Сегодня у нас очередная та самая история про сумасшедшее путешествие, на этот раз — от нашей читательницы Настасьи Замашной. Настя с друзьями отправилась в карельскую глубинку пить, расслабляться, рыбачить и петь песни у костра. Как всегда, в планы вмешалась российская действительность: режимный городок и неумолимые сотрудники КПП, пробитый двигатель машины, мрачный дом престарелых, Левиафан, хтонь, уныние. Настасья, спасибо вам большое! Читатель, мы собираем истории сумасшедших путешествий и приключений. Вот здесь наша читательница рассказывает, как пыталась покорять эстонские маяки; тут история нашего читателя о том, как он пил на Садовом кольце, любовался поездами на Курском вокзале и неожиданно уехал в другой город без денег; а здесь самая первая та самая история на страницах вашего любимого самиздата — путевые записки из Стамбула нашего автора, специального корреспондента Meduza Даниила Туровского. Читатель, ведь ты тоже когда-нибудь отправлялся в чумовое путешествие, скорее расскажи нам об этом!
«Мы едем в Карелию! Лучше выходных и быть не может», — думала я, пока носилась по комнате, судорожно запихивая в рюкзак всё самое необходимое. В тот момент я даже не подозревала, что Партала, маленький пограничный городок в Карелии, в 330 километрах от Санкт-Петербурга, в который нам суждено отправиться, — это самое настоящее дно жизни, одна из Левиафановских глубинок нашей необъятной Родины.
Почуять неладное и задуматься о предстоящих трудностях нам следовало бы ещё возле Лосево, когда мы встали в пятнадцатикилометровую пробку. Но мы не почуяли и не задумались. Когда шесть часов дороги остались позади, мы вовсю ухахатывались над названиями населённых пунктов, мимо которых проезжали в игриво подпрыгивавшей на холмистых карельских дорогах машине: Ихала, Лахденпохья, Варшко. Путешествие сулило незабываемый вечер на берегу озера с костром, гитарой и бухлишком.
Когда мы уже подъезжали к Партале, я не на шутку перепугалась: телефонная сеть достигла дна. Буквально. Вместо названия оператора в углу смартфона появились загадочные буквы — dna. Однако было решено не унывать. Мы же в Карелии! Лучше выходных и быть не может! Правда же?
Итак, мы приехали в Парталу, городок закрытого типа. Почему закрытого? Об этом мы так и не узнали. То ли потому, что рядом Финская граница, то ли потому, что в Партале хранят какое-то ядерное оружие, в общем, тайна, покрытая мраком. Однако КПП мы проехали вполне удачно. После него я долго ждала, когда же появится намёк хоть на что-то, напоминающее населённый пункт. Тщетно. Оказалось, что Партала — это две облезшие пятиэтажки, времён, наверное, Хрущёва, а ещё дом престарелых и несколько частных домиков.
Услужливая Википедия, если вы поинтересуетесь, сообщит вам, что население Парталы составляет 507 человек. В тот вечер к этим 507 добавились ещё и мы — 8 усталых путников. При такой «густонаселённости» Парталы и удалённости от нормальных мест обитания человека немудрено, что квартира там стоит всего каких-то 300 000 рублей. Именно это и соблазнило нашего знакомого приобрести там жильё, чтобы изредка приезжать в Карелию на рыбалку, любоваться красивыми пейзажами и устраивать пьяные посиделки у костра, что мы с успехом и провернули в вечер первого дня нашего пребывания в Партале.
Следующее утро было для нас весьма тяжёлым, многочасовая дорога и вечернее бухлишко давали о себе знать. Погода вполне отвечала нашему поганому настроению — с хмурого неба лил дождь. Унылости прибавляло отсутствие двоих из нас — Жени, хозяина жилплощади, и Маши. Мобильник Жени лежал в квартире, рядом с ним валялись ключи, а самих ребят и след простыл. Недолго думая, мы решили забрать ключи и уехать из Парталы на пару-тройку часов в Рускеалу, дабы полюбоваться мраморным каньоном. Но не тут-то было. Такие места, как Партала, не отпускают случайных путников. Только мы двинулись к КПП, как раздался телефонный звонок. Оказалось, что других наших друзей — Колю и Юлю — не пускают в Парталу без пропуска. Урегулировать подобную ситуацию мог только Женя, хозяин приютившей нас квартиры, о местонахождении которого мы даже не догадывались.
Мы свернули на обочину, остановились и призадумались. Выезжать из Парталы нам было нельзя — тогда бы нас не пустили обратно. У ребят, которых не пропускали на КПП, хотя бы были палатки, у нас же — только пенка и два спальника на четверых. Делать было нечего, мы повернули обратно к нашей уже полюбившейся партальской хрущёвке. По пути решили объехать места боевой, так сказать, славы: берег озера и рыбалочные точки Жени. У одного из таких мест меня и мою подругу Карину высадили из машины, чтобы мы «пробежались по берегу» и поглядели, нет ли там где-нибудь нашего загулявшего друга Жени. Мы выбрались из уютной легковушки и двинулись к берегу озера. Вокруг нас были только лес, мрачный дом престарелых и тишина. Всё, как в американских фильмах-ужастиках. А мы, как типичные герои этих фильмов, ещё и разделились на маленькие уязвимые группки. От таких мыслей начинало сосать под ложечкой, каждый шорох веток под ногами добавлял учащённого сердцебиения и заставлял материться вполголоса. Женю мы так и не нашли и, разочарованные, вернулись к хрущёвке. От стресса всем вдруг жутко захотелось есть. Ведь на сытый желудок и думается легче. Так в наших головушках зародился ПЛАН.
Было решено написать записку Жене и воткнуть её в дверь квартиры. Ключи забрать с собой, а мобильник спрятать в подъезде, в батарее между первым и вторым этажом. Я предложила отнести телефон к соседям, но все быстро сошлись на том, что это весьма сомнительная затея. Кто знает, чем промышляют партальские жители? Барыг да воров, в конце концов, везде хватает. Дальнейшая часть плана заключалась в том, чтобы выехать из Парталы, подхватить застрявших с той стороны КПП ребят, добраться до каньона… На этом план заканчивался. Мы рассуждали так: если Женя доберётся до телефона и позвонит нам, мы попросим его встретить нас возле КПП, если же вестей от Жени не поступит, проникнуть обратно в Парталу мы, естественно, не сможем и помчимся в Петербург. Честно говоря, мы все рассчитывали на второй вариант, так как Партала уже начинала нам порядком надоедать, и все мы надеялись, что этой ночью будем почивать в своих кроватках в Петербурге.
Но Партала так просто не отпускает.
Около девяти вечера наконец-то позвонил Женя, но не со своего мобильника, оставленного нами в батарее, а с телефона Маши. Наш друг уныло сообщил, что они с Машей находятся в Вяртселя, без машины, без ключей, а значит, нам суждено ехать за ними и забирать их из пограничной кофейни.
Когда мы добрались до означенного населённого пункта, выяснилось, что машина Жени с пробитым двигателем брошена в забытой богом местности, название которой даже выговорить сложно, не то что отыскать на карте, и поэтому все мы возвращаемся в Парталу, а следующим утром часть из нас едет домой в Петербург, а оставшиеся отправляются вызволять из беды многострадальный автомобиль. К счастью, я попала в группу возвращенцев.
Последнюю ночь в Партале мы провели, играя в Монополию и допивая остатки пива. Утром шёл дождь — видимо, Партала уже скучала по нам, не успев толком проводить. А мы ехали в автомобиле и молчали. Каждый из нас молился, чтобы в этот раз уехать окончательно.
