Ваш любимый самиздат продолжает публиковать конкурсные те самые истории, которые нам прислали до 13 ноября. Напоминаем, что авторы трёх самых популярных историй, набравших самое большое количество лайков, шеров и ретвитов в соцсетях, получат бесплатно футболки с Теодором Глаголевым, которые мы отправим в любую точку мира. Сегодняшнего участника конкурса зовут Алекс, и он — герой другой той самой истории, не так давно публиковавшейся на страницах вашего любимого самиздата, — про лютый китайский фудсейвинг. Это тот самый Алекс, которого спасла от отравления крыса, съевшая под покровом ночи просроченный лунный пряник. Сегодня Алекс продолжит рассказывать нам о корпоративных традициях в Китае и о том, как выжить там, если ты лаовай, а китайские коллеги очень хотят измерить твой цзёулян. Алекс, спасибо вам большое! Берегите себя!
За несколько лет жизни в Китае у меня накопилось достаточное количество историй, связанных — вот ведь сюрприз! — с китайцами и, что ещё более удивительно, с алкоголем.
Если верить научным статьям, у 70% азиатов есть определённые проблемы с переносимостью алкоголя: покраснение лица, внезапные приступы реактивной рвоты с последующей отключкой и прочие, более зловещие, побочные эффекты. Мне за последние десять лет работы в азиатских компаниях почему-то встречаются исключительно люди из оставшихся 30%, у которых с алкоголем всё вполне неплохо. Подозреваю, что это результат регулярных корпоративных тренировок. Ведь употребление алкоголя в Азии — часть деловой культуры и один из основных способов сохранения хороших отношений в коллективе.
Китайцы по своей природе люди азартные, любящие отдыхать с размахом. При этом каждый китаец точно знает размер своего цзёуляна (по-китайски 酒量). Цзёулян — вместимость алкоголя в человека. На встречах с иностранными партнёрами китайцы всегда с удовольствием готовы помочь заморскому гостю, то есть лаоваю (по-китайски 老外), измерить его собственный цзёулян, то и дело устраивая на него алкогольные DDoS-атаки.
Удачно проводить эти атаки им помогают местные традиции тостования. Помимо привычных нам общих тостов из разряда «Желаю, чтобы все!», у китайцев приняты индивидуальные, так сказать P2P-тосты: к вам по очереди подходит каждый из присутствующих на мероприятии, толкает рандомный тост, предлагая выпить до дна, произнося «Ганбэй!» (по-китайски 干杯), что в дословном переводе означает «осушить стакан».
Здесь необходимо уточнить, что единственная возможность не участвовать в алкоигрищах — это заранее сказать, что у тебя маленький цзёулян (а-ха-ха, глядите-ка, у него маленький цзёулян!), аллергия на алкоголь или прочие терминальные состояния. Но стоит вам выпить хотя бы одну рюмку — и обратной дороги уже не будет, потому что придётся пить с каждым. Если вы вдруг окажетесь в Китае на многолюдной вечеринке и вас начнут DDoS-ить, вам смогут помочь следующие волшебные формулы:
— Woˇ yiˋ heˉ jiuˇ lianˇ jiuˋ hongˊ (по-китайски 我一喝酒脸就红), что в переводе означает «Как только я выпью, моё лицо сразу краснеет».
— Woˇ de jiuˇlianˋ henˇ xiaoˇ (по-китайски 我的酒量很小), что значит «Мой цзёулян очень маленький».
Если же избежать начала пития не удалось, в процессе можно попытаться смягчить удар по печени, отвечая на предложения выпить «Ганбэй!» контр-предложениями «Банбэй!» (по-китайски 半杯), что в переводе означает «полстакана».
Сегодня я расскажу вам историю со счастливым концом, в которой добро всё-таки победило зло. Она произошла в одном из партийных санаториев на берегу Южно-Китайского моря, куда мы с коллегами выехали на корпоративное мероприятие. Сразу оговорюсь, в тот раз я был не единственным лаоваем, то есть иностранцем, не азиатом. Кроме меня на корпоративе присутствовали американец, англичанин и тайка с китайскими корнями, которая не понимала ни слова на языке предков, чем весь вечер разрушала мозг китайцам.
С китайской стороны была дюжина наших коллег во главе с лаобаном (по-китайски 老板) мистером Лиу. Лаобан в переводе означает «начальник», «владелец».
После официальной части все переместились в бар на берегу моря. Началось всё с пива. Отмечу, что китайцы часто пьют пиво иначе, чем мы. На застольях появляются маленькие стаканчики примерно по 100 — 150 миллилитров, из которых удобнее пить пиво до дна, то есть делать тот самый ганбэй.
Мистер Лиу, как лаобан и главнокомандующий алкоатакой, всячески мотивировал своих подчинённых на спаивание иностранных коллег.
Спустя пару литров пивных ганбэев на человека мой американский друг сдался, сказав, что столько жидкости за столь короткое время его организм не может усвоить, и попросил виски.
Это внесло оживление в ряды лаоваев, то есть нас четверых, и вызвало определённое напряжение у китайской стороны. Дело в том, что для жителей Поднебесной намного привычнее, чем виски, так называемое байцзю (по-китайски 白酒). Это от сорока- до шестидесятиградусная жидкость, запах которой (как и запах перегара после её употребления) иноземцы, то есть лаоваи, частенько сравнивают с одеколоном, а то и с авиационным керосином.
Однако у хлебосольных хозяев в тот раз виски всё-таки нашёлся. Количество индивидуальных тостов, равно как и попыток выпить до дна, резко сократилось. Вскоре часть команды разошлась по номерам.
Остались шестеро китайцев во главе с мистером Лиу и мы вчетвером. Группа выживших решила сменить декорации. Мистер Лиу предложил пойти в соседний караоке-бар, кем-то заботливо размещённый на территории (такие вот развлечения у партийной элиты). Возражать не было смысла.
Так мы очутились в караоке. Сюрреалистичность ситуации усугубляли огромный дискошар, караоке-машина размером с добрый комод и зеркальные стены. На правах хозяина мистер Лиу первым исполнил заунывную песню. В сопровождавшем её видеоряде мелькали кони, степи, чумазые монгольские дети. Как оказалось, такой выбор композиции объяснялся тем, что мистер Лиу был родом из Внутренней Монголии. Следующим номером был отрывок пекинской оперы, женскую партию в котором пришлось исполнить китайскому коллеге мужского пола. Лаобанам отказывать не принято.
На очереди были мы. Из англоязычного в караоке-сундуке был дежурный Майкл Джексон (похоже, он присутствует в каждой караоке-машине Китая), Селин Дион и — внезапно — с десяток песен Air Supply. Посовещавшись, мы, лаоваи, выбрали именно их. Мы пели как в последний раз. На столе тем временем материализовались качели с виски. Мы сразу осознали, что песни были лишь временной передышкой в нашем алкосостязании. Дружно вспомнили Сун Цзы, который говорил, что война — это путь обмана. Мистер Лиу сдаваться не собирался. Пока мы пели, главнокомандующий быстренько набросал план финального наступления и проинструктировал оставшихся бойцов.
Нам налили по полному (!) стакану виски. Стоит отметить, что Лиу, весьма довольный, судя по его физиономии в тот момент, своим дерзким планом, вовсе не собирался лично участвовать в последней битве. Он наблюдал за происходящим с безопасного расстояния. К этому моменту китайские игрища нам уже порядком поднадоели, да и репертуар караоке нас не устраивал. Мы хотели сидеть, неспешно потягивая вискарик за стандартными лаовайскими разговорами. Переглянувшись, мы взяли слово и предложили выпить за устроителя дивного вечера, вождя народов и стратега, не знающего себе равных, в общем, за Мистера Лиу. Мы вслух «удивились», как так вышло, что у столь замечательного человека — и не налито. Китайцы переглянулись. Обратного пути у Лиу не было. Отказавшись, он мог «потерять лицо».
Без промедления он вышел из-за спин своих подчинённых. Взял полный стакан виски и, сказав «Ганбэй!», опрокинул его в себя. При этом, нужно отдать ему должное, ни один мускул на сохранённом лице не дрогнул. Осушив стакан, он сел на стул и обмяк.
После этого желания продолжать гонку ни у кого из его подчинённых не возникло. Спустя пять минут интернациональных разговоров обо всём и ни о чём китайская команда, взяв под руки мистера Лиу, неровной походкой удалилась. Мы же, радуясь долгожданной тишине, остались неспешно потягивать виски. Вечер удался.
