Петербургский Обводный канал, в частности Боровой мост, считается излюбленным местом для совершения самоубийства. Штатный фотограф самиздата Владислав Некрасов отправился туда, чтобы выяснить, почему люди убивают себя в определённых местах, и выжил.
Осенью 1923 года милиционеры доставили на приём к петербургскому психиатру Ефимсону инженера, который сбросился с Борового моста. Он упал на мелководье, благодаря чему его удалось спасти. Инженер рассказал доктору, что когда он подошёл к перилам, его одолело желание броситься в воду.
Первое самоубийство на Боровом мосту произошло 12 апреля 1923 года — вниз прыгнула прачка. В течение года в Обводной канал, несмотря на милицейский патруль, бросилось ещё восемьдесят восемь человек, выжил только один — инженер, которого от суицидальных мыслей позже пытался избавить психиатр Ефимсон.
В 1924 году самоубийства прекратились, снова с моста начали прыгать спустя десять лет после первого суицида — в 1933.
По данным двадцать восьмого ленинградского отделения милиции, на подконтрольной территории которого находился Боровой мост, за год с собой покончили сто семь человек.
Как пишет Виктор Степаков в книге «Мистический Петербург», психиатр Ефимсон, разговаривавший с выжившим после прыжка с моста в 1923 году, нашёл странным десятилетний перерыв в самоубийствах. Из-за этого доктор начал искать тех, кто пытался прыгнуть с моста, и досаждать первому секретарю ленинградского обкома Андрею Жданову, который посчитал его шизофреником и отправил в лечебницу на берег Чёрного моря. По возвращении Ефимсон отправился в городской архив искать объяснение эпидемии самоубийств на Обводном канале.
Длина Борового моста составляет тридцать восемь метров, ширина — восемнадцать с половиной вместе с тротуарами. В нынешнем виде конструкция существует с шестидесятых, а первый деревянный мост на этом месте появился в 1881 году. Спустя сорок два года рабочие углубляли теплотрассу под Боровым мостом и наткнулись на выложенные по кругу каменные плиты с письменами на смеси древнееврейского и латыни. Археолог Гвоздинский осмотрел находку и тут же сделал заявление, что это уникально сохранившееся капище XIV–XV веков, которое необходимо тщательно изучить. Но глава проекта по модернизации теплотрассы заявил в ежедневной «Красной газете», что учёный саботирует правительственный план по улучшению ЖКХ.
Плиты распилили на поребрики для Лиговского проспекта, а кости выбросили на свалку.
Как выяснил Гвоздинский, судя по шведской хронике «Эрика», в 1300 году на месте, где Нева впадает в Охту, шведы основали крепость Ландскрона. Спустя три года маршал Торкель начал войну с карелами, которые не хотели принимать христианство. Шведы начали крушить языческие святыни — во время одного из таких погромов появился карельский шаман и проклял солдат. Его убили, тело бросили в глубокую яму, но с тех пор в гарнизоне крепости начались болезни. Через десять лет маршал Торкель обратился к местному шаману. Тот потребовал привезти каменные плиты на разрушенное капище и вырезал на них непонятные письмена, после чего принёс в жертву пятерых карельских девушек, сбросил их в ту же яму, где лежали останки убитого десять лет назад колдуна, а сверху закрыл всё это плитами и сказал, что теперь ни в коем случае нельзя вскрывать могилу.
Самоубийства на Боровом мосту возобновились в 1943 году, но во время блокады они оставались практически незамеченными. С тех пор серии самоубийств начинались на Боровом мосту каждые десять лет, в 1993 году в Обводной канал сбросилось триста три человека. Данных о суицидах на этом месте за 2003 и 2013 годы МВД не предоставляет.
«Про суицид это всё туристы выдумывают. Я по этому мосту каждый день хожу и никаких самоубийц не видела»
Кроме Обводного канала, в мире существуют и другие места, которые притягивают самоубийц. Мост «Золотые ворота» в Сан-Франциско с момента постройки в 1937 году и по сей день унёс жизни около полутора тысяч человек. В японском лесу Агиохара ежегодно теряются около пятисот человек, с мыса Бичи-Хед на Южном побережье Британии каждый год шагают вниз двадцать-тридцать самоубийц. Многие туристы специально приезжают в Париж, чтобы сброситься с Эйфелевой башни.
По мнению автора книги «Эстетика самоубийства» суицидолога Юрия Вагина, интерес к таким местам со стороны самоубийц обусловлен стремлением сделать свою смерть как можно более красивой, особенно эффект усиливается, если какая-то местность или объект уже обзавелись суицидальной славой.
«Можно повеситься и на бельевой верёвке, а можно на специально сплетённом шёлковом шнурке, который в великолепной шкатулке вручает посланец турецкого паши, которого по каким-то причинам перестал устраивать его приближённый. Можно при желании утопиться и в отхожем месте, а можно сделать это в живописном пруду», — говорит Вагин.
«Что в еде, что в сексе, что в суициде мы не можем избавиться от эстетических категорий восприятия себя и мира».
