально медик и на основе знания о работе зеркальных нейронов придумал техники, которые позволяют людям после инсульта быстрее восстанавливать активность конечностей. Так что Рамчандран в этом не теоретик, а практик, который притом очень глубоко чувствует теорию. Кроме того, он индус, поэтому его книги имеют фоном совершенно другое мировоззрение, чем европейские работы.
Читайте также из этой серии
Лекция биолога Вячеслава Дубынина о том, какие особенности нашего мозга определяют пути развития искусства
Лекция о том, как искусство и маркетинг используют особенности работы зрения и слуха, чтобы завладеть нашим вниманием
