Как с помощью соцсетей мёртвые живут среди нас

Человек способен осознавать свою смертность. Именно эта способность заставляет его стремиться превзойти своё биологическое существование: создавать искусство, рушить режимы, уничтожать себя вредными веществами и высказывать своё скромное мнение о важных вопросах в интернете. Многие вещи и идеи были созданы в стремлении преодолеть закон забвения, по которому смерть стирает с лица земли человеческое тело — а значит, уничтожает проводник для выражения чувств и сокровенных мыслей вместе со всеми следами существования индивидуальности. Часто перспектива великих свершений, которые останутся в памяти потомков, примиряет нас с мыслью о физическом исчезновении. Так мы движемся под давлением смерти к совершенствованию себя и мира. Вернее, двигались, пока просто жить было недостаточно для того, чтобы остаться в памяти потомков.

Появление интернета стало менять такое положение дел. Персональные блоги после смерти их владельцев ничем не отличаются от просто заброшенных и всё так же доступны для чтения. Иногда их можно узнать по комментариям скорбящих, иногда они остаются анонимными и загадочно молчат. Блог умершего человека становится непреодолимо притягательным, магическим образом превращая содержимое постов в тайные сообщения свидетеля, перешедшего никем доселе не виденный рубеж — даже если посты и полны бытовых подробностей или отчётов о глупых развлечениях. Многие интернет-сёрферы погружаются в мистическое обаяние своеобразного dead-digging, находя всё больше и больше «писем с того света».

С появлением соцсетей феномен «мёртвых аккаунтов» стал выглядеть ещё более впечатляющим. Так как соцсети — явление довольно молодое (да и пользователи его преимущественно молоды), при их проектировании вопрос смерти хозяев аккаунтов не рассматривался. Однако со временем стало понятно: довольно странно, когда Фейсбук предлагает вам дружить с мёртвым человеком. Нет, в такой дружбе нет ничего противоестественного — но ведь он не сможет, например, добавить вас в ответ. Впрочем, я всё ещё боюсь писать сообщения мёртвым друзьям на Фейсбуке. Я совершенно уверена, что они станут мне отвечать — но ещё не решила, что мне делать, когда это случится (торопиться всё равно некуда). Чтобы разрешить эту «странность», разработчики Фейсбука придумали процесс переведенная аккаунта мертвеца в «памятный статус» или вовсе удаления по запросу родственников или даже по распоряжению в «фб-завещании». Пока этой услуги не было в Фейсбуке, страницы умерших бесконтрольно плавали по френдленте, активно обновляясь как скорбящими, так и троллями, глумящимися в комментариях. Постепенно жизнь в памяти потомков становится возможна и для тех, кто не совершил ничего великого, кроме ежедневного отчёта об обедах и сотнях селфи.

ВКонтакте, где нет фейсбучной системы продвижения лайками, мёртвых чествуют по старинке, создавая специальные паблики вроде этого, где любители загадок и мировой скорби делятся ссылками на аккаунты погибших близких, знакомых и просто случайных людей. Некоторым такая практика позволяет осознавать смерть и, проходя через ужас и отрицание, примиряться с тотальностью смерти, а многим — выразить гнев и боль собственных утрат. А вот Фейсбук имеет более коммерческую структуру: его механизм стимуляции общения не останавливает даже старуха с косой. Переведённый в «памятный статус» аккаунт может иметь «доверенное лицо»: родственника или друга погибшего, который сможет менять фотографии, отвечать на запросы друзей и постить в ленту. Несмотря на то, что после переведения в «памятный режим» аккаунт больше не предлагается вам в друзья, его всё ещё возможно раскрутить по тому же принципу, что и остальные — и этим часто занимаются родственники умершего.

Поддержание аккаунтов в активном состоянии может превратиться в такой же необходимый ритуал, как поддержание чистоты на могиле, а в соцсетях появятся свои кладбища, куда будущие поколения станут «приходить», чтобы поразмышлять и подумать в уединении. С другой стороны, эта опция часто усиливает безумие близких: полно историй о том, как родители погибших молодых людей удаляют из их аккаунта фотографии с вечеринок и гейские каминг-ауты, заменяя их фотографиями в школьной форме и сканами дипломов из колледжа — весьма напоминает разговоры сумасшедшего с украденной из склепа мумией. Кстати, интересно, когда наступит момент забвения этой привычки — приносить конфеты на кладбище, а поминальные ритуалы перенесутся в сеть? Смех смехом — а эпоха ноосферы всё ближе, посмотрели бы на это Вернадский и де Шарден.

У философской стороны судьбы соцсетевого мертвеца довольно прозаичная изнанка. Задача соцсети — увеличивать количество пользователей и ни в коем случае не терять их. Многие аналитики предсказывают Фейсбуку медленную и верную смерть, собирая статистику о том, как новое поколение подростков презрительно отзывается о нём, удаляя, а то и совсем не заводя аккаунтов. Освобождённые от хозяев аккаунты должны продолжить обнадёживать рекламодателей. Вот тут один чувак рассказывает, как он с лёгкостью сымитировал свою собственную смерть в Фейсбуке, приложив в качестве доказательства фейковый скан поддельной газеты, а затем потребовал с левого аккаунта передачи ему статуса «доверенного лица» в качестве близкого друга умершего — и полностью получил в своё распоряжение страницу с кучей друзей для дальнейшего продвижения. В девяностые годы двадцатого века у нас тут охотились за одинокими старушками с жилплощадью. Видимо, сто лет спустя тайные представители различных компаний, нанятые маркетологами, станут охотиться за аккаунтами престарелых соцсетевых одиночек, чтобы заполучить их голос в свою рекламную кампанию. Теперь пиарщиком можно будет устроиться даже после смерти, ура. Российское законодательство не предусматривает возможности наследования аккаунта, так как данные для входа в аккаунт по закону не являются интеллектуальной собственностью — и потому не могут подлежать завещанию. Наши мёртвые профили останутся нетронутыми, и слава богу, после Гоголя как-то не хочется участвовать в этом шапито. Древним египтянам приходилось строить пирамиды и мумифицировать тела, чтобы нечто вроде души, Ба, смогло жить в ином состоянии дальше. Что ж, может быть, во времена Второго пришествия будет удобнее устроить Страшный суд в сети — вот и проблема «где поместится столько воскресших?» будет решена, только бы серверы выдержали.

Некоторые в память о своих мертвецах годами поддерживают активность аккаунтов воспоминаниями, фотографиями — но не только. Любящие люди знают о пристрастиях, привычках и интересах усопших — и репостят им на стену свои открытия, которые могли бы приглянуться хозяину при жизни. Однажды меня поразил фб-аккаунт одного молодого человека, который увлекался самолётами и сам клеил на досуге модели. В течение пяти лет после его трагической гибели не проходило и недели, чтобы кто-то из его многочисленных приятелей не запостил ему на страницу кто новость про самолётостроение, кто картинку с бумажным самолётиком, кто фотографию настоящего самолёта. Меня невероятно впечатлил этот аккаунт, который был ни чем иным, как продолжением жизни того, во что верил любитель самолётиков. В отличие от аккаунтов, продвигаемых слетевшими с катушек родителями, этот был результатом существования его хозяина в коллективном разуме. Я стала всё время думать о том, что я сею — и сею ли что-то вообще — в почву коллективного сознания, создаю ли идеи и образы, которые прорастут сквозь меня в сети, как трава прорастает сквозь могилу, связывая бытие с небытием. Это, конечно, не вопрос аккаунта в Фейсбуке или ВКонтакте. Это вопрос «кто я», который, оставаясь умозрительным, оказывается очень трудным.

Взглянуть на свои аккаунты глазами постороннего, наткнувшегося на страницу мертвеца, — значит ответить на этот вопрос просто и глубоко: я — это то, как я живу, — и однажды я ничего не смогу исправить в этой картине.