Как вам идея начать понедельник с текста про похороны? Вот и нам очень нравится, поэтому сегодня в разделе Ресурсы та самая история от нашей читательницы Тамары Черкасовой о том, как героически жил и таинственно помер кролик Шелдон Купер, и о том, каково копать могилку пластиковой бутылкой, стеклянной банкой и ложечкой для обуви. Тамара, спасибо вам за историю, только не губите больше кроликов, пожалуйста.
Если честно, это несчастное животное было обречено в тот самый день, когда на птичьем рынке мы с подругой хором воскликнули: «Глянь, какой миленький!» и потянули к нему свои ручонки. Крольчонок смотрел на нас огромными глазами, а мы восхищались цветом и мягкостью его шёрстки и стоячими ушками.
На третий день после того, как я принесла кролика, которого назвала Шелдоном Купером, в свою квартиру, меня позвали на вписку. Через два дня, вернувшись домой, я услышала странный шум в углу. «Чёрт, у меня же есть кролик», — подумала я и метнулась к Шелдону, так сказать, с хлебом-солью, которые в его случае состояли из моркови и сена. В то время он помещался на ладони, и это был первый, но, к сожалению, далеко не последний, каюсь, раз, когда несчастный крол был в шаге от своего морковно-капустного рая.
Спустя два года, Шелдон и я всё-таки нашли общий язык. Он научился напоминать мне о том, что его пора кормить, а я запомнила, что в случае отъезда его нужно кому-то поручать. Ничего не предвещало беды. Жарким летним днём я собиралась по делам. Шелдон меланхолично грыз морковь и косился на кошку. Посетовав на жару, я потрепала кролика по ушам и ушла. Вернулась я ближе к полночи. Взяла яблоко из холодильника и потащила зверю.
Зверь на своё имя не отзывался и неподвижно лежал в сене. Тогда я стала звать его громче. Когда мои попытки не увенчались успехом, я пошла в комнату к подругам и грустным голосом сказала:
— Шелдон умер.
— Точно умер? Может, просто устал? — предположила прагматичная соседка Ира.
— Очень устал, — грустно сказала я и показала клетку.
Шелдон не двигался и не дышал. На призывы не реагировал и был мертвее мёртвого.
— И что делать будем? — спросила подруга, прекрасно понимая, что уже полночь, за окном темно, и похороны кролика отменяют её планы на ранний уход к Морфею.
На третий день после того, как я принесла кролика, которого назвала Шелдоном Купером, в свою квартиру, меня позвали на вписку. Через два дня, вернувшись домой, я услышала странный шум в углу. «Чёрт, у меня же есть кролик», — подумала я и метнулась к Шелдону, так сказать, с хлебом-солью, которые в его случае состояли из моркови и сена. В то время он помещался на ладони, и это был первый, но, к сожалению, далеко не последний, каюсь, раз, когда несчастный крол был в шаге от своего морковно-капустного рая.
Спустя два года, Шелдон и я всё-таки нашли общий язык. Он научился напоминать мне о том, что его пора кормить, а я запомнила, что в случае отъезда его нужно кому-то поручать. Ничего не предвещало беды. Жарким летним днём я собиралась по делам. Шелдон меланхолично грыз морковь и косился на кошку. Посетовав на жару, я потрепала кролика по ушам и ушла. Вернулась я ближе к полночи. Взяла яблоко из холодильника и потащила зверю.
Зверь на своё имя не отзывался и неподвижно лежал в сене. Тогда я стала звать его громче. Когда мои попытки не увенчались успехом, я пошла в комнату к подругам и грустным голосом сказала:
— Шелдон умер.
— Точно умер? Может, просто устал? — предположила прагматичная соседка Ира.
— Очень устал, — грустно сказала я и показала клетку.
Шелдон не двигался и не дышал. На призывы не реагировал и был мертвее мёртвого.
— И что делать будем? — спросила подруга, прекрасно понимая, что уже полночь, за окном темно, и похороны кролика отменяют её планы на ранний уход к Морфею.
— Я не смогу спать с трупом, — сказала я надрывающимся голосом и схватилась за телефон.
Первое, что нам с подругами пришло в голову, — попросить у соседа сверху лопату. Мы не были уверены в том, что она у него есть, но знали точно, что у нас самих в квартире из инструментов только ножницы: «Привет! У тебя есть лопата?» — написала я соседу ровно в полночь. Спустя пять минут, не получив ответа, мы решили рыть могилу ложечкой для обуви. И стеклянной банкой. Дело оставалось за малым — положить Шелдона в гроб из картонной коробки для обуви. Для этого важного дела я взяла чёрный мусорный пакет, укрыла им кролика, лежавшего в клетке, и отошла.
— Я не могу его взять, — сказала я после минуты молчания.
— Я тоже не могу его взять, — сказала моя соседка Саша и добавила: — Но нужно.
— Блин, — сказала прагматичная Ира и переложила кролика в коробку.
Право накрыть «гроб» крышкой досталось мне как хозяйке Шелдона. Спустя пару минут похоронная процессия, возглавляемая мной, вышла из парадного. Недолго думая мы свернули за дом и решили похоронить многострадального кролика на пустыре.
Вы когда-нибудь копали могилку импровизированными лопатками из пластиковой бутылки, стеклянной банки и ложечки для обуви при свете фонарика на смартфоне? Так вот, уверяю вас — ощущения непередаваемые. К часу ночи кролик всё ещё лежал в коробке, а могила была не дорыта.
— Слушайте, я безумно люблю Шелдона, но вырыть яму для гроба у нас не скоро получится, — начала было я.
— Копай! — строго сказала Ира, и я подчинилась.
Ещё через пять минут заговорила Саша:
— Нам корни от кустов мешают, мы не выроем...
— Копай!
Ещё минут через пять сдалась даже прагматичная Ира, и было решено хоронить кролика без гроба. Присыпав бренное тело Шелдона землёй, мы с чистой совестью вернулись в квартиру. А утром я получила сообщение от соседа: «Лопату могу взять на даче».
— Я не могу его взять, — сказала я после минуты молчания.
— Я тоже не могу его взять, — сказала моя соседка Саша и добавила: — Но нужно.
— Блин, — сказала прагматичная Ира и переложила кролика в коробку.
Право накрыть «гроб» крышкой досталось мне как хозяйке Шелдона. Спустя пару минут похоронная процессия, возглавляемая мной, вышла из парадного. Недолго думая мы свернули за дом и решили похоронить многострадального кролика на пустыре.
Вы когда-нибудь копали могилку импровизированными лопатками из пластиковой бутылки, стеклянной банки и ложечки для обуви при свете фонарика на смартфоне? Так вот, уверяю вас — ощущения непередаваемые. К часу ночи кролик всё ещё лежал в коробке, а могила была не дорыта.
— Слушайте, я безумно люблю Шелдона, но вырыть яму для гроба у нас не скоро получится, — начала было я.
— Копай! — строго сказала Ира, и я подчинилась.
Ещё через пять минут заговорила Саша:
— Нам корни от кустов мешают, мы не выроем...
— Копай!
Ещё минут через пять сдалась даже прагматичная Ира, и было решено хоронить кролика без гроба. Присыпав бренное тело Шелдона землёй, мы с чистой совестью вернулись в квартиру. А утром я получила сообщение от соседа: «Лопату могу взять на даче».
Спи спокойно, Шелдон, ты был слишком хорош для этого мира.
