Исследование
«Окружающая среда»
Вопрос загрязнения окружающей среды уже много лет остаётся актуальным для всех жителей планеты. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), каждый год из-за грязного воздуха в мире погибают около трёх миллионов человек — в основном в результате ишемической болезни сердца и инсульта. По данным ВОЗ, более 80 % горожан живут в районах с превышением допустимого уровня загрязнений. Государства пытаются бороться с этой бедой глобальными мерами, но что может сделать простой человек? Ирина Мандрыкина на примере Парижа рассказала для самиздата, что могут предпринять жители мегаполисов, когда им грустно и нечем дышать.
«Человечество превратилось в мощную силу и активно проверяет экосистемы на выносливость, накапливая экологические долги, за которые рано или поздно придётся платить», — сказано в резюме доклада «Об экологическом развитии РФ в интересах будущих поколений», который был представлен на Госсовете 2016 года. Согласно докладу, каждый год в результате загрязнения атмосферы в мире умирает семь-восемь миллионов человек, загрязнение поверхностных и подземных вод является главной причиной плохого качества питьевой воды и ежегодной преждевременной гибели ещё двух миллионов человек, треть почв планеты деградировала, отходами становится почти 10 % всех используемых в мире ресурсов, и каждый год на планете исчезает от семи до тринадцати миллионов гектаров леса.
Череду этих страшилок можно продолжать бесконечно. Но что мы — каждый из нас — делаем для того, чтобы ситуация не становилась хуже? По большей части — ничего.
В 2016 году сто семьдесят пять государств подписали так называемое «Парижское соглашение об изменении климата» (документ получил такое название, потому что был подготовлен в ходе Конференции по климату в Париже в 2015 году — примечание редактора): страны-участницы будут принимать меры по сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу. Это соглашение подписала и Россия, которая объявила 2017 год Годом экологии в РФ.
Пока самые реальные из проведённых мероприятий — вывоз мусора из лесов и всевозможные конференции. Но всё это — государственные инициативы.
В то же время жители других стран уже имеют опыт личного участия в борьбе за экологию. Вернёмся в тот же Париж, где было подписано соглашение по климату. Экологическая обстановка в городе напряжённая: в декабре прошлого года из-за безветренной погоды и увеличения выхлопных газов от автомобилей уровень загрязнения воздуха почти достиг максимума. Городские власти даже объявили, что ситуация опасна для здоровья местных жителей и туристов.
Улицы города не пестрят деревьями и кустами. Пространства между домами — маленькие. Жители лишены возможности разбить клумбу у входа в дом, а легендарные Елисейские поля часто покрыты слоем пыли. Однако парижане не унывают: они организуют общественные сады, где желающие могут выращивать цветы на своём квадратном метре, «озеленяют» стены зданий и даже устанавливают на крышах магазинов и музеев пчелиные ульи.
Мы стоим в центре города, у одной из «зелёных стен» площадью двести пятьдесят квадратных метров. Здание в несколько этажей с одной стороны плотно усажено мхами, травой и цветами с просветами только на окна. Стена называется «Оазис Абукира».
«Во всём городе примерно десять таких стен, они расположены на административных зданиях, обычных жилых домах, не принципиально. Первая „зелёная стена“ появилась в 1998 году, она расположена на фонде Картье», — рассказывает ботаник и изобретатель вертикального озеленения Патрик Робер.
Идея Робера выросла из обычного аквариума с рыбками, который был у него в детстве. Рыбам, как известно, нужна не только вода, но и водоросли. Вот за их развитие маленький Патрик и взялся. Позже он выяснил, что если обеспечить растениям правильное питание, они могут расти где угодно — даже на стенах. Так и родился проект вертикального озеленения, который со временем стал делом всей его жизни.
«А здание-то под такими цветочками не гниёт?» — интересуется дотошный участник нашей группы. «Не гниёт, можете посмотреть с торца», — отвечает создатель стены и смеётся.
Оказывается, между стеной здания и растительной конструкцией существует пробел в десять сантиметров. Он позволяет циркулировать воздуху и одновременно защищает фасад, который остаётся сухим. Для того чтобы оборудовать такую стену, на каркас устанавливают текстильное полотно толщиной в сантиметр, куда крепят предварительно проросшие растения. Почвы нет, но это не мешает цветам и мхам закрепить на полотне свои корни. Растениям нужно порядка двух месяцев, чтобы покрыть всю стену.
«Самая долгая часть в установке стены, как ни странно, административная. Все процедуры по подготовке разрешений и согласования занимают порядка трёх-четырёх лет, — делится Робер. — На подготовку структуры нам нужно около пяти недель, и ещё три-четыре уходят на размещение растений».
На вопрос, сколько живёт одна такая стена, создатель проекта улыбается: «Пока поливаете». При этом полив производится автоматически: вместе с этой водой растения получают и питательные вещества. Единственным условием для остановки ирригации является температура окружающей среды: как только она опускается ниже ноля градусов, систему отключают.
«Не любят холода. Наверное, в Москве такие стенки долго не продержатся», — шутим мы. «Мы реализуем такие проекты во всём мире и под каждый формируем свой набор растений: он зависит от климата, от того, на солнце стена или в тени, частые ли дожди, либо наоборот, редкие, — объясняет Робер. — Но о России и в частности о Москве ещё не думали, признаюсь честно».
Несмотря на то, что проект вполне мог бы заинтересовать государство или хотя бы муниципалитеты, пока он остаётся полностью частным. «Мы можем „озеленить“ муниципальное здание, например, но работы будут выполнены по заказу. Просто оплату в этом случае произведёт государство», — поясняет Робер. При этом, кажется, у него совсем нет желания передавать озеленение стен в руки государства, ведь большая часть времени на «производство» одной стены уходит как раз на решение бюрократических вопросов.
Ещё одним способом прикоснуться к природе и получить свой островок свежего воздуха в Париже стали общественные сады. Один из них — сад Le Nomade — мы посетили лично. Фактически это небольшой палисадник, созданный по инициативе жителей и расположенный в жилой зоне. По словам инициативных дам, которые и составляют костяк посетителей сада, «выбить» место под него оказалось не так-то легко: потребовались годы, упорство и тонны ходатайств — всё как в России.
Жители хотели сад возле дома. Им нужен был участок, на котором они смогут выращивать цветы, овощи или даже сорняки — то есть пространство, которое создаст иллюзию того, что мы называем огородом или дачей (к слову, о российских дачах посетители сада говорят как о чём-то умопомрачительно прекрасном, чего они лишены). И городские власти, казалось, пошли навстречу — выделили участок в микрорайоне. Но с оговоркой, что когда найдётся более подходящее место, сад перевезут. Инициативные огородники не сдались: они продолжили бюрократические прения и в итоге закрепили свой оазис — внесли участок в кадастр как зелёную зону с запретом на застройку.
Сейчас вся территория Le Nomade условно разделена на две части. В одной из них разместили беседки и домик с инвентарём. Другая часть состоит из пятидесяти квадратных ёмкостей метр на метр, глубоко врытых в землю. Именно в них жители выращивают растения.
Если кто-то новый решит присоединиться к возделыванию земли, для начала его подселят в общую зону — чтобы человек мог попробовать и решить, хочется ли ему заниматься этим всерьёз. Позже, при наличии свободных мест, можно получить свой квадратный метр и возделывать его по своему усмотрению. Ограничений по выбору видов и культур растений нет: хочешь — выращивай цветы, хочешь — деревья или, скажем, огурцы. Единственное, что запрещено — это использовать химические удобрения. В основном тут подкармливают растения настойкой крапивы, раствором чёрного мыла и чем-то вроде того.
Летом сюда пускают всех желающих, иногда даже приводят с экскурсиями школьников. Зимой палисадник работает как социальный центр — здесь бездомным периодически раздают горячий суп.
Стоит отметить, что такие садики больше несут социальную значимость, чем экологическую: сюда приходят люди разных возрастов, с различным уровнем дохода, семейные и одинокие — в первую очередь, чтобы пообщаться друг с другом, и уже во вторую — чтобы полить свой цветок или собрать пару ягод земляники. Говорят, всего в Париже сейчас порядка ста пятидесяти — двухсот таких садов.
Мало кому известно, но на одной из крыш собора Парижской Богоматери разместилась небольшая пасека из трёх ульев. Как рассказывают хранители музея, ульи достались ему от некоего горожанина, который однажды написал администрации примерно такое письмо: «С Нотр-Дам де Пари связана моя юношеская история любви. Я счёл бы за честь преподнести музею дар». Администрация комплекса этот дар приняла.
С тех пор в городе возникло что-то вроде моды на улья. Сейчас в Париже порядка четырёхсот таких пасек, расположенных в основном на крышах супермаркетов и жилых домов. Улей можно купить за 3 000 евро, в которые, помимо собственно пчёл, входит обслуживание, мониторинг каждые десять дней, сбор мёда, административные вопросы и оформление банок с пчелиной продукцией в фирстиль владельцев ульев. Кроме того, при желании можно пройти курс молодого бойца и научиться самостоятельно следить за пасекой. Естественно, за отдельные деньги.
Ульями на крыше собора юридически владеет специализированная компания Beeopic, которая их и обслуживает, а также занимается всеми административными вопросами по части пасеки — такими, как оформление страховки и ведение реестра разведения пчёл.
Мёд, полученный с пасеки, как правило, используют в качестве сувениров особым гостям, а из воска отливают свечи для собора.
«В прошлом году лето было дождливым, и с каждого улья вышло примерно по двадцать два килограмма мёда. В этом году много солнца, и мы ожидаем, что мёда будет больше — порядка двадцати пяти — двадцати шести килограммов с улья», — рассказывает нам представитель Beeopic. На вопрос, как дожди связаны с производительностью пчёл, ответ простой: вода смывает пыльцу, и пчёлам сложнее добраться к нектару.
Нотр-Дам окружает сад с липами и каштанами, нектара с которых трём ульям вполне достаточно. Планов по его расширению нет. «С тремя ульями пчёлы незаметны посетителям парка, если же их станет больше, они смогут представлять опасность для человека: к примеру, в случае массового скопления людей на каком-то празднике пчёлы могут стать агрессивными из-за стресса и начать жалить людей», — объяснил представитель Beeopic.
Сложно оценить экологический вклад этой инициативы. Как и сады, и живые стены — это скорее точечные попытки вернуть природу в город, который задыхается от выхлопных газов. И хотя эти меры нельзя назвать серьёзной борьбой за чистый воздух, одно ясно точно: французы хотя бы стараются!
