В эпоху Постапокалипсиса борьба за ресурсы приобретает порой абсолютно хтонические черты. А один из самых необходимых ресурсов — и едва ли не самый травмоопасный в борьбе за него (привет, российские дороги!) — это транспорт. Сегодня в разделе Ресурсы та самая история нашей читательницы Екатерины, в которой, к счастью, обошлось без травм, если не считать отравления. Екатерина, спасибо вам большое и берегите себя! Читатель, ты тоже сталкивался с адом на автомобильных или железных дорогах, морских или воздушных путях? Скорее пиши об этом нам!
В марте 2016 года российским гражданам повезло — правительством были одобрены четыре выходных дня для празднования 8 марта. Мы с мужем решили расширить эти каникулы дополнительным отгулом и рвануть из Петербурга в Тольятти к родственникам. Затея, на первый взгляд, довольно прозаичная и никаких приключений не предвещавшая, обернулась самым лихим нашим путешествием по России. Но обо всём по порядку.
Во время поиска билетов выяснилось, что дешёвые прямые рейсы были раскуплены более расторопными гражданами, нам же остались только рейсы через Москву.
И вот, утром 5 марта мы вылетаем из петербургского Пулково в московское Домодедово. Там пока ещё вполне благополучно совершаем перерыв на кофе и в 15:30 по Москве садимся на самолёт до аэропорта Курумоч, что находится между городами Самара и Тольятти. Спустя два часа полёта что-то пошло не так. Сначала мы совершили несколько кругов почёта в облаках над Курумочом, после чего пилот торжественно объявил нам, что по причине очень сильного тумана наш самолёт не может совершить посадку в аэропорту города Самара и вынужден взять направление на Казань.
Пассажиры тут же принялись вызывать стюардесс для разъяснения обстоятельств. Стюардессы же, естественно, в ответ лишь вежливо улыбались накрашенными в цвет униформы губами и просили уточнять дальнейшие действия у представителей авиакомпании на земле.
«Ну, ладно, Казань не так уж и далеко от Тольятти и Самары», — оптимистично подумали мы с мужем. «Если что, переночуем где-нибудь в Казани, утром погуляем и к вечеру выдвинемся в Тольятти», — решили мы. Беспечные.
Стоило нам оказаться в аэропорту столицы Татарстана, как жизнь внесла коррективы — съеденный в самолёте сэндвич решил напомнить мне, что такое пищевое отравление, и я оказалась в окололежачем положении на сиденьях зала ожидания. Урывками возвращаясь в сознание, я слышала только, как примерно раз в полчаса нам обещали, что ещё через полчаса мы обязательно вылетим. Муж пытался объяснить по телефону какой-то девушке из авиакомпании, почему его не устраивает ответ «Мужчина, я нахожусь в двух тысячах километров от вас, поэтому ничем не могу вам помочь». В какой-то момент, довершая картину абсурда, по рядам прошёл некто и вручил всем девушкам тюльпаны в честь 8 марта. Мне не вручил. Наверное, я выглядела тогда недостаточно живой. Или недостаточно девушкой. Через три часа ожидания мне полегчало, а ещё через час мы вылетели наконец в Курумоч. В тот момент нам всем казалось, что счастье близко.
***
Самолёт поднимался, опускался, снова поднимался и снова опускался в облаках целую вечность, наматывая круги и изматывая нервы. В какой-то момент терпение иссякло, мы резко взмыли ввысь и услышали от пилота, что над Курумочом вновь сгустился туман, поэтому мы вынуждены вернуться в Домодедово. Кто-то нервно захихикал, кто-то начал возмущаться, но в целом все решили тихо покориться судьбе. И судьба не оставила нас без внимания!
Через полчаса полёта пилот объявил, что Домодедово нас не принимает, поэтому мы летим в Нижний Новгород. Теперь уже нервно захихикали все. Кто-то стал предлагать аэропорты городов Ульяновск, Уфа, Сочи, Новосибирск. Какой-то мужчина гордо заявил, что в Казани он купил на память сувенир — и в Нижнем тоже купит.
В два часа ночи мы оказались в аэропорту Стригино города Нижний Новгород. Совершенно новый, ещё находившийся в процессе доделки (которая, видимо, ещё лет пять, не меньше) аэропорт был практически пуст. К нам приехал харизматичный представитель авиакомпании, мужчина кавказской внешности, лет этак под пятьдесят, обрадовавший нас новостью, что нам будут предоставлены номера в ближайших двух гостиницах, где мы проведём ночь, а утром, не раньше восьми часов, сможем вылететь в Курумоч. Пассажиры тут же разделились на три фракции. Первые требовали: «Верните нам деньги, мы сами сейчас долетим-доедем до Курумоча вопреки всем туманам и отсутствию рейсов». Вторые кричали: «Верните нас в Домодедово, мы уже все свои планы на Самару проэтовали». Третьи соглашались: «Везите нас в нумера!».
Пока мужчина отбивался от воплей особо нервных пассажирок флегматичными фразами в духе «Девушка, ну разве я вас сюда привёз? Зачем вы на меня-то кричите?», мы с мужем покорно решили проследовать в гостиницу. В нашем номере душевая выглядела так страшно, что вставать в неё голыми ногами было, наверное, опасно для жизни, а все розетки бились током так, что мы тут же лишились одной из телефонных зарядок и несколько раз побили током друг друга. Кровать выглядела маняще свежей, и в три часа ночи мы уснули, едва дотронувшись головами до подушек.
В 5:50 нас разбудили стук в дверь и голос, сообщивший, что в шесть часов за нами приедет автобус до аэропорта. Галопом собравшись, мы радостно выбежали из гостиницы, неумытые и сонные. В аэропорту мы встали в очередь из таких же сонных пассажиров на регистрацию на новый рейс до Курумоча. Табло интриговало: «Вылет 6:00. Регистрация до 7:20». У стойки нас встретил всё тот же кавказский мужчина, пояснивший, что по плану вылет значится в 8:30, но, если все пассажиры соберутся раньше, мы сразу же и вылетим, так как самолёт уже давно готов.
В 8:50 мы вылетели в Курумоч.
В одиннадцатом часу утра 6 марта мы, спустя сутки после того, как покинули аэропорт Пулково, благополучно приземлились в Самарском Курумоче. И знаете, что? Впервые в моей жизни аплодисменты при посадке были оправданы.
