Юлия Дудкина изучает, как русский холод испокон веков убивал всякого врага — рыцарей Ливонского ордена, армию Наполеона, фашистов и, наконец, самих русских.
В России есть много баек про русский холод. Например, считается, что тираны и завоеватели то и дело бежали подальше от русской зимы и из-за этого проигрывали войны. И отчасти это всё-таки правда. В 1941 году, когда Гитлер задумывал операцию «Тайфун», он планировал нанести сокрушительное поражение советским вооружённым силам и не оставить от Москвы камня на камне. Он дал себе на это ровно месяц, чтобы управиться до наступления первых холодов, то есть до ноября. И действительно, за первые же десять дней гитлеровская армия взяла в плен шестьсот семьдесят три тысячи советских солдат, и фюрер уже собрался праздновать победу, как вдруг пошёл снег. Немцы, надеясь на быструю победу, не стали брать с собой в наступление дополнительной экипировки, у них не оказалось даже перчаток, и они стали замерзать. В итоге операция сильно затянулась, стали подтягиваться войска союзников, и блицкриг накрылся медным тазом.
Вообще, если верить нашим летописям и учебникам истории, погода никогда не была на стороне немцев — ещё с тех пор, как рыцари Левонского ордена выстроились «свиньёй» и отправились к Новгороду, а во время отступления выбежали на лёд Чудского озера и под тяжестью доспехов в нём потонули. Ничего бы этого не случилось, если бы озеро не было покрыто льдом в апреле.
А войска Наполеона? В школе нам всю жизнь рассказывали про то, как отступающие французы вспарывали своим лошадям животы и грелись внутри, чтобы не умереть от холода — да, прямо как в фильме «Выживший». Некоторые считают, что 80% потерь, которые понесли войска Наполеона во время отступления, были вызваны именно холодом. «Солдаты падали духом, ложились на землю и, сонные, умирали», — вспоминал потом сам Наполеон.
Среди моих друзей и знакомых считается, что я очень морозоустойчива. Я могу выйти на балкон без тапок, пойти в магазин без куртки, отправиться в –30 гулять по зимнему лесу в осенних ботинках и без шапки и не ныть. Я люблю ехать на доске с горы и бесконечно падать в снег — не страшно даже, что он забивается за шиворот. Но в эти выходные, когда я шла по Петербургу, и ветер с реки сдувал меня с ног, а уши болели от холода, я поняла: всё, довольно. Если целых три месяца зимы я готова крепиться и строить хорошую мину при плохой игре, то на четвёртый месяц холода мои нервы начинают сдавать. Я — как французский солдат, готова лечь на землю и, сонная, умереть.
Однажды в книжке Туве Янссон маленький муми-тролль проснулся посреди зимы и не смог заснуть обратно. Это был первый муми-тролль за всю историю, который вышел из спячки. Пока все его родные и близкие сопели в кроватках, он выбрался из дома и пришёл в ужас — кругом был чужой и холодный мир, наполненный какими-то странными и загадочными существами. Существа эти в основном прятались по углам и вообще вели себя вовсе не так, как нормальные летние зверюшки. Так вот, я — тот самый маленький муми-тролль, я с детства ненавижу зиму и холод. И знаешь, читатель, кажется, в эти выходные я всё-таки поняла, что не так с Россией.
Всем давно известно, что климат влияет на характер людей, которые в нём живут. Об этом писал еще Гиппократ в своём трактате «О воздухах, водах и местностях». И всем известно, например, что скандинавы часто кажутся очень спокойными, невозмутимыми и безэмоциональными, потому что климат приучил их к энергосберегающему режиму. Они — как мобильные телефоны с выключенной подсветкой. А если ты, читатель, поедешь в отпуск в какую-нибудь Испанию, то тебе покажется, что люди там круглосуточно празднуют сам факт своего существования — как бы бедны они ни были, они будут предлагать тебе потанцевать с ними и покурить травки. Сейчас ты можешь упрекнуть меня в том, что я мыслю стереотипами, можешь даже сказать мне, что я чёртова расистка, — пусть. Мне, читатель, совершенно всё равно, что ты там обо мне думаешь. Я, кажется, нашла ответы на все свои вопросы. Почему все парни, с которыми я встречаюсь, ведут себя так, словно подошли к окну, когда там проезжали сани Снежной королевы, и получили ледышкой в глаз. Почему Сталин, почему Путин, почему патриарх говорит, что права человека — ересь. Да ведь всё очень просто. Наша страна непригодна для жизни, и мы все в ней отмороженные. Я, ты, он, она, патриарх Кирилл, Виталий Милонов, Путин… Просто команда отморозков. И никакие НКО, правозащитники и ЕСПЧ тут не помогут. Разве что глобальное потепление.
Есть такой анекдот. Герда находит Кая во дворце Снежной королевы, а тот сидит и перекладывает льдинки. Их четыре, и на них буквы: «Ж», «О», «П» и «А». «Что ты делаешь?», — спрашивает Герда. И Кай ей отвечает: «Снежная королева сказала мне, что подарит пару новых коньков, если я соберу из этих льдинок слово „Вечность“». Кажется, мы все попали в огромный дворец Снежной королевы, и нам остаётся только перебирать четыре льдинки и пытаться сложить из них «Вечность».
Как-то на занятии по немецкому мы с группой читали рассказ: герой пришёл в свою пустую квартиру, потоптался по комнатам, а потом сел за стол, написал что-то, собрал чемодан и ушёл. Его сожительница, вернувшись домой, обнаружила записку: «Я уезжаю навсегда. Тут слишком холодно». К тексту был вопрос: что имел в виду герой? Мы с группой тогда вступили в ожесточённое противостояние. Все сказали, что парень просто замёрз, а я доказывала, что он имел в виду некое душевное состояние. Так вот, теперь, спустя годы, я понимаю, как я была неправа. Он, кажется, правда замёрз. Читатель, если у тебя есть силы и деньги, собирай скорее чемодан и езжай отсюда — тут слишком холодно. Может, у тебя ещё есть шанс согреться и стать счастливым человеком. Езжай скорее и не вздумай оглядываться. И не беспокойся за меня. Когда-нибудь, когда исследователи найдут на месте России огромные глыбы льда и разморозят их, кто-то из оттаявших должен будет рассказать им, что здесь случилось. И, кажется, это буду я.
