Духовные скрепы со скрипом разжимаются, и трансгендеров в российском обществе если не принимают, то, по крайней мере, знают о них. Информацию о смене пола можно легко найти в интернете, существуют сообщества единомышленников, где трансгендерные люди могут получить совет и поддержку. Однако мир сложнее бинарного разделения полов, и не всегда переход помогает человеку чувствовать себя гармонично. Самиздат поговорил с девушкой, которая на середине перехода поняла, что превращение в мужчину — не то, что ей нужно, и решила вернуться назад.
Ещё в детстве я представляла будущего себя мужчиной. Первый раз такая мысль появилась ближе к девяти годам, когда у меня началось половое созревание, а разделение по полу в классе стало более чётким. К тому же у нас было около трёх гендерно-конформных девочек, около десяти гендерно-конформных мальчиков и одна гендерно-нонконформная я. Мне никогда не были близки образы «обычных, нормальных девочек», как их видит патриархальное общество. Всегда были ближе и понятней образы мужских персонажей: мне не хотелось быть «прекрасной принцессой», а скорее «оборотнем» или каким-нибудь «странствующим рыцарем». Сейчас я понимаю, что проблема в существовании гендерной системы и репрезентации женских персонажей, а не во мне, но в детстве это было для меня причиной идентификации себя с мальчиками.
Я думаю, что на это повлияла смесь моего неприятия себя, комплексов, гендерной нонконформности и отсутствия репрезентации разнообразных женских типажей в фильмах, книгах и культуре в принципе, из-за чего девочке, не вписывающейся в стандарт женского гендера и с детства не представляющей себя в стандартных гетеросексуальных отношениях в качестве женщины, очень сложно ассоциировать себя с женским полом. Даже относительно нестандартные образы вроде той же Мулан всё равно часто так или иначе связаны с отношениями с мужчинами.
О смене пола, как я тогда это воспринимала, впервые я задумалась в девять лет. Не знаю, откуда я узнала о такой возможности, но решила тогда, что это необходимо мне, чтобы чувствовать себя комфортно в своём теле. Я поняла, что могу «привести тело в порядок», как это тогда мною ощущалось. Это вызвало и чувство облегчения, и чувство страха, потому что уже тогда я видела, как люди относятся ко всему непонятному для них, прекрасно знала, что такое быть изгоем, и усиливать это ощущение мне не хотелось.
Гендерная неконформность, также гендерный нонконформизм или гендерная вариативность, — поведение или гендерное выражение человека, не совпадающее с принятыми в данном обществе гендерными нормами. Людей, которые проявляют гендерную неконформность, называют гендерно-неконформными или гендерно-вариантными.
В том возрасте я сказала об этом маме, но она не восприняла это всерьёз. Не помню толком, что я ощущала в момент каминг-аута перед мамой и «типа подругой», которая сидела рядом, помню только, что надо мной поржали и сказали: «Зачем тебе эта болталка, у нас не миллионы». С тех пор я долгое время об этом не говорила и пыталась примерять различные «девчачьи» образы, даже нестандартные, но всё равно одним из первый запросов в поисковике, когда мне в 12 лет провели интернет, было «смена пола». Когда я узнала, что на это нужны не миллионы, я начала жить мечтами о «себе будущем».
В шестнадцать я начала проходить обследования для получении «разрешения на коррекцию пола». Тогда же пошла в ЗАГС и сменила имя на более гендерно-нейтральное.
Для меня это был первый шаг на пути к переходу — принять себя я пыталась раньше, но не получалось. В 16 лет смена имени возможна только с разрешения родителей. Мой «типа батя», который тогда уже не жил с нами, понял: что-то здесь не так. Тогда я ещё старалась выглядеть максимально маскулинно, и он сказал, что если я сделаю «что-то ещё», то «мы будем незнакомы». Не могу сказать, что мы были «знакомы» до этого, так что это меня не расстроило.
Имя я выбрала чисто из безвыходности, лишь бы оно сокращалось до гендерно-нейтрального, и не в «Сашу», так как Александр и Александров в то время вокруг меня было слишком много. Несмотря на то, что я не считала и не считаю выбранное тогда имя хоть сколь-нибудь мне близким, мама часто до сих пор по привычке называет меня им. Сейчас у меня другое имя.
В 18 лет я начала принимать тестостерон на деньги от «типа бати», данные якобы на одежду и рисовальные принадлежности. Позже мама согласилась оплачивать мне ГРТ (заместительную гормональную терапию. — Прим. ред.), так как понимала, что переубедить меня не сможет. Её это уже не удивило, так как я часто затрагивала эту тему. Тогда она не воспринимала это всерьёз, не думала, что я действительно что-то сделаю в плане перехода. Её позицией было: «Я тебе помогу, но если что — ты будешь сама, дура, виновата, я тебя предупреждала». Остальные близкие у меня были сами в транс-сообществе, с родственниками я уже в то время почти не общалась.
Когда я начинала первый переход, было необходимо пойти к конкретным специалистам, которые занимались этим в нашем городе, и потом пройти обследования у психолога, психиатра, сексолога, гинеколога и терапевта. Также было необходимо сдать тест на кариотип для исключения возможности интерсексуальности.
После получения справок от всех этих врачей было необходимо пойти с ними на комиссионный разбор, после которого уже выдавалось психиатрическое «разрешение» с диагнозом «транссексуализм». Как это всё будет проходить в нашем городе сейчас — пока неизвестно.
Интерсекс — человек, рождённый с половыми признаками (хромосомы, половые железы, репродуктивные органы, гениталии и гормональные уровни), которые не соответствуют типичному определению мужского или женского тела. Интерсекс-вариации могут быть заметными сразу при рождении, однако чаще проявляются лишь в пубертатном периоде. В некоторых случаях могут вовсе не наблюдаться внешние проявления.
В 19 лет я получила разрешение на коррекцию и через несколько месяцев удалила матку и яичники — сделала это больше из-за ипохондрии, которой страдаю всю жизнь, испугалась, что кисты в яичниках перерастут в рак. Тело к тому времени уже довольно сильно маскулинизировалось: росла щетина, голос стал мужским, лицо стало чуть грубее, оволосение на всём теле стало по мужскому типу.
Когда я получила мужские документы, первый восторг сменился замешательством. Мне было радостно от того, что я достигла цели, но новый паспорт не вызвал никаких чувств. Тогда я начала задумываться о том, нужно ли оно мне.
После осознания отсутствия необходимости в продолжении перехода и появления мыслей о том, что «стоит всё вернуть назад», я принимала тестостерон ещё около года, так как совершенно не знала, что делать в подобной ситуации, как проходит обратная смена документов и куда вообще идти. Мне было страшно. Пожалуй, мои чувства тогда можно было описать как смесь страха, замешательства и увеличившейся ненависти к себе из-за того, что я якобы подвела всех тех, кто помогал мне с переходом, и действительно оказалась «сама, дура, виновата».
Близкие знают о детранзишне, более того, их вклад — и моральный от друзей, и материальный от мамы — помог мне в этом. Друзья были несколько удивлены, некоторые до сих пор ещё не совсем привыкли к использованию женского рода в мой адрес. Мама, которая узнала о подобных моих мыслях позже всех, естественно, считает, что я «сама, дура, виновата», но относительно успокоилась на эту тему.
Для прохождения повторной комиссии я поехала в другой город, чтобы получить новую справку о «половой переориентации» и поменять документы на женские. Перед комиссией я разговаривала только с одним врачом, заполняла у него психологические тесты.
Комиссия была довольно абсурдной: разговаривала я, по большей части, с урологом. Причём о том, что это вообще за врач, я узнала из разговоров в коридоре, где все мы, то есть люди, пришедшие на ту комиссию, сидели и ждали, когда нам выдадут «справку о переориентации». Не знаю, зачем на психиатрической комиссии нужен уролог, если честно. Забавно и то, что часть опросников была как для человека в процессе ФтМ-перехода [Ж→М-транссексуальность], а часть — как для человека в процессе МтФ-перехода [М→Ж-транссексуальность], и что мне отвечать на вопросы про, допустим, «мой член» и эрекцию, которых у меня никогда не было, я понятия не имела. Я спросила у врача, как мне на это ответить, он говорит: «Ну, как-нибудь ответь».
Но всё прошло гораздо проще и быстрее, чем я себе представляла: никто не выносил мне мозги тем, что «а вдруг вы обратно в транс-парня захотите?»
Второго февраля 2018 года Министерство здравоохранения установило единую форму справки для смены документов, по которой можно изменить графу «Пол» без вмешательства суда, как это было раньше.
Сейчас я три месяца на гормональной терапии по женскому типу. Сравнение фотографии на новый паспорт и на паспорт полуторалетней давности таки показало, что овал лица несколько округлился, но не знаю, насколько это связано именно с новой гормонотерапией. Вот жир — да, он точно немного переместился на бедра. Ещё могу отметить некоторое истончение волос на лице и замедление скорости их роста.
В целом, сейчас занимаюсь подготовкой к поступлению в давно выбранное место обучения, восстановлением психологических и эмоциональных сил, которых сильно поубавилось за прошлый год, и разбираюсь с оставшимися деталями детранзишна: хожу на лазерную эпиляцию бороды (с закрытым лицом, разумеется) и пытаюсь ставить голос тренировками, чтобы он звучал более женским. Заметила, что при общении с мамой, например, я непроизвольно его повышаю, — возможно, потом я привыкну разговаривать так всегда.
