Эту «Ту самую историю» нам рассказал наш читатель Евгений Селенис. Евгений, спасибо! Напоминаем: мы ведём перепись ваших дивных историй. Невероятное везение, хтоническое путешествие, жизнь краше выдумки, смешные случаи, курьёзы, заварушка и удивительное спасение, инциденты и всё самое незабываемое — мы хотим знать все эти истории. Пишите нам.
Петрович спал в ночной электричке в окровавленной куртке. Безусловно, такой вид можно трактовать как угодно, но реальность, как обычно, трезва и прозаична.
Петрович — семьянин свободных взглядов. У него жена, трое детей и любовницы — морские волны. Страсть и деньги, которые не найдёшь на берегу, постоянно тянут его всё дальше от дома. Может, к лучшему.
Моему отцу стальной бочкой отрезало фалангу указательного пальца, когда он с Петровичем работал в доках на разгрузке судна. Взяв отрезанный кусок в другую руку, папа и Петрович поехали в ближайшую больницу, где пальцу вернули субъективный прежний вид. Инцидент был исчерпан без лирических отступлений, отец вернулся домой, а для Петровича история только начиналась. На следующий день он поспешил в порт, позабыв о задубевшем кровавом разводе на груди — как и его жена, не постиравшая куртку.
В городе на кровь никто не обратил особого внимания. Время было такое, да и сам Петрович вполне мог сойти за рэкетира — крепкий и приземистый, с внушительной щетиной и бойким нравом. В порту тоже никто ничего не заметил — и не такое бывает. «Может в трюм упал, кто знает». Так Петрович и проходил весь день и, в принципе, мог ходить и дальше. Но не сложилось.
До дома Петровича везёт электричка. Измотанный работой и не способный бороться со сном, он начисто забывает о крови на куртке. Спиритический звук колёс убаюкивает. Мимо летит ночь. Проносящиеся в окнах плешивые деревья гасят слепящий город. Придорожные фонари рентгеном скользят по лицу Петровича и стекают на соседние скамейки. Это конец очередного рабочего дня, и обычно ничто не отвлекает Петровича от «сна перед сном». Но не в этот раз.
Еще висок не успел промёрзнуть ночным холодом, ещё не покрылись инеем окна, как из тамбура напротив вылупились сотрудники милиции в сопровождении внушительной толпы пассажиров и уверенно направились к Петровичу. Сначала — крепкий хват на левом плече. Петрович поморщился и, не открывая глаз, попытался убрать клешню. Через мгновение его скрутили и предъявили обвинение в убийстве.
Ночью в электричке произошла драка и поножовщина, видимо, преднамеренная — разборка местных братков, дело обычное. Петровича посадили в «буханку», надели наручники и оставили «мариноваться». Единственное, что он знает, — было совершено преступление, и он главный подозреваемый. Но в кабинет для допросов никто не приходит — за стенами кипит уголовно-розыскная жизнь, а о Петровиче будто бы все забыли. Заработав в томительном ожидании пару седых волос, Петрович убедился: убивает не безысходность, а неизвестность.
Отца вызвали в Большой дом на следующий день. Папа свидетельствовал, что они вместе находились в порту, и в момент совершения убийства Петрович не мог ехать в электричке. Кровь с куртки взяли на анализ спустя несколько дней — по счастью, она не совпала с группой крови убитого. Обвинения истлели, конвоиры испарились. Петрович вернул свою любимую куртку и на следующий день развёлся с женой.
