В новой серии исследования мира российских таксистов самиздат отправился в Екатеринбург, чтобы встретиться с Ольгой, 36-летней таксисткой с тремя образованиями, которая всегда шла против системы и мнения окружающих. Работа помогает Оле перестать думать, что она «позор семьи», «скверная баба» и «плохая хозяйка». Та самая история таксистки, которая вопреки всему садится за руль и чувствует себя свободной и счастливой.

Улыбаясь, я держу руль и делаю музыку громче. Раннее утро, вокруг никого: все спят, а я ещё работаю. С середины мая, а затем и всё лето я обычно выезжаю в ночь — не так жарко и нет пробок. Если есть настроение, потом можно кататься хоть до следующего вечера. Я вообще человек настроения, мне важно получать удовольствие от того, чем я занимаюсь. 

Включаю поворотник и выезжаю на трассу. Я люблю дальние поездки за город: обратно возвращаешься по пустой дороге, открываешь все окна, вытягиваешь руки, поёшь и под громкую музыку несёшься домой, радуясь жизни. Именно за рулём я наконец чувствую себя свободной.

Меня зовут Ольга, мне 36 лет, я работаю в такси и считаю, что мне крупно повезло: в моей жизни есть то, что приносит мне удовольствие и деньги. У меня три образования: педагог, логист, маркетолог. Я учила детей, работала в логистике, управляла водителями, а потом нашла, чем хочу заниматься, и зарабатываю на своём хобби. 

Самое классное в моей работе — я никому не принадлежу. Мне нравится, что я независима. У меня нет бухгалтерии, которая задержит мне зарплату, у меня нет начальника, который, поругавшись с женой, лишит меня премии, у меня нет дресс-кода, который я терпеть не могу, и у меня есть свобода выбора. Меня не могут уволить. Я сама составляю свой график. Решила расслабиться — отдыхаю, захотела заработать на отпуск — села и поехала. Мне надо — я сделаю. Здесь я сама себе хозяйка.

Вы должны меня понять: человек, который хоть раз работал в каком-то мини-бизнесе или был руководителем, никогда не сможет работать на кого-то: очень тяжело перестроиться. Ещё тяжелее на что-то повлиять, сделать так, как тебе нравится. Я давно поняла, что я не тот человек, который сможет изменить систему. Лучше быть самой по себе.

Я всегда хотела, чтобы мир стал чуть лучше. В детстве мечтала стать ветеринаром, построить большой дом и собрать туда всех бездомных собак и кошек, а потом решила, что буду учить детей. В шестнадцать поступила в педагогический колледж и совершила большую ошибку: пошла работать в детдом в ночную смену. Я там проработала, наверное, месяца три-четыре, и это, честно говоря, ломает психику. Обращение с детьми было ужаснейшее. На них ругались, иногда их поколачивали. Они и так обездоленные, им тепло было нужно, а до них никому не было дела. 

Как-то раз к нам приехал блатной дядя, детям подарки принёс, сфотографировался. Ребята получили по чупа-чупсу там или ещё по какой сосатке, а педагоги-воспитатели ушли домой с сумками. Я поняла тогда: всё, систему я одна не сломаю — поработала и ушла. 

Но свою учёбу закончила и после колледжа решила всё-таки попробовать устроиться педагогом в детский садик, к детям, у которых есть родители. Уже там окончательно решила, что педагогом работать не стану.

В садике среди других детей в группе у меня два воспитанника было: мальчик Дима с нарушением моторики из-за сильного косоглазия — его родители деньги на операцию собирали, и девочка, Танюшка. Я не помню, как это правильно называется, я не специалист — ну, она была маленькая-маленькая, как кнопка, и такая тоненькая-тоненькая, как мышонок. И вот с ними дети не играли, потому что эти двое отличались от других. Я начала работать с этими не похожими на других детьми, родителям их подсказывала, как с ними быть. Я пыталась, потому что кому ещё всё это нужно — учить держать правильно ручку с каждым ребёнком по два часа? Никому, конечно. 

А потом на педсовете, при переходе в следующую группу, этих двоих решили отправить в специализированный детский сад и отнять у них возможность нормально развиваться наравне со всеми. Мне стало обидно за этих детей, которым предстояли операции, которым требовалось просто немного больше внимания. А их вот так брали и выкидывали. 

Это просто сломало все мои представления. Я понимала, что я не эксперт, не президент, не член какой-нибудь комиссии и не мне такое решать. Но, на мой взгляд, это было неправильно. Я тогда встала прям на педсовете, сказала: «Я увольняюсь, до свидания». И ушла.

Похожая история случилась через пару лет, когда я сменила сферу. Я тогда образование ещё одно получила и уже какое-то время работала в логистике. Мне всё нравилось: и складом управлять, и за грузами следить. Я получала повышения и горела работой.

А потом так вышло, что начальство прогнулось под газелистов — решать, как дальше быть и как работать, стали водители. Меня это не устроило: ну должна же быть нормальная иерархия. Ты подчинённый — выполняешь указания. А тут с ног на голову. Мой подчинённый не должен мной командовать и указывать, что мне делать. Поменять я ничего не могла, так что оттуда тоже ушла. Было много разных мест работы, но везде меня что-то не устраивало. Я и оператором в такси маленьком пробыла несколько месяцев, а потом как-то раз, чтобы подзаработать, сказала девчонкам: «А давайте я отвезу».

Первый раз боялась — жуть. Думала, не получится: «А вдруг хамить будут, а что, если машина не понравится» — у меня тогда старенькая «девятка» была. Когда везла, аж руки тряслись. То же — и во второй раз. С третьим клиентом уже поговорили нормально. Так втянулась — и понеслась. Потом, кстати, поняла, что, работая диспетчером, не всегда была справедлива. Помню, как ворчала на водителей: «Да что ж вы такие медленные, да что ж вы не берёте заказы, да что вы — ды-ды-ды-ды, ну почему ты не можешь? Ну возьми последний заказ, увезти клиента надо», они в ответ: «Да я устал, не могу». Теперь вот их понимаю.

Я стала общаться с клиентами так, как хотела бы, чтобы со мной общались. Простой пример. У меня как-то зуб заболел, так отец мне оплатил хорошую клинику. Там я увидела, что такое нормальное отношение: тут клеёночку постелят, там пять уколов обезболивающего поставят, о тебе заботятся, всё время спрашивают, всё ли в порядке.

Конечно, такси — это не только веселье и задушевные разговоры. Это тяжёлый труд. Прежде чем устроиться на железную дорогу, проводники проходят специальный психологический тест на стрессоустойчивость — в такси должно быть так же. Потому что самое трудное — это работать с клиентом.

Например, меня часто кидают на бабки. Как-то раз я посчитала, сколько мне недоплатили, — за месяц получилось двенадцать тысяч. 

Тут рубль — «ой, извините, нету», там десять рублей — «ой, извините, нету». Говорят: «Что ты мелочишься, бери скопом, езжай дальше». Интересно, вот люди, когда в магазин идут хлеб покупать, тоже на кассе заплатить не могут? 

Села ко мне один раз Белочка — ну, я её так назвала: девушка похожа уж очень — рыженькая, в рыжей шубке, коричневых сапожках. Маленькая, худенькая, симпатяжная! Она мне недоплатила рублей пятнадцать — «больше нету». А я её в ответ высадила раньше. 

— А почему вы здесь останавливаетесь? 
— А бензина больше нету. 

Но деньги — это одно, а другое — работать бывает опасно. Был случай: приличные ребята садят полуживого, оплата по безналу. 

— Ребята, я его не повезу, он пьяный, неадекватный.
— Он спокойный у нас, пожалуйста, довезите его. 

Ну, взяла. Повезла в другую часть города, а там ни одной машины. Пока ехали, он немного очнулся и приставать начал: руками, словами. В зеркало смотрю — не вижу, что у него в карманах. А он мне уже угрожает: «Я тебя урою, прибью» — всё такое. Вдруг вижу — парни стоят у машин, пиво пьют. Думаю: может, остановиться, попросить, чтобы помогли его вытащить. А он чуть успокоился — и я тогда решила завершить заказ. Когда высадила его, он ещё пытался барагозить, так я быстро двери заблокировала. Он мне потом и выехать не давал, под колёса бросался — повезло, что у меня машина была юркая: вырулила и уехала.

Разное случается. Однажды и с ножом напали, в итоге обошлось, только палец порезали, ничего серьёзного. Я безбашенный человек, мне ничего не страшно, но так я забочусь о своей безопасности. В случае чего ремень движения не сковывает.

Совсем недавно получила заказ, подъезжаю на точку — клиента нет. Звоню ему, он говорит, что стоит у «ПивКо», через дорогу. Хорошо, подъехала к нему, без проблем. Смотрю, а он садится с сигаретой и бутылкой в руке. Понимаю, что он собирается пить в моей машине. Я ему сразу говорю, что распитие и курение в машине недопустимы, а он начинает на меня орать. Звоню в поддержку, говорю, чтобы отменили его заказ. У него безналичная оплата, он меня материт и требует деньги, которые я не получила и не могу ему вернуть. В конце концов, прежде чем выйти из машины и со всей силы хлопнуть дверью, он плюнул в мою сторону. 

Были и другие истории. Как-то раз получила вызов и очень долго искала пассажиров. Вызывали две подпитые девушки, адрес указали неправильный. Пока я искала проезд и добиралась до них, они уже передумали со мной ехать, облили меня градом матерков и начали пинать мою машину. 

«Девушки, успокойтесь», — сказала я им, выходя из салона. А когда повернулась спиной, в меня прилетел камень. В такие моменты, конечно, теряешь самообладание. Работая в такси, я поняла, что люди относятся к тебе почти всегда зеркально. Когда ко мне садятся, я всегда здороваюсь и спрашиваю, как дела. Многие идут на контакт, жалуются или делятся радостью. Как себя поведёшь, так тебе и ответят. Но встречаются и неадекваты. Тогда ты чувствуешь обиду, злость, хочется ударить в ответ. Или купить пистолет и перестрелять неадекватов.

После подобных историй я завершаю свои заказы и еду домой. В такие дни хочется собрать близких мне людей, накрыть стол и устроить себе маленький праздник. Развеяться, повеселиться, посмеяться, спеть в караоке, покурить кальян и потанцевать, чтобы немного расслабиться. В эти моменты вспоминаешь, что твой выбор мало кто поддерживает. 

Сколько бы я ни зарабатывала, мои друзья и близкие часто намекают, что мне стоит изменить свою жизнь, оставить такси и найти себе другое занятие. Мало кто принимает моё решение — все считают, что лучше знают, как надо. Особенно сильно с советами любит лезть моя мама: «Не езди по ночам, что ты нашла в этом такси, с такими-то образованиями — шуруй найди себе нормальную стабильную работу». Папа тоже постоянно беспокоится, для него даже в свои тридцать шесть я маленькая дочка: «Как так, моя девочка, что же делать, а вдруг кто-то обидит, а дебилов много». Я никогда никого не слушаю, всегда делаю всё по-своему. Мне не привыкать: родителями никогда не нравилось, как я живу.

С самого детства меня воспитывал отец. Я была первым ребёнком, и он очень ждал моего рождения. Наверное, поэтому я выросла такая же, как и он, упёртая. Я с характером, всегда стою на своём, оттого мы часто спорим — оба не готовы отступить. Всегда пытаюсь доказать им, что я не хуже других. 

Вообще у меня замечательная семья. Родители дали мне обалденное образование, у меня всегда были такие условия, что я росла и ни в чём не нуждалась. Мама работала медиком, а папа инженером. Я ходила на все кружки, на которые только можно и нельзя, и никогда, даже в девяностые, не знала нехватки еды или игрушек. Папа всегда говорил: «Наши дети должны на ступеньку жить лучше, чем другие, чем мы жили», и я ему благодарна за всё, что он сделал, и всю жизнь пыталась его ступеньку преодолеть. Но думаю, мне никогда до него не допрыгнуть. Он потрясающий человек — бесстрашный, умный, всё знает. А мама моя очень добрая, как одуванчик. Ещё у меня есть младшая сестра — балерина. Она золото, я восхищаюсь ею. Вот она настоящая женщина, у неё мамин вкус, она утончённая, очень творческая. Очень ею горжусь.

А вот я — пацанка и с детства ей была. Мы переехали в новый район, когда я ещё в младшей школе училась. В том же районе в новых домах выдавали квартиры неблагополучным семьям. Мы были достаточно обеспеченные. Это вызывало трудности. Как-то раз я пошла в школу, и меня просто испачкали грязной тряпкой — за то, что я пришла в красивом спортивном костюме, ни у кого тогда не было «пумы». В школе меня часто обижали и даже били, потому что я толстая и не похожа на остальных. Тогда папа учил меня драться и постоять за себя. Он меня всегда защищал, а когда я стала постарше и мне всё это надоело, я сама вписалась в плохую компанию.

Сейчас даже стыдно, но некоторые меня тогда боялись. Я хулиганила и росла как сорняк. Мне вдруг стало на всё плевать. С тех пор я перестала кого-либо слушать и делала что вздумается, чувствовала какую-то безнаказанность. Наверное, так я и оказалась там, где я есть. И, честно сказать, ничего бы менять не стала. Это моя жизнь и мои поступки. Что мне себя стесняться?

Я всегда хотела, чтобы они мной гордились, но у меня не получилось. Я вряд ли когда-то буду зарабатывать, как мой отец, да и быт с хозяйством не про меня. Я платья не ношу, да и детей у меня нет, которых я могу после себя оставить. Не знаю, может быть, я ещё не выросла, может, у меня ещё детство где-то там играет. Но я не чувствую себя на тридцать шесть лет, у меня такое ощущение, что мне ещё восемнадцать. 

Из меня, наверное, не получилось то, чего они хотели. Поэтому вот все говорят: «В семье не без урода» — а я этого не отрицаю. Родителям говорю: «Я — ходячая проблема, вы прожили неплохую жизнь, я отвечаю за все ваши кармы, я рассчитываюсь за вашу офигенность». Я знаю, что они меня любят и в любой ситуации готовы помочь. Папа — мой лучший друг, мама — моя главная опора.

Мой жених осуждён на четыре года, недавно я несколько недель сутками работала, чтобы оплатить адвокатов. Мой телефон сломался, и нужны деньги на ремонт, а друзья и родители хотят, чтобы я предала парня и не ждала его с зоны.

Поворачиваю к дому, делаю музыку ещё громче и стараюсь отвлечься. Когда я на дороге, проблемы вылетают из головы, и я будто оказываюсь в параллельном мире. Никаких тяжёлых мыслей, только педаль, руль, ритм из колонок и стрелка спидометра. Я не могу жить без дороги. Подпеваю и качаю головой в такт. Здесь я счастлива.

Над фильмом работали:

Режиссёр: Анна Веселова
Оператор: Алексей Целовальников
Исполнительные продюсеры: Валерия Давыдова, Егор Мостовщиков
Продюсер: Кирил Возжаев
Звукорежиссёры: Тимофей Шестаков, Фёдор Балашов
Режиссёр монтажа: Василий Мостовщиков
Цветокоррекция: Миша Денисов