Роскомнадзор продолжает бороться с публикациями о суицидах в интернете, а теперь к нему присоединяется ещё и СК. Это значит, что рубрике «Суицид дня» пора возвращаться с каникул. Сегодня история о подростке, который очень хотел всегда и всё делать правильно.
1.
После случившегося в Далтонской школе на долгое время исключили из программы «Анну Каренину», «Шум и ярость» и другие книги, герои которых совершают самоубийства, — администрация опасалась «эффекта Вертера» — волны подражающих самоубийств. Редакторов школьной газеты попросили не использовать слово «суицид» в статье о Тэдди Гробарде. Матери погибшего подростка выплатили большую денежную компенсацию, а всю историю постарались поскорее замять — престижной школе не нужна дурная слава, а газетчики запросто могли обвинить учителей в том, что они дают ученикам слишком большую нагрузку или не заботятся об их психологическом состоянии.
Говоря о подростковых самоубийствах, психологи обычно объясняют, что, если вовремя заметить у тинейджера депрессию и суицидальные наклонности, трагедию можно предотвратить. Родителям советуют насторожиться, если ребёнок стал замкнутым и мрачным, перестал есть, делиться своими планами на будущее и нормально учиться, попал в дурную компанию. Но с Тэдди ничего такого не происходило: на днях он узнал, что его приняли на стажировку в Школу бизнеса Колумбийского университета, и не мог дождаться, когда начнётся программа. Вечером 17 февраля, накануне своей смерти, он взахлёб рассказывал матери о проблемах искусственного интеллекта, а заодно убедил её заказать ему новые беговые кроссовки. Школьные психологи уверены, что парень не страдал депрессией, а патологоанатом не нашёл в его крови ни алкоголя, ни стероидов, ни каких-либо других подозрительных веществ. Конфликтов с одноклассниками или учителями у Тэдди тоже не было — несмотря на лёгкую форму синдрома Аспергера он очень хорошо учился и со всеми ладил. Перерыв тонну литературы, поговорив со специалистами и расспросив одноклассников сына, Карла — мать Тэдди — опустила руки. По всему выходило, что случившееся — это так называемое «импульсивное самоубийство». То, которое совершают внезапно, без предшествующей депрессии и очевидных мотивов. Многие психологи, в том числе и школьные, любят пользоваться этим термином: он как бы снимает с них ответственность за случившееся. Если подросток ушёл из жизни спонтанно и без всяких на то причин, значит, это нельзя было предотвратить, и претензии тут предъявлять некому.
Правда, далеко не все специалисты признают этот термин как таковой. Любому, даже «импульсивному», самоубийству предшествует так называемый пресуицид — острое состояние, в котором человек наиболее близок к тому, чтобы покончить с собой. Просто в этом случае развитие такого состояния занимает куда меньше времени.
Ведь то, на что другие не обратят ни малейшего внимания, для кого-то может обернуться настоящей катастрофой и стать причиной мгновенного и непоправимого решения. Примерно это и случилось с Тэдди Гробардом. Школьная администрация вовсе не пыталась намеренно утаить историю, которая с ним произошла. Дело в том, что никто просто не сумел связать все события воедино и догадаться, что какая-то, на первый взгляд, глупость, может довести семнадцатилетнего парня до самоубийства.
2.
В итоге Карла решила, что ей вовсе не обязательно искать мужчину своей мечты, чтобы создать семью. Да и вообще никакого мужчину искать не надо — она родит ребёнка при помощи искусственного оплодотворения и заживёт счастливо. В конце концов, денег у неё было предостаточно, энергии тоже. Прежде, чем приступить к делу, Карла даже проконсультировалась с психологом — действительно ли ей стоит заводить ребёнка? Справится ли она с ним, готова ли она к этому? Специалист заверил её, что она будет прекрасной матерью, а в клинике искусственного оплодотворения для Карлы подобрали подходящего донора. Четырнадцатого февраля 1991 года она забеременела, а через девять месяцев родила мальчика — Тэдди. Он быстро начал ходить и говорить и очень скоро стал задавать не по годам серьёзные вопросы: ещё до школы ему было интересно, как и с какой скоростью переносится звук и что такое бесконечность. В 1996 году, когда Тэдди было четыре, Карла решила, что ему нужен младший брат, и усыновила из приюта мальчика по имени Клэй. Тэдди быстро с ним поладил — без обид и ревности.
Когда Тэд пошёл в школу, стало понятно, что, несмотря на любознательность, не всё даётся ему легко. Он запросто решал задачи по математике для старших классов, но литература давалась ему тяжело: он не понимал, как можно мыслить образами, и любая метафора повергала его в ступор. Часто он ночи просиживал за учебниками, пытаясь понять, о чём говорится в каком-нибудь небольшом стихотворении. Ещё он тяжело запоминал имена, и ему было трудно писать от руки. Но Карлу всё это не очень тревожило, ей казалось, что, если у парня талант к точным наукам, то в этом нет ничего плохого, а рассеянность — вполне нормальное человеческое качество. Зато в двенадцать лет он уже разобрался в теории относительности.
Первым, кто понял, что с Тэдди что-то не в порядке, был он сам — в седьмом классе на уроке литературы школьникам задали прочитать «Цветы для Элджернона». Хоть главный герой романа и не был похож на Тэдди, ему показалось, что для него эта книга должна играть какую-то особую роль. Он стал читать про разные формы нарушений развития и психических расстройств, и, чем больше читал, тем больше убеждался, что его плохой почерк, проблемы с литературой и ужасная память на имена как-то связаны друг с другом. Однажды, когда Карла пришла домой после работы, он спросил у неё: «Мама, как ты считаешь, у меня не может быть аутизма?».— Нет, конечно! Что ты такое говоришь?
— Ну, я тут изучил вопрос…
В итоге Тэд настоял на том, чтобы Карла отвела его к врачу и позволила сдать тесты. Выяснилось, что у парня лёгкая форма синдрома Аспергера — одной из разновидностей аутизма. Люди с этим синдромом часто бывают неуклюжими, им может тяжело даваться общение с другими людьми, а круг интересов оказывается очень узким. Им бывает трудно различать выражения лиц окружающих или грамотно писать, часто при синдроме Аспергера встречаются дислексия или дисграфия. При этом у многих людей с подобным расстройством наблюдается IQ выше среднего, и если они чем-то всерьёз увлеклись, то могут достичь в этом огромных успехов.
Пройдя тесты, Тэдди наконец начал понимать, почему он может часами сидеть и с удовольствием решать задачи по математике, но не может заставить себя сосредоточиться на художественном произведении, почему ему бывает так тяжело общаться с одноклассниками, а на физкультуре не получается справиться с упражнениями на координацию. Карла, узнав о результатах обследования, долго ломала голову: может ли быть такое, что тут виновата генетика донора, от которого родился Тэдди? Ведь она никогда не видела этого человека и ничего о нём не знала. Стоит ли ей винить себя или врачей?
Впрочем, её сын явно не делал трагедии из своего открытия. В школе он любил проходить тесты и никогда не мог уйти спать, пока не сделает все домашние задания — зачастую он бывал даже слишком усердным учеником. Всё это, как теперь оказалось, было связано с его нарушением, но Тэдди считал, что ему это только на руку —
Часто Тэд мог прервать кого-то в разговоре, даже не заметив этого, или невпопад рассмеяться. Зато он никогда не судил окружающих по одежде и внешнему виду и знал очень много всего интересного, так что в школе у него всё-таки были хорошие друзья, а младший брат Клэй души в нём не чаял. Если Тэдди брался помочь кому-нибудь, он подходил к этому с таким же усердием, как и к любому школьному заданию. Мало кто понимал, что это тоже часть его расстройства. Оставить дело незавершённым, сделать что-то неидеально — он просто не мог такого себе представить. В его мире всё должно было быть разложено по полочкам и доведено до конца.
Ещё Тэдди не терпел никакой двусмысленности: все собственные поступки и поступки окружающих были для него однозначно плохими или хорошими. Такие люди, как он, часто не могут или просто не умеют врать. Если кто-то поступает нечестно, для них это сбой в и без того сложной системе. Может показаться, что всё это — бесспорно положительные качества, и они просто не могут быть симптомами расстройства. Но отчасти именно они в итоге довели парня до трагедии.
3.
В отличие от одноклассников, которые решали все задания на контрольных вручную, Тэдди проходил тесты на компьютере — в их школьном классе лежал ноутбук, куда для него заранее загружали все задания. Такую систему ввела администрация школы, чтобы ученику с синдромом Аспергера во время проверочных работ не мешали его проблемы с мелкой моторикой. В тот день — 18 февраля — Тэдди тайком от всех за несколько часов до экзамена пробрался к компьютеру, посмотрел текст, который ему позже предстояло перевести, и скачал его готовый перевод из интернета. Конечно же, он не подумал о том, что у учителя есть удалённый доступ к этому компьютеру и что тот всё видел. Позже, во время проверочной работы, учитель наблюдал, как Тэд вставляет в файл готовые куски текста. Он не стал останавливать ученика. Только когда тот уже собрался распечатывать и сдавать готовое задание, учитель остановил его и попросил выйти из класса, оставив компьютер включённым.
Одноклассники, которые ещё доделывали задание, несколько минут наблюдали странную картину: Тэд, покинув класс по просьбе учителя, вдруг вернулся ужасно взволнованный и хотел что-то сказать, но учитель прервал его и попросил снова выйти. Через пару секунд Тэдди всё-таки вернулся и опять попытался начать что-то объяснять, но его ещё раз попросили не мешать классу. Когда это повторилось несколько раз, учитель сказал, что готов будет обсудить все вопросы после занятия. Следующие двадцать минут Тэд не находил себе места и ходил туда-сюда по школьному коридору.
Что именно сказал ему учитель, когда контрольная закончилась, — никто точно не знает. По словам педагога, он объяснил Тэду, что видел, как тот смухлевал, но не сердится и поможет парню подготовиться, чтобы сдать проверочную работу ещё раз. После разговора школьник поднялся на верхний этаж — в хореографический зал, куда и раньше приходил на занятия по хип-хопу. Преподаватель по хореографии в это время был там, он перекинулся с Тэдом парой слов, не заметил ничего необычного и ушёл на обед. Тэдди, оставшись один, скинул с себя рюкзак и кофту и начал карабкаться по оконной решётке — она не давала полностью открыть нижнюю часть окна, зато сверху — там, где она заканчивалась, — вполне можно было вылезти наружу.
За то время, что Тэд поднимался по лестнице на одиннадцатый этаж, он успел встретить нескольких своих знакомых. Но ни они, ни учитель латыни, ни хореограф даже не подумали, что такая мелочь, как одна заваленная контрольная, может стать для школьника решающей. И никто из них так и не спросил, зачем ему вообще идти в хореографический зал.
Одноклассники Тэда писали очередную проверочную, на этот раз по математике, когда услышали под окном какой-то странный звук, как будто что-то большое приземлилось на асфальт. Потом с улицы послышались крики — учителя прогоняли со двора четвероклассников, которые вышли туда на перерыв. Через пару минут ученикам старших классов раздали газеты и сказали срочно заклеивать окна, выходящие во двор. Клэй в это время был на уроке физкультуры, тренер попросил его выйти за дверь, и тот возмутился: «А что я сделал?». Ему объяснили, что за дверью его ждёт мама, и она всё объяснит. Узнав, что его брат погиб, Клэй сначала не поверил: «Но ведь он обещал, что в выходные научит меня программировать!». Он знал, что Тэд всегда сдерживает свои обещания.
