Сельская медицина в массовом сознании — это равнодушие, боль и мучительная смерть. Сельские жители чаще заболевают, например, туберкулёзом, но при этом гораздо хуже обеспечены медицинской помощью. За последние десять лет, по данным доклада федеральной службы статистики «Здравоохранение в России», количество ФАПов — первичного звена медобслуживания сельской местности — сократилось на десять тысяч. Более того, жители села имеют куда худший доступ к высокотехнологичной медицине и частным клиникам. «Батенька, да вы трансформер» запускает проект, где на примере Новосибирской области исследует, как лечат людей на селе, благодаря кому деревня ещё не вымерла и почему развитие сельской медицины в России не становится системным.
Елена Селиванова приставляла стетоскоп к грудной клетке ребёнка каждые три часа: она подозревала пневмонию. Однако мать отказалась от госпитализации и спокойно относилась к болезни. Ребёнок чудом выжил и даже выздоровел, но фельдшер Селиванова здорово понервничала.
Каждый день Елене приходится отвечать за 1074 жизни. Она — единственный фельдшер в маленьком ФАПе деревни Издревая. С деревенской непосредственностью жители обращаются к ней в любое время суток, несмотря на график и рабочий день, который начинается в девять утра.
Должность сельского фельдшера Елена занимает уже восемнадцать лет. До этого работала на городской скорой в Казахстане.
«Если честно, там в конце 90-х пошло гонение на русскоязычных, — признаётся фельдшер. — Нас стали притеснять на работе, детей — в школе, когда они были в десятом классе. В основном, из-за них и переехали в деревню, где жили мои родители».
Вначале было страшно — из города сразу же в деревню. Но Селиванова быстро сошлась с народом, и сейчас они без неё себя не представляют.
«Дети зовут её Владимировна, — рассказывает председатель совета ветеранов Валентина Боровкова, которая только вышла с приёма с опухшей рукой. — Мой внук боялся делать прививку. А Елена Владимировна ему говорит: «Кирилл, ты что, не мужик, что ли?» Она стала для нас членом семьи. Мой сын живёт по соседству с ней, и как-то, когда мой муж лежал в больнице, она собрала огурчиков и попросили сына передать нам. Её как спасителя воспринимают. И по-другому никак».
Селиванова каждое утро на работу приходит к восьми. Включает бактерицидную голубую лампу, поливает комнатные цветы и садится заполнять карточки, больничные листы, выписывать талоны. Всё вручную: кроме ксерокса, который в этом году ФАПу подарил сельский совет, техники в кабинете Елены нет. Над столом — полка с карточками и документами в идеальном порядке. От стола до тёмного серванта советского выпуска — шагов пять вдоль небольшого дивана. Под окном — оранжерея из горшков с растениями, которая занимает чуть ли не половину приёмной. Есть и процедурная с парой стульев, столиком и шкафчиком для медикаментов — настолько маленькая, что втроём туда зайти уже не получится.
Раньше помещение было больше, а нынешняя приёмная — местом для ожидания пациентов. По соседству — большой кабинет, и такой же — процедурный. Но население прирастает, и две комнаты ФАПа пришлось отдать под школьную столовую.
«По оборудованию — у нас есть всё. И в процедурном, и в приёмной, — говорит Елена. — У нас весы есть электронные, ростомер, мебель, хоть такая, но нас устраивает, нам никто новой не даст. С медикаментами вообще очень хорошо — всё получаем в аптеке, которая относится к Центральной районной больнице [в рабочем поселке Кольцово]. Работаем только с одноразовыми инструментами».
Все в деревне знают, что фельдшер находится в пункте с восьми, поэтому закрытая дверь никого не смущает: если постучаться, Елена откроет даже в неприёмные часы. В основном пациенты идут с девяти до десяти: пытаются попасть на приём до работы. Обычно до обеда успевают прийти те, кому это необходимо. В январе и феврале — в период эпидемий — за день фельдшер в Издревой может принять до сорока человек. Задача медика — провести амбулаторный осмотр, назначить лечение, при необходимости вызвать службу скорой помощи или врача из барышевской поликлиники на дом. Если там есть разные врачи узкой направленности, то здесь все их функции выполняет фельдшер — в рамках своей компетенции. Летом Елена работает и с дачниками, чьи участки находятся недалеко от деревни, и со студентами геодезической академии, которые проходят практику на полигоне.
— Они не относятся к моему участку, но территориально близко. Если люди вызывают, как не обслужить? — объясняет фельдшер. — Принимаем не только взрослых, но и детей. Всех детей от рождения наблюдаю я. Патронаж беременных, женщин после родов — это тоже мои обязанности. Первые три дня с рождения младенца хожу к нему каждый день на дом, потом раз в неделю. С месяца мама с ребёнком приходит сама один раз в месяц.
Елена работает в одиночку. Иногда ей помогает санитарка, которая после рабочего дня убирает помещение. Но, рассказывая о работе, женщина употребляет множественное число: «мы обслуживаем», «мы помогаем», «идём на обход». Говорит, что это привычка появилась у неё за двадцать лет работы в скорой помощи.
По словам Елены, прописаны в деревне 1074 человека, ещё примерно двести живут без прописки. На её плечах также лежит обслуживание школы и детского сада, санитарный контроль всех предприятий и двух магазинов Издревой. «Она работает у нас на соревнованиях. Меряет давление у детей перед нагрузкой и после, — рассказывает тренер секции по лёгкой атлетике местной школы Елена Мостовая. — Знаю случай, когда она сама человека спасла».
Ситуация в других ФАПах не лучше. В деревне Малиновка живёт около ста семидесяти человек, там фельдшерский пункт находится в старом доме, половина которого уже давно сгорела. В нём работает один фельдшер, пожилая женщина. Вопросом строительства нового ФАПа в Малиновке, по словам старшей медсестры ЦРБ Татьяны Жданкиной, в ведении которой находится пункт, будет заниматься следующий главврач, когда его утвердят на должности. Строительством новых фельдшерско-акушерских пунктов озабочено только государство, инвесторам в это вкладываться невыгодно, добавляет исполняющий обязанности главврача ЦРБ Сергей Монагаров. Один квадратный метр полностью оборудованного ФАПа стоит 90 тысяч рублей. Вероника Скворцова, министр здравоохранения России, во время визита в Новосибирскую область пообещала, что крупные населённые пункты обеспечат ФАПами. В сёла поменьше будут ездить мобильные пункты.
В 187 деревнях и сёлах Новосибирской области ФАПы нуждаются в ремонте или их нет вовсе, говорится в региональной программе развития здравоохранения на 2013–2020 годы. В программе региональный Минздрав обещает построить 56 ФАПов примерно за 9,7 миллиона рублей.
Льготами и деньгами молодых специалистов в деревни не привлекают. В основном фельдшеры в этом районе — пожилые женщины. После их ухода на пенсию работать в ФАПах станет некому. Средняя зарплата фельдшера в сёлах Новосибирской области, по данным портала «Работа в России», где размещают вакансии государственные учреждения, — 12 тысяч рублей.
— Нет, зарплата не устраивает, — говорит Селиванова. — С этим вопросом не раз подходила к руководству, обещали повысить, но я до сих пор жду. Я даже четыре года назад уходила работать снова на скорую, потому что невозможно тяжело, честно говорю. Я там проработала десять дней, но вся деревня попросила вернуться обратно, и Владимир Беспалов, бывший главврач Кольцовской ЦРБ, пообещал: зарплату повысим. Жду. Врачам вроде подняли, может, и нам поднимут.
Телефон фельдшера звонит круглосуточно, даже во время нашего получасового разговора ей приходилось отключать его раз пять. В 15:30 официально заканчивается рабочий день, но домой Елена уходит около шести-семи вечера.
— Вызова, — как и все районные врачи, Елена делает ударение на последний слог, — у нас обслуживаются круглосуточно. Конечно, и ночью бывают вызова — и по два, и по три. После такого уже и на работу утром можно не ходить. Но всё равно идёшь.
Радиус Издревой — пять километров. Все вызовы фельдшер обслуживает пешком, лишь иногда Елена пользуется личным транспортом, поэтому не укладывается в рабочее время. Летом, когда она занимается своими делами в огороде, пациенты приходят к ней один за другим. С появлением у всех сотовых телефонов стало легче, но трудности не закончились: «Ещё ладно, когда я приду — и человек действительно болеет. Но бывают такие вызова, что я могла бы и не приходить».
Как рассказывает председатель совета ветеранов Валентина Боровкова, фельдшер сама сдала на права и купила машину. Теперь подвозит домой пожилых пациентов, которым сложно ходить, и покупает в городе лекарства по просьбе жителей Издревой.
В большой город Елена переезжать не хочет. Там у фельдшера может быть одна работа — на скорой. У Селивановой среднее специальное медицинское образование, по направлению «лечебное дело». В Издревой она работает с пациентами, страдающими гипертонической болезнью, заболеваниями желудочно-кишечного тракта — язвами, гастритами, и оказывает первоначальную терапевтическую помощь. На учёте стоят и несколько ВИЧ-инфицированных.
— Все больные стоят на диспансерном учете, — демонстрирует Елена одинаковые карточки на столе. — Регулярно сверяюсь с Барышевской участковой больницей, смотрю: кто давно не был у терапевта? Пошла, поругала, человек взял и пошёл. Иногда даже талоны им сама беру. Всегда в работе. Поэтому если никуда не уезжать в отпуск — это будет каторгой. Даже когда я не на рабочем месте — полдеревни у меня дома. Так что иногда всё же уезжаю отсюда отдыхать. Бывает, всё надоедает, и я думаю, что надо просто закрыть глаза — и уходить.
А телефон на столе фельдшера снова звонит.
