Завтра, согласно принятым в Каталонии законам, должны вступить в силу результаты референдума об отделении от Испании. Ни его итоги, ни законность его проведения не признаёт Мадрид: воскресное голосование обернулось стычками с полицией, счёт пострадавшим шёл на сотни. Несмотря на противодействие силовиков, большинство голосовавших всё же сумело высказаться за отделение. Живущий в гуще событий автор Telegram-канала «Каталонский кризис» рассказал автору самиздата Дмитрию Окресту о том, как местные сепаратисты готовились к голосованию и готовы ли они жить в независимом государстве.
Я попал в Каталонию по стечению личных и служебных обязательств четыре года назад, когда проект русского инвестора из-за девальвации рубля отменился. Инвестор уехал, а я остался. Из уважения к принявшей меня стране я не считаю себя вправе вмешиваться в местные политические дела: политика страны — дело её граждан, а я — гражданин России. Но меня очень интересует местная политика.
Я легко говорю на испанском, но уровень знания каталонского также позволяет вести беседу, поэтому я в курсе местных реалий. Другое дело, что здесь есть интересная традиция: на каком языке впервые заговорили, то на том и общаетесь навеки. И хотя я без проблем выучил каталонский, для местных я остаюсь испаноязычным.
Хотя референдум противоречит испанским законам, его организаторы ссылаются на право наций на самоопределение и Устав ООН — те же самые поводы, которые использовали при отделении Косова от Сербии и Крыма от Украины. Они считают, что воля народа, выраженная на референдуме — высшее проявление демократии и выше любых законов. Испанские суды запретили референдум, сочтя его незаконным, но правительство Каталонии не подчиняется центральной власти.
Сегодня с утра на улицах всё было спокойно. И в Барселоне, и в Таррагоне, где я живу, и тем более в небольших посёлках, где голосование вовсе никто не срывал. Интересно, что именно в сельской местности больше всего сторонников отделения — та же ментальность, что при Brexit. В крупных городах много тех, кто считает себя испанцем или не хочет отделения.
«Законы об отделении» принял парламент Каталонии шестого и седьмого сентября, вопреки отчаянным протестам оппозиции, представляющей другую половину общества — они протестовали даже не против содержания законов, сколько против манеры их принятия: мол, парламентская процедура была нарушена.
Мятежное правительство края говорит, что первого октября проголосовали больше трёх миллионов человек (больше половины избирателей), но семьсот тысяч бюллетеней были конфискованы полицейскими. При этом проверить данные невозможно, так как никакого независимого аудита не было, а бюллетени после голосования уничтожили. Евросоюз уже заявил, что референдум незаконен, и призвал стороны договориться — но в рамках испанской конституции.
Кроме того, даже собственные законы сепаратистов были нарушены: члены верховной избирательной комиссии Каталонии подали в отставку за неделю до референдума, не желая платить наложенные испанскими судами штрафы до 12 000 евро, а новых не утвердил парламент (потому что не собирался). Таким образом, непонятно, кто подписал результаты голосования. То, что голосование противоречит испанским законам, я уже говорил.
Первого октября полиция получила приказ не допустить голосования: изымать урны, бюллетени и избирательный материал. Собравшиеся на участках люди не пускали полицейских, которые довольно жёстко, но направленно пробивали себе дорогу. Пострадали более семисот человек. Например, в Таррагоне полиция заняла несколько школ, где изъяла урны.
Весь день происходили перебои в работе информационной системы, где хранились данные избирателей. Все данные были в облаке Amazon, но компания удалила это приложение по судебному приказу властей, каталонские власти подняли копию системы где-то в другом месте, и игра в кошки-мышки продолжалась весь день. К участкам стояли многочасовые очереди. В целом было закрыто порядка четырёхсот из двух тысяч трёхсот избирательных участников, в первую очередь в крупных городах.
Каталонское телевидение ТВ3 производит весьма качественный продукт. При этом делает вид, что оно беспристрастно. Например, показывает и оппозиционных политиков, которые выступали против отделения. Но надо помнить, что это общественное телевидение и оно в подчинении администрации края. Мой знакомый говорит так: «Если смотришь ТВ1, то становишься юнионистом. Если ТВ3, то сепаратистом». Я сепаратистом не стал, но понимаю, почему мой друг так говорит.
Нынешняя фаза обострения начинается с 2015 года, когда на парламентских выборах в Каталонии выиграл список, который обещал проведение референдума о независимости. Они не смогли получить абсолютное большинство, поэтому пошли на союз с ультралевыми-антикапиталистами, которых я лично называю «большевиками». Все вместе они представляют только сорок семь процентов от голосовавших на выборах, так как тут сложная система: округа в сельской местности меньше, чем в городской.
Однако опять же в местных соцсетях я вижу существенную активность против независимости. Людей, которые считают голосование незаконным, немного, но это существенная часть населения — до применения силы испанскими властями их было не меньше половины. И эта часть верна центральному правительству и считает Испанию своей страной.
Может быть, они не так активны на улицах, но тому есть несколько объяснений. Если бы референдум был согласован и не было применения силы со стороны центральных властей, то результат был бы иным. Многие говорили мне: «Давайте уже проголосуем, выйдет „нет“, и они отстанут уже от нас с этой темой». Сейчас, после применения силы, мнение в обществе могло измениться: многие люди недовольны. На мой взгляд, применение силы испанской полиции не было чрезмерным — это всё-таки не Болотная площадь 6 мая 2012 года. Но, конечно, действовали жёстко. Местные к такому не привыкли.
Конкретно среди моих близких друзей мало унионистов, но те, кто за сохранение статуса, апеллируют к своей идентичности. Они говорят: «Я испанец, и я буду этим гордиться». Многие считают, что выход из состава Испании будет невыгодным.
Если быть честным, то я не вижу ни сейчас, ни в последнее время рациональной дискуссии по поводу того, стоит отделяться или нет. Есть эмоции, а каких-то расчётов или планов нет. Такое ощущение, что люди не отдают себе отчёта, что может произойти после объявления о независимости: выход из ЕС, евро, пошлины на каталонский экспорт, и прочее, и прочее.
При этом активности много: все очень взбудоражены, даже, казалось бы, те, от кого этого не ожидаешь. Например, вчера вечером я пошёл выпить пиво с приятелем, и он рассказал, что один из местных священников сидел на участке весь день. А до этого утром на портале собора вывесил баннер «Дайте нам проголосовать».
По принятым сепаратистами законам, независимость будет объявлена через два дня после объявления результатов референдума при условии победы «да». «Да» победило, а значит, уже в среду должно быть объявление о независимости. Если это произойдёт, сепаратисты предполагают начать создание конституции, к разработке над которой хотят подключить и противников отделения.
Испанские власти, со своей стороны, могут и вовсе приостановить права Каталонии как автономии. В таком случае всё административное управление замкнут на центр, помимо Барселоны. Другое дело, как чиновники на местах к этому отнесутся, ведь многие из них — сторонники отделения. Причём весьма активные и деятельные. Лидерам «восстания» грозят многолетнее тюремное заключение и миллионные штрафы.
В понедельник после голосования испанский премьер Мариано Рахой заявил, что референдума не было: дескать, то, что было, нельзя назвать референдумом, — это просто «инсценировка», не соответствующая никаким демократическим нормам. Мол, «картинка» будет служить оправданию отделения в одностороннем порядке вопреки настоящей воле народа. Напоследок заявил о полной победе конституции Испании. Ну, каталонские активисты точно так же говорят о своей победе и о том, что они завоевали право быть услышанными. Идёт противопоставление двух взглядов на законность: теперь будет интересно понять, кто окажется сильней. Но когда недавно выходил за сигаретами на пять минут, то вокруг были тишина и спокойствие, люди пьют кофе, сидят в барах. Короче, жизнь мирная и спокойная, но уже сегодня созвана забастовка, которая может стать всеобщей.
