По данным статистики, в России только в 2018 году около двух с половиной тысяч младенцев были оставлены родителями при рождении, ещё около сорока тысяч сирот нуждаются в приёмных семьях. Несмотря на это, в стране всё равно есть люди, которые пытаются найти себе ребёнка, не пользуясь официальными институтами усыновления. Автор самиздата погрузилась в мир пабликов во «ВКонтакте», где люди с подставных аккаунтов ищут младенцев для древнего ритуала кувады, притворяются профессиональными суррогатными матерями и вымогают деньги, пытаются пристроить нежеланных детей и просто создать семью в обход системы.

«Здравствуйте. Мне 20 лет. Нахожусь на 8-м месяце беременности. Отдаю ребёнка в хорошую семью. Маньяки и мошенники, просьба не писать». Это сообщение от пользователя с именем Вика Петрова появилось в паблике «Отдам ребёнка» 1 октября. Таких групп во «ВКонтакте» всего четыре. Самая крупная, на 731 подписчика, заблокирована, остальные продолжают существовать, и каждый день там появляются всё новые и новые объявления почти одинакового содержания: «Возьму ребёнка» или «Отдам ребёнка». Спрос превышает предложение примерно на порядок: в среднем около 90 % сообщений на стенах и в обсуждениях пишут именно соискатели. Все пользователи публикуют объявления с фейковых страниц, на которых, как правило, нет фотографий либо это фотографии не тех, кто пишет. В «Одноклассниках» тоже есть две похожие группы с общим количеством подписчиков около двух тысяч человек. 

Первые же попытки связаться с авторами объявлений на стене группы натолкнулись на немедленный бан с их стороны, поэтому с Викой я выхожу на контакт с фейковой страницы. Впоследствии мне придётся сменить ещё несколько подставных аккаунтов, я пишу людям от имени Риты и Романа, а с первой героиней связываюсь под ником «Ирина Царь»:

«Здравствуйте. Почему отдаёте ребёнка?»

«Не могу содержать».

«А как узнали о группе?»

«Всё время искала и искала, куда я могу отдать ребёнка, потому что нахожусь в безвыходной ситуации».

Вика всё ещё думает, что я обращаюсь к ней как потенциальный усыновитель, и в ответ на предложение созвониться даёт мне номер, который не отображается ни в каких мессенджерах. После нескольких гудков в трубке раздаётся низкий голос, искажённый анонимайзером. «Простите меня, пожалуйста, я просто очень волнуюсь, что меня кто-то узнает. Я переживаю». Довольно быстро выясняется, что я не собираюсь становиться родителем её ещё не рождённого ребёнка, но Вика всё равно соглашается рассказать свою историю.

Родилась она и до 17 лет росла в небольшом городе в Краснодарском крае. Поступив в вуз, переехала в Краснодар и какое-то время жила у отца, с которым её мать развелась, ещё когда Вике было шесть лет. Девочку воспитывали бабушка и мама, и воспоминания о жизни в тихом южном городке у неё довольно безоблачные. Девушка вспоминает, что, когда года два или три назад в городе открыли первый KFC, у населения случился культурный шок.

«Мы оравами ходили туда, заказывали эти бургеры с таким трепетом, что ли, будто дети маленькие», — искажённый голос в трубке перестаёт дрожать и становится увереннее, но когда речь заходит об отце, интонация меняется:

 «Они с мамкой развелись почти сразу же. Мне шесть лет было, когда он ушёл. У него был бизнес: он пытался заниматься какой-то мебелью, потом всё пошло наперекосяк, но его старый одноклассник, который сумел организовать в Краснодаре своё дело, пригласил отца на небольшую должность. Он туда переехал, стал снимать квартиру».

Называть отца по имени Вика не любит, и за время разговора оно звучит лишь один раз, и то по моей просьбе: Василий. Худощавый, без вредных привычек, он, по воспоминаниям Вики о раннем детстве, был не лучшим папой и мог при ребёнке ударить жену.

После развода родителей Вика с бабушкой и мамой жили спокойно: отец никогда не приезжал в родной город. «Когда мне было лет десять, бабушка начала водить меня в церковь недалеко от нашего дома, потом мы ещё читали с ней Библию по вечерам, — продолжает Вика рассказ о своей подростковой жизни. — Я тогда поняла, что обрела какую-то ценность, счастье. Появился смысл жизни. Меня одна только вещь тревожила: почему меня раньше не познакомили со Священным Писанием. Я бы не расстраивалась, что отец ушёл, ведь у меня был бы Господь Бог».

Мама почти целый день находилась на работе, за домом следила бабушка. По мнению девушки, она и была тем человеком, который сформировал её как личность.

«Адские страдания начались, когда я к отцу переехала. Я поступила в вуз на экономический, стала жить у него. Думаю, это явилось ещё одним испытанием для меня от Бога, но я его провалила, к сожалению. Этого бы не произошло, если бы я была сильной», — говорит Вика. 

Общежитий оказалось мало, к тому же Вике они очень не понравились, поэтому она не раздумывая решила переехать к отцу на съёмную квартиру. Тем более он незадолго до конца лета поздравил её с поступлением в университет и предложил свою помощь.

Перед встречей девушка безумно волновалась. Ей было немного обидно, что у подъезда никто её не встретил, потому что она тащила тяжёлый чемодан, но обида быстро сменилась удивлением, когда она, наконец, увидела своего родного отца cпустя столько лет: на пороге её встретил всё такой же худой мужчина в домашних тапочках, обнял и сказал: «Ну, здравствуй, дочка».

Вика вспоминает, что в первый день они довольно весело провели время: болтали о её поступлении, пили чай и много смеялись. Отец жил в однушке, поэтому предложил дочери расположиться на его кровати, а сам лёг на запасной матрас на полу. Тогда Вике показалось это очень благородным поступком. 

Некоторое время жизнь девушки протекала спокойно, в университете дела шли хорошо, дома она готовила еду себе и отцу, убиралась в квартире и продолжала изучать Священное Писание. 

«Однажды ночью я не могла заснуть, почему-то тревожно было на душе. Я увидела в темноте, как с пола ко мне тянется отцовская рука, и она мяла одеяло. Мне было безумно страшно, я просто вжалась в подушку как только могла, словно я была котёнком. И вот папина рука добралась до моих волос, провела по ним. Я просто не выдержала, всхлипнула и спросила: „Папа, что тебе надо?“ И он тогда сразу поднялся с пола, его было очень плохо видно в темноте. И он ничего мне не сказал, просто навалился, начал душить подушкой, а потом просто надо мной надругался. Иными словами, изнасиловал. Было очень больно, я плакала. Было страшно. До этого у меня ничего подобного не было, даже в добровольной форме, я имею в виду».

По рассказам Вики, с тех пор это повторялось по нескольку раз в неделю на протяжении года. Вика сама не понимает, почему сразу же не обратилась за помощью к своим университетским подругам, почему ничего не рассказывала матери, хотя та очень подробно расспрашивала её о жизни с отцом. Изнасилования сопровождались всё нарастающей грубостью, и каждый раз ей казалось, что она сама виновата, что Бог таким образом даёт ей понять, что она что-то делает не так.

Девушка решилась сбежать, лишь когда поняла, что беременна. Одногруппница жила одна в съёмной квартире и согласилась ненадолго приютить Вику у себя. Она так до сих пор и живёт у подруги. Отец пытался разыскать дочь, какое-то время даже пробовал угадать, когда у неё пары, и ждал около здания. Подруги сообщали Вике, что он её ждёт, и та часами просиживала в одном из кабинетов, лишь бы не попасться ему на глаза, а с наступлением темноты шла к подруге. А затем она просто перестала появляться на занятиях.

Аборт девушка ни разу не рассматривала в качестве альтернативы. «Бог дал — значит, надо родить на свет малыша», — говорит Вика. Но содержать его на небольшие деньги, которые ей присылает мама, да и к тому же в чужой квартире, она не может. Матери она так и не призналась, что скоро будет рожать. На вопрос «Почему же не хочешь отдать ребёнка в детский дом?» голос в трубке отвечает: «Я не хочу, чтобы он там был один. Хочу, чтобы он рос в нормальной, любящей семье, какая была у меня, когда я жила с мамой и бабушкой. В детском доме его обидят. Тем более я не хочу, чтобы кто-то вдруг узнал, что это именно я его отдала. Мне кажется, это всё может быстро разнестись по городу. Кстати, у вас такой хороший голос, приятный — не хотите забрать малыша?»

По современному российскому законодательству, если женщина приняла решение отказаться от ребёнка сразу после родов, ей предлагают написать заявление об отказе прямо в роддоме. В этом случае все документы передаются в органы опеки, а ребёнок живёт в доме малютки. При добровольном отказе мать не лишают родительских прав на протяжении шести месяцев: по закону ей даётся время подумать и, возможно, изменить своё решение. По истечении этого срока может быть назначен опекун. Также, если мать не забрала ребёнка из роддома, сделать это имеет право в первую очередь отец, затем бабушки, дедушки и другие родственники. 

Другая женщина, с которой я общаюсь, в интернете представляется как Ирина Морская, и она, в отличие от Вики, наоборот, хотела бы забрать ребёнка себе. Сидит тоже с фейковой страницы — в группе это закономерность — и также быстро соглашается со мной созвониться, попутно интересуясь, на какой стадии беременности я нахожусь, готова ли в роддоме сразу же переписать документы на её мужа, просит прислать мою фотографию.

На том конце телефона звучит мягкий женский голос. Ирине 42 года, она живёт в Симферополе вместе со своим мужем и мальчиком Мишей из детского дома, которому сейчас шесть лет. Два года назад у неё погиб приёмный 16-летний сын Володя: катались на мотоцикле с другом, выехали в неположенном месте, их не заметил водитель автомобиля — и оба подростка разбились. Как и Миша, Володя был приёмным; Ирина рассказывает, что по настоянию мужа из детдома их взяли вместе. 

Какое-то время женщине пришлось бороться со стереотипами о детях из детского дома. Родственники были настроены весьма скептически и говорили, что гены «возьмут своё». Какое-то время Ирина и правда боялась, что старший сын будет хулиганить или вести себя странно, ведь она взяла его, почти не зная, откуда он и что с ним произошло. В итоге пару раз Володя сбегал из дому, но мама отправляла ему СМС-сообщение со словами: «Володя, мама сейчас умрёт от горя, если ты не вернёшься» — и он тут же возвращался. А в тот вечер, когда ушёл кататься с другом на мотоцикле, не вернулся.

Ирина удивляется: называть мамой он стал её очень быстро, его это никак не сковывало, почти сразу он свыкся с мыслью о том, что у него теперь есть родители. Семьёй они часто выбирались к морю в маленький курортный город Судак, оттуда ездили в Коктебель на небольшом корабле и взбирались на крепость. За два года и Володя, и Миша стали полноценными членами семьи: с их мнением считались, за них всегда стояли горой, даже когда родителей вызывали в школу из-за мелких драк. Ирина не работает и всё время проводила с мальчиками дома. 

После смерти сына женщина пережила очень сильную травму и начала ходить к психологу, который, по мнению Ирины, ей не очень помог. Через два года она поняла, что хотела бы взять второго ребёнка.

На официальном сайте мэра Москвы подробно расписана вся процедура усыновления для тех категорий граждан, кому оно не запрещено по умолчанию (лицам одного пола, состоящим в браке; людям, которые на момент усыновления не имеют дохода, обеспечивающего ребёнку прожиточный минимум, и так далее). Будущему родителю требуется пройти обучение в школе приёмных родителей, получить разрешение на усыновление, встать на учёт в качестве усыновителя, встретиться с ребёнком в присутствии представителей органов опеки, обратиться в суд с заявлением об усыновлении, зарегистрировать усыновление в органах ЗАГС и, если ребёнок будет жить не в России, поставить его на консульский учёт. Стоит отметить, что усыновить ребёнка могут и граждане других стран (за исключением США). 

Процедура занимает много времени, при этом большинство приёмных родителей мечтают о том, чтобы ребёнок попал к ним в семью непосредственно из роддома, и потому ищут выходы на будущих родителей-отказников в обход медлительной системы. Ирина рассказывает, что обратиться в паблики во «ВКонтакте» ей посоветовали сами сотрудники детского дома, когда она снова обратилась к ним с вопросом о возможности усыновления младенца: «Сначала я удивилась, подумала, что надо мной смеются, потом зашла сюда и поняла, что тут и правда беременные мамы по разным причинам отдают детей. Может, здесь я найду своего ребёнка — мне не важно, какого пола».

На аватарке у Царицы Савской — женщина в маске. Сообщение, которое она оставляет в паблике 14 октября, звучит так: «У нас с мужем имитация. Скоро роды (25 октября). Отпишитесь, пожалуйста, кто готов отдать ребёнка».

Под имитацией Царица Савская подразумевает обряд кувады, когда после родов муж симулирует схватки, принимает поздравления с благополучным разрешением от бремени и нередко наряжается в женское платье. Ранее этот обряд, призванный, в частности, легитимизировать младенца как члена отцовского рода, описывался антропологами по всей планете — от белорусской деревни до джунглей Амазонки. Швейцарский этнограф Иоганн Бахофен предполагал, что кувада зарождается при переходе от матриархата к патриархату с целью утверждения отцом своих прав на ребёнка. В двадцатом веке, по мере отмирания обществ традиционного строя, кувада стала сходить на нет, однако обряд получил вторую жизнь на Западе с распространением философии нью-эйдж, вобравшей в себя немало традиционных практик разных народов мира.

Царица Савская воспринимает куваду следующим образом: «Кувада — это способ высвобождения тёмной энергии как из мужчины, так и из женщины во время родов. Для меня это вообще про эмансипацию женщины, как это модно сейчас говорить. Можно чувствовать себя более свободной, ведь с самого рождения на тебя не перекладывается вся ответственность за воспитание ребёнка».

Женщина говорит, что они с мужем живут в Санкт-Петербурге, оба работают на фрилансе: она по большей части занимается копирайтингом, а он пишет статьи в научные журналы. Своих детей у них никогда не было, и заводить их традиционным способом им обоим всегда казалось глупым и ненужным. Ребёнка из детского дома они изначально брать не хотят: во-первых, нет младенцев, во-вторых, вся ответственность ляжет на мать и её будут воспринимать как ту, которая произвела на свет ребёнка. Царица Савская говорит, что они с мужем познакомились с кувадой, когда оба начали увлекаться магией.

Через некоторое время, промониторив множество сайтов и форумов, Царица и её муж обнаружили, что они не одни, кто интересуется кувадой в связи с магией и рассматривает её как освобождение от всех грехов. На сайтах, где они сидели, женщины рассказывали о том, как их мужья надевали юбки и кричали вместе с ними во время родов, а затем принимали поздравления от других участников ритуала или ближайших родственников, которые их уже ждали у больницы.

 Царица говорит, что сама она не хочет забеременеть или родить: ей это кажется «чересчур грязным». «Ужасный обряд, похуже сатанинских», — заключает она, опасаясь, в частности, боли, которая сопровождает деторождение.

«В семье я занимаю главенствующую позицию, а вот мой муж больше похож на женщину, если мы говорим о традиционном патриархальном понимании: стирает, готовит, читает женские журналы и разговаривает с друзьями по телефону. Я же распоряжаюсь всем семейным бюджетом, отдаю команды по хозяйству и больше зарабатываю, — говорит Царица. — Мы решили, что логично будет, если мой муж и станет тем, кто „родит“ ребёнка. Ведь он, по сути, женщина». 

Роды решили назначить на конец октября. До этого все восемь месяцев её супруг клал себе мешок с крупой под одежду и привыкал к своему новому положению «беременного». Поначалу ему было трудно, но затем более-менее привык. Чтобы мешок не выпадал, мужчина обвязывал его тесёмками вокруг живота. 

Сама Царица и её муж хотели бы присутствовать при родах женщины, для того чтобы впитать всю её боль при деторождении. Савская говорит, что она бы хотела обложить роженицу одеждами своего мужа, чтобы с самого появления на свет дитя впитало энергию своего родного отца-матери. Ребёнка воспитывать будет полностью супруг, она лишь собирается играть с малышом и не принимать особого участия в его жизни, подобно отцам, которые приходят с работы и только изредка интересуются, как дела у их детей.

Женщина под ником «Имя Фамилия», в отличие от Царицы Савской, не размещает на своей странице никаких фотографий и не воспринимает деторождение как особый ритуал. Для неё это вполне обычный способ заработка. Её сообщение звучит так: «Помогу испытать радость материнства бездетной женщине за небольшую плату».

В России суррогатное материнство разрешено, но регламентируется весьма противоречиво. Само понятие было введено в 2012 году в виде поправок к Закону об основах охраны здоровья граждан. Официально стать суррогатной матерью может женщина от 20 до 35 лет, у которой есть двое детей. Суррогатная мать должна заключить договор с генетическими родителями, в котором прописаны все условия вынашивания будущего ребёнка. Если женщина состоит в браке, требуется нотариально заверенное согласие мужа.

Для суррогатного материнства зачастую привлекают финансово необеспеченных и социально незащищённых женщин, прельщая их денежным вознаграждением. По данным исследования BBC, на Украине суррогатная мать может заработать до 20 тысяч долларов, что примерно в восемь раз выше среднегодовой зарплаты по стране. В Нигерии есть целые фабрики по производству детей на продажу. Масштабы торговли детьми в России на сегодняшний день неясны, потому что преступления малодоказуемы, если полиция не осведомлена о схеме купли-продажи заранее. По ст. 127.1 УК (торговля людьми) за последние восемь месяцев было вынесено 30 обвинительных приговоров за торговлю младенцами.  

Под небольшой платой Имя Фамилия имеет в виду конкретную сумму — 6000 рублей. Именно столько она просит за ребёнка, которым сейчас беременна 7-й месяц. По её словам, она уже родила троих детей в качестве суррогатной матери и таким образом зарабатывала небольшие деньги. Сейчас она безработная, сидит дома и живёт обычно на деньги той семьи, которая очень хотела бы иметь ребёнка.

Пообщавшись с другими пользователями паблика, я встречаю массовую уверенность, что Имя Фамилия — мошенница, которая симулирует беременность, требуя деньги вперёд. В переписках с разными людьми у неё всё время оказываются разные сроки: то семь месяцев, то восемь, то вообще через две недели уже рожает. Пользователи оставляют множество похожих комментариев: «ЭТО МОШЕННИЦА!», «Не переводите ей деньги — кидает в чёрный список», «Как я сразу не могла додуматься, что она аферистка». Ещё пользователи сетуют на то, что им в целом сложно найти честного человека в группе, который бы не требовал денег вперёд на какие-либо нужды для ребёнка. 

На все эти обвинения Имя Фамилия отвечает: «Мне нечего сказать. Я оказываю услугу деторождения: семья меня содержит — я рожаю им ребёнка. Могу родить от мужа, чья жена не может забеременеть, могу родить от своего бывшего супруга. У меня также есть вопрос к людям, которые пользуются этими услугами в пабликах: для чего они там тогда сидят? И почему они согласны покупать этих детей? Может быть, они их продают на органы? Я ведь не знаю, почему они здесь сидят. Вот и они пусть меня не трогают».

С момента нашего разговора с Викой прошло два месяца. Паблик, в котором мы познакомились, сегодня заблокирован. Мне она радостно сообщает, что благополучно родила ребёнка и передала его другой женщине, которую нашла не во «ВКонтакте», а среди знакомых. 

«Я восстанавливаюсь, учусь и устроилась на работу. Узнав мою ситуацию, в университете дали общежитие, ребёнку я буду помогать чем смогу, покупать игрушки и ухаживать за ним тоже. Родилась девочка, я бы хотела назвать её Анной, потому что мне нравится это имя, оно отражает доброту, но я не буду препятствовать, если её назовут по-другому. Главное, чтобы она была счастлива. Слава Господу, что так вышло. Думаю, всё будет хорошо».