Журналист Борис Туманов за десять лет в Африке насмотрелся всякого: видел чужих жён в неглиже, держа их пьяных от водки мужей; смотрел, как длинными шестами вытаскивают воду из залива крокодилов, ездил на Волге по пустыне, стирал руки в кровь в плюс пятьдесят, почти дотанцевался до дипломатического скандала. Сегодня он вспоминает, как стал свидетелем древнего обычая — женского обрезания.
Тут я, пожалуй, рискую окончательно шокировать своих читателей, но что было, то было. Мне довелось присутствовать при обряде (именно обряде), который по-научному именуется клиторотомия, а в обиходе — обрезание.
Чтобы вам была понятна атмосфера этого достаточно сложного ритуала, даю сначала его философско-экзистенциалистское, а также житейско-практическое обоснование, которое мне поведал исполнитель обряда.
«Клитор, — сказал он мне (выражался он, естественно, в других терминах типа «эта штучка»), — это остаток мужчины в женщине, это наш атрофированный половой член. От этого женщина становится нечиста, поскольку её истинная природа искажена присутствием мужского начала. Вот поэтому мы избавляем женщину от этой чуждой ей, скажем так, части тела, чтобы вернуть ей первозданную чистоту». Потом он хитро подмигнул мне и уже в менее высокопарных терминах пояснил практическую цель операции: «Ты же знаешь, что клитор — самое возбудимое место у женщины. Когда он у неё есть, ей всё время хочется мужчину. А наши мужчины часто и надолго отлучаются на охоту. И их жёны, будь у них клитор, обязательно грешили бы с другими мужчинами, например, с юношами, которых ещё не берут на охоту. А нам в деревне лишние разборки не нужны, нам нужно, чтобы все жили в мире».
Сама операция меня буквально заворожила (не потому, что я с ней был согласен, а своим простодушным, но эффективным варварством). Всё это далеко не так просто, как может вообразить непосвящённый человек. Но самое главное здесь то, что весь этот долгий ритуал по существу является блестящей медицинской операцией, основанной на многовековой практике народной медицины, включая даже обезболивающие эффекты.
Клиторотомии женщины, точнее, девочки подвергаются в детском возрасте, лет в семь-восемь. В день операции с самого раннего утра перепуганных девчонок с безнадёжно покорным выражением глаз заставляют танцевать до самого вечера, вплоть до самой операции. Не просто танцевать. Здесь всё рассчитано до мельчайшей детали. Они подчиняются специальному монотонному и однообразному ритму, который не меняется ни на секунду. Они танцуют по кругу, друг за дружкой, что не позволяет им сделать ни одного самостоятельного движения, которое могло бы разнообразить танец. И так — часами. Это, по сути, своеобразный наркоз, первая его стадия, когда в итоге девчонки просто отупевают и становятся менее восприимчивы к любым внешним раздражителям. Это совокупное воздействие элементарной физической усталости и автоматического однообразия движений.
Когда с точки зрения наблюдательного «жреца-хирурга» девчонки доходят, если так можно выразиться, до кондиции, начинается собственно операция. Выглядит она так. Дюжие старухи укладывают голую девчушку спиной на большой гладкий камень, рядом с которым сидит «хирург». Две тётки широко, до упора раздвигают ей ноги и прочно удерживают их в таком положении, лишая девочку возможности двигаться. Три или четыре другие тётки хватают девочку за руки, одновременно зверски щипая её за щёки, выкручивая нос и истошно, на запредельных децибелах вопя ей в уши. Это отвлекающее сочетание децибел и боли даёт, поверьте, достаточный анестезирующий эффект. Тем временем «хирург», не торопясь, берёт в руки, точнее, в пальцы, малюсенькое, сантиметра в три-четыре, слегка искривлённое (в форме своеобразного когтя) остро отточенное лезвие, нащупывает клитор, чтобы, не дай бог, не прихватить вместе с ним часть половой губы, оттягивает его, примеряется и одним точным движением отрезает.
После этого на девчонку надевают пышную длинную юбку из свежих листьев каких-то растений, обладающих, как мне пояснили, дезинфицирующим действием, и снова отправляют танцевать в том же ужасающе монотонном ритме вокруг костра, сложенного из этих же листьев и трав. (Дым тоже обладает целебным действием). И вот когда они протанцуют так ещё часа два-три (для вящего эффекта целебных листьев и для остановки кровотечения), их оставляют в покое, и их мамы, когда-то подвергавшиеся такой же операции, растаскивают дочерей по хижинам. К концу ритуала у камня громоздится небольшая кучка отрезанных клиторов.
На этом спектакль заканчивается, и на опустевшей поляне остаётся слегка обалдевший от увиденного автор. Это было в деревушке (не помню названия), которая находится к северу от Конго (Браззавиль), в тропических лесах Центрально-Африканской Республики (это там, где некогда правил бывший сержант французской колониальной армии, а затем «император» Жан Бедель Бокасса. Тот самый, который изредка ел не угодивших ему местных политиков. Между прочим, мой знакомый. Правда, он уже помер.
Предыдущая история
История о юном французе, который не хотел в армию и попал в африканскую деревушку, где белым подносили самое ценное, что есть — юных селянок
Читайте продолжение
История речного похода президента Заира Жозефа Мобуту вместе с его нянечкой-блондинкой, который закончился тюрьмой для верного человека президента
