В Минске, несмотря на коронавирус, продолжают работать кафе и тренажёрные залы. Всё так же вечером можно зайти выпить в бар. И каждую неделю в городе перекрывают улицы, чтобы провести репетицию парада к 9 Мая, который тоже никто не отменил. Верующие спокойно сходили на Пасху в храм и планируют массово теперь посетить кладбища на Радоницу. Теперь военные обещают помочь с дезинфекцией города: одетые в ОЗК, с распылителями на бензиновом движке и в противогазах, они будут выглядеть на улицах Минска так, словно у нас уже произошла биологическая катастрофа. Здесь не введён карантин или локдаун, но все только и говорят об этом.
Свет проблесковых маячков вычерчивает в дворовой тьме контуры домов. Где-то вдалеке, около одного из подъездов, горит одинокий фонарь. Машина скорой помощи останавливается около подъезда «сталинки». Медики в защитных костюмах и масках заходят в дом вместе с ещё пустой капсулой для «контактного лица».
Уже поздно, во дворе никого, и в окнах дома почти не горит свет. Со стороны улицы — гул Привокзальной площади. Сперва из подъезда показывается костюм медика, потом он сам и лишь затем капсула с человеком внутри. Не видно, кто там. Они осторожно загружают её в машину, потом залезают сами. В тишине двора хлопает дверь. Машина беззвучно, не включая сирену, уезжает прочь, протискиваясь сквозь тесную парковку, сплошь заставленную машинами. Вырвавшись со двора на улицу, машина исчезает. Уже через минуту ничего не напоминает об этом. В Минске бушует коронавирус, которого нет.
Коронапсихоз
На 1 мая в Беларуси больше 14 тысяч выявленных случаев коронавируса. Ещё несколько тысяч контактов первого и второго уровня, которых отправили на самоизоляцию домой. Точного числа мы не знаем, потому что белорусский Минздрав отказывается называть хоть что-то, кроме общих данных.
Почти все больницы перепрофилированы на приём коронавирусных. Отменены все плановые медицинские процедуры. Идёт спешное переобучение врачей всех специальностей в пульмонологов.
При этом в Минске по-прежнему не объявлен ни карантин, ни локдаун. По крайней мере, городские власти их так не называют. Службы здравоохранения совместно с местным управлением сдержанно объявили о «рекомендациях по профилактике коронавирусной инфекции».
Пока весь мир погружался в яростную войну с вирусом, белорусские власти и COVID-диссиденты делали вид, что это паника на ровном месте. Карантины, закрытые границы, ограничение передвижения, закрытие всего что можно, контроль изолируемых, скупка масок, антисептиков, продуктов и туалетной бумаги. Всё это, по мнению президента Беларуси Александра Лукашенко, — коронапсихоз, и лучшее средство лечения — игра в хоккей и дезинфицирующие свойства катка.
Так мы, некогда главный островок тихого безумия в Европе, вдруг оказались абсолютно спокойны в центре этого циклона карантинов, пандемии и паники. Так, по крайней мере, может показаться на первый взгляд.
Кто привёз «корону» в Беларусь
27 февраля в Республиканском научно-практическом центре эпидемиологии и микробиологии выявили первый случай заражения COVID-19 — у студента из Ирана. После этого эпидемиологи нашли 240 человек, с которыми контактировал студент. Все, кто находился с иранцем на расстоянии до двух метров и общался с ним более 15 минут, были госпитализированы и протестированы. У троих из них нашли коронавирус, а остальных отпустили домой.
За неделю до этого, 20 февраля, дизайнер Витебского мехового комбината Татьяна Ефремова вместе с четырьмя коллегами полетела в Милан на выставку. Обратно девушка вернулась 23 февраля. На тот момент в Италии было известно о 152 заражённых, трое из которых умерли. Через шесть дней после возвращения, 29 февраля, дизайнер прошла тест на коронавирус. У неё болело горло. Девушку госпитализировали ещё до результатов теста. 1 марта Минздрав сообщил о втором случае коронавируса. Татьяна стала первой белоруской, официально заражённой вирусом.
Вскоре ей за комментарием позвонили из «Комсомольской правды», и имя дизайнера из Витебска, первой заболевшей белоруски, стало известно широкой публике. «Меня обвиняли, что я привезла „корону“ в Беларусь. Но все мои контакты, у всей семьи — отрицательные тесты. От меня это дальше никуда не пошло. Люди об этом не знают, и всем кажется, что я заразила всю Беларусь. Очень специфическое отношение, и я понимаю людей, которые не хотят говорить на эту тему».
Пока Татьяна лежала в больнице, Витебск постепенно становился мощным очагом распространения вируса. Доктор одного из витебских госпиталей анонимно упоминает, что в городе всё и началось с работников фабрики, которые ездили в Милан и вернулись заражёнными. Это и есть коллеги Татьяны Ефремовой. Заражение пошло из-за того, что карантина и самоизоляции никто не соблюдал — люди продолжали ходить на работу.
11 марта ВОЗ объявила вспышку коронавируса COVID-19 пандемией, и на следующий день обеспокоенные студенты Белорусского государственного университета пишут заявление с просьбой не ходить на пары и соблюдать самоизоляцию, но им отказывают, потому что вводить карантин в Беларуси не собираются. За тем, как развивается коронавирус в республике, с интересом наблюдает весь мир.
В середине марта президент Лукашенко рекомендует просто работать: «Приятно смотреть по телевизору — люди [на селе] на тракторе работают, никто не говорит про вирусы. Там трактор вылечит всех, поле всех лечит». На встрече с чиновниками, фрагмент которой показывали по телевизору, президент рекомендует ходить в сауну и выпивать, чтобы не заразиться. «Я человек непьющий, но в последнее время в шутку говорю, что водкой надо не только руки мыть, но, наверное, и в день 40–50 грамм в пересчёте на чистый спирт — „травить“ этот вирус. Но не на работе».
16 марта Россия закрыла общую с Беларусью границу. На тот момент в республике было зарегистрировано 36 случаев коронавируса. Лукашенко выразил недоумение из-за решения России: «Дошло до того, что наша родная Россия, подчёркиваю, закрыла границу с Беларусью».
Победить красиво
Согласно официальной статистике, вирус унёс жизнь первого белоруса 31 марта. Им стал 75-летний житель Витебска, заслуженный артист республики Виктор Дашкевич. Ему и его жене Светлане в поликлинике поставили диагноз «воспаление лёгких» и отправили на госпитализацию в тубдиспансер. После первого отрицательного теста, на фоне ухудшения состояния, ему проводят второй — и 26 марта приходят положительные результаты. Актёра переводят в реанимацию на аппарат ИВЛ. Через четыре дня он умирает от пневмонии. Тогда же в драматическом театре имени Якуба Коласа в Витебске, где работал актёр, перестали проводить спектакли. Театр не закрыт на карантин — люди просто перестали сюда ходить, и зал не заполняется. Репетиции тем временем продолжаются.
В день первой смерти от коронавируса Лукашенко сообщает, что, по его ощущениям, Беларусь находится на пике. Он благодарит тех врачей, кто продолжает работать, сообщает, что в Витебске заболело более десяти врачей, и сетует, что теперь на них должны отвлекаться и лечить их. «Вот в Витебске, знаю, врачи первого уровня — те, кто от кого-то заразился. Там больше десятка. Они, конечно, не проблемные. Но мы ведь отвлекаемся на их лечение. Эти врачи должны лечить пациентов, а мы их лечим. Они, слава богу, крепкие люди. Но это негоже, когда врач пренебрегает элементарными мерами».
За неделю количество заболевших в Беларуси увеличилось на 642 человека — со 152 до 794. В Витебске инфицировано 38 медработников и строят полевой госпиталь на случай, если эпидемия выйдет из-под контроля. Медсестра из Витебска всю эту неделю лежит в больнице с двусторонней пневмонией и без тестирования. Больничный ей открыли ещё 26 марта. До этого, по словам брата девушки, она, больная, всё равно ходила на работу. «Сестра — медик, но ходила на работу больной: график стал плотнее». Врач больницы, где лежит медсестра, сообщает, что не только этой пациентке, но и другим, поступившим в начале апреля, за неделю не сделали тест, потому что тест-систем пока нет.
В этот же день Лукашенко говорит, что рост всё-таки есть, но не лавинообразный. Заслушав доклад о готовности системы здравоохранения противодействовать угрозам распространения коронавируса, он сообщит, что самая важная сейчас задача — это защитить врачей. «Врач должен быть защищён, чтобы мы потом не лечили их. Врач должен больных лечить! Недопустимо, когда специалисты и врачи выходят из строя. Каждый должен заниматься своим делом. Без паники, спокойно и красиво. Мы должны победить красиво».
Внешне спокойные белорусы за несколько суток красиво сметают почти два миллиона масок из аптек. Есть те, кто додумался с самого начала прикупить маски-респираторы 3М, но таких мало. Комитет госконтроля берёт на себя ответственность и по рекомендациям Лукашенко «начинает жесточайшим образом щемить эти магазины и аптеки», потому что никому не позволено на этом наживаться. Ставится задача расширить выпуск масок, чтобы до конца второй недели апреля белорусские предприятия вышли на производство одного миллиона масок в сутки, а через неделю — до двух миллионов.
Производитель женского белья «Милавица» начал делать маски, которые неуловимо напоминают чашечку бюстгальтера. Завод «Світанак» без особых модификаций стал брать детали от своих моделей мужских трусов-бо́ксеров и женских панталон и приделывать к ним ушные петли. Рекламная служба завода также призывает не паниковать и просто надевать на голову трусы как есть.
В магазинах все кассиры в масках и перчатках. Каждая буханка хлеба — в отдельном запечатанном пакете. Город продолжает жить в предчувствии карантина, которого нет.
Ха-ха, я тут умру
Коронавирус в стране официально с 28 февраля, но ощущение, что мы с ним живём уже годы. В прошлом веке мы были полигоном для двух мировых войн, а между ними и после них нас выкашивали репрессиями. Развал СССР не принёс особой уверенности в завтрашнем дне, а постоянные девальвации, инфляции и деноминации сделали белоруса привычным к потрясениям в дне сегодняшнем. Протесты, массовые задержания, штрафы за уличные акции сделали его недоверчивым к силовым структурам. Мы давно живём в постоянном предчувствии очередной катастрофы и умеем не полагаться на власть, избегать прямой конфронтации и решать проблемы собственными силами.
Когда стало очевидно, что врачам в больницах не хватает средств защиты — очков, щитков, масок и костюмов, тут же самоорганизовалась волонтёрская помощь. Чуть ли не в каждом районном центре — городке, где есть больница, появились чаты для помощи врачам и больным.
Кроме местных волонтёров, несколько других инициативных групп собирают деньги и закупают маски и защитные костюмы для больниц по всей стране. Кто-то производит их сам на 3D-принтере и отчитывается о каждой доставке. Деньги можно пожертвовать прямо им на карту, а они сами находят поставщиков, готовых продать всё необходимое.
В тот же день, когда Лукашенко назвал ситуацию с коронавирусом психозом, студенты иняза во главе с Лизой Прокопчик организовали у метро «Площадь Победы» забастовку, чтобы призвать университеты перейти в онлайн. Студенты раздавали прохожим одноразовые маски с надписью «Ха-ха, я тут умру» и призывали другие университеты Беларуси принять участие в акции. Эффекта не было. Новых забастовок не произошло, в интернете появилось несколько постов в хештегом #хахаятутумру, а университеты продолжили работать.
21 марта врач 3-й клинической детской больницы Минска Максим Очеретний открыто просит всех белорусов оставаться дома. «Я буду на работе. Будьте, пожалуйста, дома. Прошу поддержки для моих коллег, которые сейчас на работе, на переднем крае». В это же время студентка Лиза Прокопчик самоизолируется.
Шестого апреля она решает вернуться на пары, так как понимает, что ситуация не меняется. В университете ей сообщают, что она отчислена. Лиза рассуждает, что отчислили её в рамках закона. «Это был третий выговор за год. Первый я получила в декабре, когда ездила за границу. Второй — за пропуски в феврале, третий — за пропуски в марте. Просто кому-то, как мне, выговор дали, а кому-то, кто тоже не ходил на пары, — нет. Я писала объяснительную, что находилась на карантине, но она не подействовала».
24 марта на встрече с послом Китая Цуй Цимином Александр Лукашенко заявляет, что боится именно психоза, а не вируса: «Я больше всего боюсь, что люди заболеют психозом от того, что происходит в средствах массовой информации. От психоза будут все остальные болезни. Так говорят и специалисты». На тот момент число случаев заражения коронавирусом в Беларуси выросло до 81. Лукашенко говорит, что, если белорусы выдержат до православной Пасхи, значит, будут жить.
Католики отпраздновали Пасху на неделю раньше и, как и православные, решили не слушать вялых рекомендаций ВОЗ, Минздрава и архиепископа и пошли в костёлы на праздник. Ни одна из этих структур не нашла в себе воли, чтобы закрыть храмы и запретить открытые службы, и лишь мямлили о рекомендациях. После того как Пасху отметили и православные, ежедневное число выявленных случаев выросло.
Когда количество умерших от коронавируса достигло 60 человек, Минздрав смог наконец-то сказать слова соболезнования родственникам погибших. Но по мнению Лукашенко, в Беларуси от COVID-19 никто не умирает — умирают от сопутствующих заболеваний. Минздрав ему вторит и в статистике о смертях пишет: «...с рядом хронических заболеваний с выявленной коронавирусной инфекцией».
Высказывания Лукашенко настолько разлетелись по всему миру, что британский актёр Стивен Фрай в своём твиттере написал, что отношение Лукашенко к коронавирусу и ситуации в Беларуси — это «новый порядок лжи, террора и бесчеловечности, Беларусь действительно страдает».
The unspeakable wickedness of Lukashenko has long been ignored or sidelined by governments that should know better, but this is a new order of lying, terror and inhumanity. Belarus is really suffering… https://t.co/3jRBnYVtuk
— Stephen Fry (@stephenfry) March 30, 2020
Мы на войне
Конец апреля. Пожилая женщина в очереди в аптеке начинает орать на только вошедшую девушку за то, что та зашла в помещение без маски. Смутившись, та выходит. В помещении душновато, людей много, и места не хватает. Сотрудники аптеки просят людей сохранять дистанцию между ними, но люди не обращают на эти слова никакого внимания. Крикливая женщина вдруг оборачивается и обрушивается на стоящую позади неё другую, пожилую: та слишком близко к ней подошла.
«Ну, подохнешь раньше времени — чего орёшь, курва?» — спокойно отвечает пожилая на поток криков. Кричавшая затыкается и разворачивается к ней спиной.
По ночам улицы Минска тщательно дезинфицируют специальным моющим раствором. Его состав держится в секрете. В нашей стране всё стараются держать в секрете. Разработка явно тянет на какую-нибудь научную премию или воинскую награду: «Состав дезинфицирующего средства придуман вместе с Минским городским центром гигиены и эпидемиологии. Сейчас мы применяем его, но если ситуация станет хуже, у нас уже есть наготове средство помощнее», — рассказывает главный инженер «Горремавтодора» Павел Важник.
Днём по улицам бродят люди в оранжевой униформе с надписью «Центр» и с распылителями на спине. Дезинфицирующей смесью они опрыскивают лавочки, остановки и мусорки.
Военные тоже обещают помочь с дезинфекцией города. Вскоре к «оранжевым» людям должны присоединиться армейские дезинфекторы. 170 военнослужащих бригады радиационной, химической и биологической защиты будут заниматься специальной обработкой объектов Минздрава и заводов. Одетые в ОЗК, с распылителями на бензиновом движке и в противогазах, они будут выглядеть на улицах Минска так, словно у нас здесь уже произошла биологическая катастрофа.
Последний бар
Кофейни пусты. Редкий случай, когда пересекаются больше двух посетителей. Я захожу перед работой в кофейню — в одну и ту же вот уже больше года. Она удобно расположилась по дороге от дома до работы. Внутри звучит меланхоличный последний альбом Егора Забелова.
За соседний стол садится владелица кофейни. Напротив неё две девочки-стажёрки.
«К сожалению, девочки, нам придётся с вами распрощаться. Вы сами видите, какая ситуация, выручка падает с каждым днём, только за последнюю неделю мы потеряли около тридцати процентов. К сожалению, мы не можем вас больше держать, и не имею морального права так делать, потому что лучше вам уйти сейчас и найти другую работу, чем оставаться здесь и быть вместе с нами под угрозой остаться без работы. И лучше мне вас не кормить пустыми ожиданиями, а дать возможность найти работу, пока рынок не схлопнулся окончательно».
В первый месяц, когда по официальным данным заболевших на всю страну было ещё меньше сотни, люди толпой шли в бары. Если это апокалипсис, то странно было бы не пропустить на его пороге бокал пива или рюмку чего покрепче. Но сейчас главные тусовочные улицы Минска переживают не лучшие времена.
Зыбицкая, где люди безумствовали по выходным, теперь выглядит неестественно пусто и тихо. На улице Октябрьской единственный тусовочный бар «Хулиган» объявил об отмене всех вечеринок. И призывает людей если не к самоизоляции, то хотя бы к большей ответственности. Предлагает пить не внутри, а брать коктейли и настойки навынос и организовал сбор денег на поддержку бара.
«Хулиган не готов слепо отрицать серьёзность угрозы COVID-19 жизням наших и ваших близких. Мы приостановили вечеринки и сейчас призываем минчан оставаться дома. У социальной ответственности есть две стороны. Одна заключается в нашей обязанности не поощрять распространение вируса по Минску. Другая подразумевает последующие финансовые трудности высшей степени серьёзности».
Это не единственное заведение, которое организовало сбор денег. 14 минских баров, объединившись в одну краудфандинговую компанию, пытаются выжить, предлагая своей аудитории различные ништяки за донаты. Уже сейчас они собрали больше десяти тысяч рублей (около четырёх тысяч долларов).
Сергей уже несколько лет живёт в Минском районе, и в городе он бывает не так часто, работая большую часть времени удалённо из дома:
«Мне нужно было на днях поехать в Минск. И я не мог не заметить серьёзных отличий между ним реальным и тем, что в соцсетях и новостях. В интернете большинство в самоизоляции, блюдут социальное дистанцирование. А приезжаешь в Минск — и видишь, как люди спокойно ходят по улицам без масок и сидят в кафешках. Милиция почти всегда без масок, студенты без масок, строители без масок. Сложно представить, что где-то в городе бушует эпидемия и четыре тысячи человек с коронавирусом.
Город выглядит точно так же, как и в мой прошлый приезд два месяца назад. Молодёжь ходит чуть ли не в обнимку, бабушки сидят без масок на лавочках».
В ожидании парада
30 апреля, буквально за день до даты официальных мероприятий, в Минске отменяют традиционные первомайские парады и шествия, но чуть ли не каждую неделю тут продолжаются репетиции парада к 9 Мая. Солдаты без средств защиты, даже без масок и не соблюдая дистанцию, репетируют в центре города, перекрывают дороги и готовятся триумфально пройтись на День Победы по городу.
Белорусы требуют отменить парад, пишут петиции и отправляют запросы в Министерство обороны. «Эпидемиологическая ситуация, складывающаяся в настоящий момент в Республике Беларусь, позволяет вооружённым силам проводить плановые мероприятия боевой подготовки. Подготовка и проведение парада является составной частью боевой подготовки войск, — считают в Министерстве обороны. — Для Беларуси военные парады — это дань героизму и стойкости нашего народа, самоотверженной борьбе против фашистских захватчиков, беспримерному трудовому подвигу тех, кто поднимал республику из руин. Это также традиция, которая символизирует готовность белорусского народа отстаивать национальные интересы государства».
На общественную петицию Минобороны ответило 16 апреля, и в тот же день в белорусской армии был подтверждён первый случай коронавируса среди военных. Уже на следующий день Минобороны подтвердило ещё два случая коронавируса в армии. Ходят слухи, что парад перенесут в Брест.
