Исследование
«Рабство»

Экология в крупных городах хромает, и желание оградить себя от всего этого безобразия и жить на берегу чистого ручейка вполне понятно. В России философия экопослений приобретает причудливые формы, смешиваясь с неоязычеством, ура-патриотизмом и традиционными семейными ценностями. Специальный корреспондент самиздата Пётр Маняхин изучил, кто и зачем строит родовые поместья, сколько на этом зарабатывает глава движения и как свобода от города превращается в зависимость от идеи.

«Бо-ком! Бо-ком! Поворот!» — командует бородатый седой мужчина в кирзовых сапогах.

Парни и девушки от семи до семидесяти танцуют в хороводе рядом со сценой новосибирского Центрального парка, на которой висит растяжка «Родовые поместья — национальная идея России!»
— Иди к нам! — говорит женщина в красной юбке в пол, платке и с невнятной речью.
— Да мы посмотреть пришли.
— Нам зрители не нужны. А ну давай, танцуй! — командует она и тащит за руку в хоровод.

Танец простой: два шага вперёд, два — назад, три раза элегантно поменяться местами с партнёром — но ноги от неожиданности заплетаются. Желательно смотреть друг другу в глаза, чтобы увидеть там что-то, что заставит вас пожениться и создать своё родовое поместье. За время, пока играет музыка, в руках парня должны побывать талии всех девушек. Молодая барышня в дублёнке и пуховом платке, семилетняя девочка и много пожилых дам в юбках в пол, расписанных, как жостовские подносы.
— Шустрее! — шипит пожилая женщина в кожанке и толкает в центр круга.
— Дошли до тех, с кем начинали, танец заканчивается! Теплее стало? — спрашивает седой мужчина с микрофоном и предлагает разучить новый танец. — Это всё популярные танцы наших щуров и пращуров. Парни встают во внутренний круг против часовой стрелки, а барышни — во внешний, руки в замочек, берём девушку в охапочку!
— Тут сегодня праздник какой или митинг? — недоумевает пожилая женщина, идущая под руку с подругой по Центральному парку, на входе в который стоят торговые палатки с вареньем, мёдом, овощами, одеждой из льна и брошюрами против абортов.
— Любовь творца-создателя, любовь творца-создателя, любовь творца-создателя и рода твоего! — мантрой откликаются колонки со сцены.

Вечёрки (дореволюционные вписки), ярмарки и другие «исконно русские декорации — неотъемлемая часть движения «Звенящие кедры России», создателей родовых поместий. Ещё их называют анастасийцами, потому что героиню книг духовного лидера Владимира Мегре звали Анастасией.

В 1994 году бывший президент Межрегиональной ассоциации предпринимателей Сибири Владимир Мегре, занимавшийся организацией экскурсий на речных судах, отправился в коммерческую экспедицию «Купеческий караван» по реке Оби. Корабли остановились в «маленькой деревушке, на десятки километров удалённой от больших населённых пунктов», — пишет Мегре в третьей книге «Пространство любви». Там к нему обратились два старика — ста девятнадцати и девяноста трёх лет — и попросили его помочь спилить «звенящий кедр», который за пятьсот лет набрал из земли какой-то чудодейственной силы. Мегре отчалил, но решил найти этот звенящий кедр.

Спустя год он организовал ещё одну экспедицию и в той же деревне встретил двадцатишестилетнюю Анастасию, обладающую даром ясновидения, способностью телепортироваться и знаниями об устройстве НЛО. Девушка была очень красива, но одежду не носила, поэтому Мегре предсказуемо занялся с ней сексом, в результате чего у них родился сын Владимир.

Одухотворённый и удовлетворённый Мегре в 1995 году привёз в Новосибирск из экспедиции идею о том, что нужно жить на земле, рожать детей и продолжать род, и начал писать книги. Сейчас их уже двенадцать, включая разбитый на две части девятый том и сборник притч. Его последователи в 2001 году в Калужской области основали первое поселение родовых поместий «Ковчег». С тех пор их количество, по данным фонда «Анастасия» Владимира Мегре, выросло до трёхсот семидесяти одного в России и ста двадцати в других странах.

Среди организаторов первых родовых поместий были и мошенники. В 2001 году семья Молчановых начала скупку земель во Владимирской области у дачников по цене не более 2 000 рублей за гектар, причём часть им удалось получить бесплатно, пишет доцент Владимирского института ФСИН Ирина Федотова в «Вестнике ВЮИ ФСИН», изучавшая анастасийцев с правовой точки зрения. Тем, кто хотел переехать в экопоселение, супруги предлагали купить землю по 35 000 рублей за гектар. При этом никаких договоров не заключалось, и право собственности оставалось у Молчановых. Также глава семьи Анатолий похоронил тёщу и мать на участке около своего дома, чем шокировал местных жителей и нарушил федеральный закон о погребениях. За всё это он не понёс наказания.

Одним из первых помещиков в движении Мегре был Виктор Купцов. Впервые о том, что нужно стать частью природы, он задумался в 1978 году. Тогда коллеги его жены из Сибгипрошахта раз в неделю выезжали палаточным городком на реку Иню и отдыхали под гитару на природе.

— Я подумал, почему человек работает неделю, месяц, чтобы потом отдохнуть на природе? — рассказывает Виктор. — А не лучше ли жить на природе, а по некоторым делам приезжать в город. Тогда меня ударила такая мысль, и привела она меня в злостные сторонники Мегре. С мыслью шутить нельзя.

Сейчас Виктор вместе с соседом Сергеем стоит около стенда поселения «Медуница». У него седая борода, длинные волосы и плетёная из бересты полоска вокруг лба — очелье. Оно нужно, чтобы защищаться от электромагнитных импульсов города.

В девяностые Виктор уехал из Новосибирска в Москву из-за того, что разругался с начальством и женой. Он впал в экзистенциальный кризис, его даже посещали суицидальные мысли.
— Есть я — всё это есть, нет меня — всё равно всё это есть. Ну какая разница-то? — рассказывает Виктор.

В это время Купцов искал себя: ходил к Адвентистам Седьмого дня, баптистам, мусульманам, сидел в мемориальной квартире Николая Рериха с его приёмной дочерью Ираидой Богдановой за одним столом и в результате ударился в толстовство — христианское учение писателя Льва Толстого, суть которого в общинности и пацифизме.
— Философия Толстого мне до сих пор по сердцу, по душе, — говорит Купцов. — Нет, она не граничит с философией родовых поместий. Толстой немножко другой. Да, труд, натуральный труд, но всё равно у него христианская философия. А у Мегре — нет.

Постепенно жизнь наладилась: он устроился в хозяйственный отдел Администрации президента и начал жить с женщиной, у которой был сын. В шесть лет ребёнок пошёл в школу, где учителя сказали, что он должен за три месяца изучить азбуку. Виктор возмутился:
— Я пришёл, говорю, вы чё, ребята, шесть лет. А вот у нас программа — нас всё равно, хоть шесть, хоть девять лет. Я их спрашиваю: «Вы с кем имеете дело?! С детьми! А вы, блин, под инструкции свои детей подгоняете!» Ну не матерился, а просто резко сказал. И жена моего друга, тоже учительница, обиделась кровно — мол, коллегу оскорбил.

Спустя некоторое время эта же жена друга зашла к Виктору вечером в гости и принесла книгу.
— Вот прочитай, это для тебя, это твоё, — сказала она.

Это оказалась «Анастасия» Владимира Мегре. Виктор закрыл книгу только утром и побежал к жене друга:
— Где взяла?
— В школу психолог принёс, у него книжки.

Анатолий Карасёв, тот самый психолог, стал наставником Купцова в познании идей Мегре. Он послал письмо со стихами дочери Мегре, и в третьей книге духовный лидер анастасийцев в благодарность указал его адрес. К Карасёву повалили письма, и Купцов стал помогать их разгребать, отвечая на десятки в день.

Участники новосибирского фестиваля родовых поместий начинают поочерёдно представлять свои поселения:
— Не нужны заморские тёплые края, облюбована нами сибирская земля! — читает раскатистым голосовом молодой парень со сцены. — Приходи знакомиться с нами и с землёй, это будет самый важный выбор твой!

На экране над сценой появляются кадры из поселения «Сказка». Игривый женский голос сообщает, что оно основано в 2009 году и рассчитано примерно на сто поместий.
— Озеро у нас лучше любого джакузи. Пока ездим на машинах, но планируем пересесть на лошадей. Они не производят выхлопа, по крайней мере, вредного для окружающей среды, — восторженно говорит закадровый голос.

К одной из торговых палаток подходит пожилой мужчина и заводит разговор с молодой девушкой в сарафане:
— А у вас мёд есть?
— Был, но пчёлы разлетелись из-за того, что много маток завелось, а мы не пересадили! — заливисто смеётся девушка.
— Много маток?! Никогда о таком не слышал! — удивляется мужчина.

Девушку зовут Алёна, она живёт в новосибирском Академгородке. Сейчас её семья достраивает родовое поместье в поселении «Сказка».
— Что в городе делать? Работать на кого-то. А на земле на себя работаешь, — говорит Алёна. — В город приезжает дочка — не знает, что делать. Ей интересно, иногда не знаешь, куда они ушли: в лес, на озеро. А сюда приезжает — вроде подруги те же, а интересы разные: ей ни телевизора, ни кукол не надо. Вот у нас визиточка есть, гостевые домики, с печкой. Погостить-примериться.

К себе приглашают практически все участники фестиваля. Но после того, как местный филиал ГТРК выпустил сюжет, где православный священник называет движение анастасийцев сектой, в родовых поместьях стали осторожнее относиться к журналистам.

Противостояние анастасийцев и РПЦ длится довольно давно, ещё в 2005 году протодиакон Андрей Кураев со студентами Свято-Тихоновского православного института пикетировали гастроли театра «Звенящих кедров» «Встреча» в Южно-Сахалинске. В 2012 году кузбасская митрополия провела несколько конференций, участники которых выступили с осуждением движения Мегре. Основная претензия православных в том, что это движение — тоталитарная секта, а Анастасия подменяет собой Иисуса Христа.

Как писала доцент Владимирского института ФСИН Ирина Федотова в «Вестнике ВЮИ ФСИН», изучая деятельность последователей Мегре с правовой точки зрения, в 2000 году в городе Коврове Владимирской области группа анастасийцев пыталась зарегистрировать организацию «Объединение — Пространство Любви» как религиозную организацию. Местный совет по вопросам религиозных объединений рассмотрел заявку и отказал в регистрации из-за того, что, по мнению экспертов, «вероучение, положенное в основу этого объединения, не носит самостоятельного характера, а представляет собой смешение образов, заимствованных из других религий, в частности, христианства и язычества».
— Нет такого, чтобы мы пришли как в секту, — говорит Алёна. — Это идея — жить на земле. Кто-то пришёл из православия, кто-то ещё из чего-то. Да и вот эти наряды мы только по праздникам надеваем, — указывает она на сарафан и плетёное очелье. — У нас даже как такового духовного лидера нет.

Однако отрицать, что Владимир Мегре — настоящий мессия, глупо. Виктор Купцов вообще цитирует Мегре по памяти, как Библию — «в восьмой книге, а это в третьей». Это неудивительно, ведь он фактически пережил мистический опыт — в 1999 году видел Мегре в подвальном помещении за кедровым столом.
— Он, как магнитофон, по памяти мне выдавал книжку, которая ещё была в издательстве, — вспоминает Купцов.

Практически у всех участников одна история: прочитали Мегре и решили построить родовое поместье.
— Пока ждали документы на квартиру, прочитали книжку Мегре «Звенящие кедры», заразились, — рассказывает Алёна. — Мы поездили по поселениям и поняли, что лучше «Сказки» для нас нет. Оформлено как сельхозкооператив, у нас есть председатель, бухгалтер, но мы едины и все решаем на демократических началах. Мы пробуем учить детей, пробуем председательствовать. Земли нужно от гектара или больше.

Гектар — это краеугольный камень движения анастасийцев. «Через кусочек такой земли человек управляет миром», — пишет духовный лидер создателей родовых поместий Владимир Мегре в книге «Новая цивилизация». Анастасийцы уверены, что гектар для одной семьи обеспечивает наибольшую производительность. «На одном гектаре требуется в тридцать раз меньше труда, чем на шести сотках», — говорится в агитационном ролике «Звенящих кедров».
— Ты живёшь в комнате. Тебя разбуди ночью, ты скажешь, в каком шкафчике носки, на какой полке книга. Гектар — это то же самое, — объясняет участник фестиваля Виктор Купцов. — Психика человека обозревает весь гектар, ты знаешь, где каждая травинка. Вот второй гектар — уже не так. По старым советским нормам, если у тебя участок меньше двадцати пяти соток, ты обязан сооружать септики. Если больше — септики не нужны, природа всё перерабатывает. Когда я приезжаю в город, я врагом природы становлюсь. Я своим присутствием увеличиваю загрязнение.

Другое основополагающее понятие — кедр, причём желательно, чтобы он «звенел», то есть обладал чудодейственной силой. Создатели родовых поместий носят кусочки этой древесины на груди. После действа ладования всей Земли участники фестиваля сажают кедры.
— Потому что воздух чистит, — смущённо отвечает женщина на вопрос, почему участники фестиваля сажают именно кедры.
— Это накопитель энергии космоса, — уверенно перебивает её длинноволосый молодой человек в очелье. — Царь Соломон заказал себе храм из кедра. Люди не смогли стоять там из-за облака, а в облаках был бог.

Во всём на фестивале нужно участвовать. Сажать кедр несложно: в заготовленную яму ставишь саженец длинными иголками на север, чуть обжимаешь землю, чтобы убрать пустоту вокруг корней, и заряжаешь позитивными мыслями.
— Вот возьмите ещё жёлудь, посадите в родовом поместье, — говорит женщина.
— Да у меня нет поместья.
— А как без поместья-то? Обязательно создайте.

В том, что Анастасия — это вымысел, Мегре сам признался в суде, писала 18 мая 2011 года газета «Смена». В 1999 году он подал иск о защите авторских прав против писательницы и эзотерика Ольги Стуковой. Она пыталась доказать, что Анастасия реально существует, а её идеи — это продолжение учений Николая Рериха и Елены Блаватской, и выпустила книгу «Путь Анастасии и других Учителей человечества». Чтобы доказать факт нарушения авторских прав, Мегре заявил, что Анастасия — «это образ-символ, то есть самостоятельный художественный образ, имеющий эмоционально иносказательный смысл», а «книги Мегре являются литературно-художественными текстами, которые можно отнести к научной фантастике». Тираж Стуковой был арестован. За выдающиеся литературные достижения Мегре в 2011 году был удостоен филиппинской премии Гузи — «восточного аналога» Нобелевской премии.

Однако то, что «Анастасия» — не нон-фикшн, а вполне себе худлит, никак не мешает зарабатывать на этом деньги. По данным базы «Картотека.ру», семья Мегре владеет несколькими коммерческими фирмами, которые в своей деятельности используют бренды «Звенящих кедров». ООО «Мегре», принадлежащее Полине и Сергею Мегре — дочери и зятю лидера анастасийцев (Сергей, как и его тесть, взял фамилию жены) — за 2016 год заработало почти 7 500 000 рублей на продаже масел, орехов, рассады и других природных продуктов. Супруги владеют компаниями «Звенящие кедры» (2 731 000 рублей за 2016 год) и «Природная аптека» (1 332 000 рублей). Кроме того, Сергей — соучредитель ООО «Лунная река» (475 000 рублей), которое сдаёт в аренду недвижимое имущество, в основном в садовых кооперативах, и дачного некоммерческого товарищества «Малые поляны».

Полина владеет издательским домом «Звенящие кедры» (249 000 рублей), который печатает книги Мегре и одноимённую газету, где публикуют мануалы по организации родовых поместий, рекламируют товары «Природной аптеки» и разоблачают недобросовестных, с точки зрения «Звенящих кедров», продавцов кедрового масла. Директор ИД — внучка Мегре Нина. В 2016 году она защитила диплом на кафедре менеджмента экономического факультета Новосибирского госуниверситета по теме «Создание и продвижение нового продукта (на примере компании „Звенящие кедры“)». Там она предлагает в условиях снижения спроса производить новый продукт — кедрово-медовые батончики, которые сделают производство безотходным.

Сам Владимир Мегре владеет ООО «ЗВЕНЯЩИЕ КЕДРЫ» (как у дочери, только большими буквами), которое в 2016 году заработало 2 621 000 рублей, и фондом «Анастасия». Таким образом, в прошлом году семья Мегре заработала как минимум около 15 000 000 рублей. Весь этот синдикат не мог бы существовать, если б в 1996 году Владимир не придумал Анастасию.

«Организаторы <...> пытаются завлечь под экологически привлекательным лозунгом сотни людей в движение (как бы немножко православное, неоязыческое по сути), придуманное талантливым бизнесменом, выпустившим немало книжек о том, что бродит где-то по российским просторам почти босиком (даже зимой!) некая девица Настя, непрестанно молится, дружит с волками-лисичками. В общем, чтобы детки были такими же здоровыми, „несите ваши денежки на поле чудес“», — писал заведующий сектором изучения этноконфессиональных отношений Института гуманитарных исследований Тюменского госуниверситета Александр Ярков в 2008 году в «Независимой газете», называя «Звенящие кедры России» проектом, придуманным для обогащения его создателей.

Последователи Мегре тоже зарабатывают на своих поместьях, но гораздо скромнее. В основном — за счёт продажи сельскохозяйственной продукции.
— Создатель родового поместья — не фермер, а крестьянин, — объясняет помещик Виктор Купцов. — Он не гонится за прибылью, не эксплуатирует землю, а продаёт излишки.

На новосибирском фестивале родовых поместий Алёна из поселения «Сказка» вместе со своей дочерью продают репу, которую частично вырастила девочка.
— А что с ней делать? — интересуется одна из покупательниц.
— Вы можете парить её с кожурой, а можете без кожуры, Смотря как вы будете есть её, — отвечает Алёна, добавляя в слове «есть» просторечное «й» в начале.
— Я буду без кожуры. А вот это вот срезать нужно? — спрашивает покупательница, указывая на позеленевшую часть корнеплода. — Это не вредное, саланина там нет, как в картошке?
— Нет, конечно, всё можно есть.
— А какие вкуснее, круглые или плоские? — обращается покупательница уже к дочке Алёны.

Девочка растерянно смотрит сначала на репу, потом на маму и, собравшись с силами, говорит:
— Плоские.
— Давай тогда ещё одну мне выбери.

Чуть пошире ассортимент в палатке поместья Толстоуховых, расположенного в селе Казанцеве Алтайского края. Здесь продаются мёд, варенье, плетёная посуда.
— Мы шесть лет в поместье живём, — рассказывает хозяйка поместья Толстоуховых. — Прочитали книгу «Анастасия», потом землю в Морозове в аренду взяли, четыре года там жили. Поехали по деревням и нашли село Казанцево, земля там бесплатная. Сейчас нас пять семей. Недавно молодые приехали с одной девочкой, вторую народили. Приезжайте, мы будем рады. Приезжают, смотрят, а не отрываются. От города оторваться тяжело.

Землю под поместье Толстоуховы получили в аренду на сорок девять лет, да и то не гектар, а «всего семьдесят пять соток». По мнению анастасийцев то, что нельзя оформить даже брошенную землю — основная проблема российского законодательства. Поэтому, кроме бизнеса, Владимир Мегре занимается политической деятельностью. Он соучредитель созданной в 2013 году «Родной партии», главная задача которой — добиться принятия федерального закона о родовых поместьях. По нему каждой семье должен безвозмездно выделяться сакральный гектар земли, а произведённая на нём продукция — не облагаться налогами. Члены «Родной партии» постоянно пишут законопроекты и обсуждают их на своём сайте, участвуют в выборах разного уровня, но нигде по-крупному не побеждали. К единому дню голосования 10 сентября даже обучали наблюдателей в Родной Ведической школе, которая проходит в виде онлайн-конференции в RaidCall (ну и заодно обсудили, как правильно праздновать Ореховый спас). Тогда кандидат Марина Копенкина участвовала в выборах в Саратовскую областную думу.

Несмотря на то, что такой закон попадал в Госдуму, но был отклонён, некоторые инициативы «Родной партии» претворяются в жизнь. Самый «долгоиграющий» российский губернатор Евгений Савченко (запрещал охотиться на хомяков, ходить в лес и не рекомендовал слушать рок), как пишет газета «Звенящие кедры России», изучал книги Владимира Мегре, в результате чего при содействии «Родной партии» в 2010 году белгородская Облдума приняла закон «О родовых усадьбах в Белгородской области». Он стал первым в стране подобным законодательным актом. В своей газете анастасийцы хвалят Савченко и предлагают принять такой проект на федеральном уровне, приводя в качестве экономического обоснования итоги Международной научно-практической конференции «Научные основы и практическая реализация идеи родовых поместий в России и мире», которая проходила в МГУ при поддержке губернатора Савченко. Философ-евразиец Александр Дугин говорил, что Савченко реализует «белгородскую идеологию», направленную на развитие традиционных ценностей и института семьи. Сам губернатор говорил, что формирует общество создателей в противовес навязываемому Западом обществу потребления.

Ещё одна реализованная властями созвучная Мегре идея — «дальневосточный гектар». Мегре, однако, заявлял в ведорусской школе 28 декабря 2016 года, что дальневосточный гектар «работает только с Образом Анастасии». Но всё равно принятие этого закона, считают анастасийцы, ставит Россию на верный путь.

Создание родового поместья не имеет никакого смысла без семьи и детей, потому что без этого не будет рода. Репродуктивной функции подчинено практически всё в учении Мегре. Он даже рекомендует заниматься сексом только с супругом (сам он, напомним, вступил в случайную связь с лесной красавицей Анастасией, о чём написал в своей же книге) и только для зачатия.

Существуют даже специальные площадки для онлайн-знакомств анастасийцев. Самый крупный паблик в сети «ВКонтакте» называется «ИЩУ ПОЛОВИНКУ ДЛЯ СОЗДАНИЯ РОДОВОГО ПОМЕСТЬЯ», в нём почти семь с половиной тысяч подписчиков. Мужчин там называют Творцами, а женщин — Богинями. В группе постят стихи о любви, Мегре и родной земле и рассказывают истории успеха тех, кто познакомился и создал родовое поместье. База всегда актуальна — администраторы удаляют анкеты творцов и богинь, если «на странице есть признаки улучшения семейного положения».
— ПОБОРОЛ В СЕБЕ ПАГУБНУЮ ЭНЕРГИЮ ПОХОТИ (СЕКС), ОСОЗНАЛ ЕЁ БЕССМЫСЛИЕ И ОСВОБОДИЛСЯ ОТ ЕЁ ОКОВ! ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО ЗАЧАТИЯ БОЖЕСТВЕННОГО ЧАДА РАДИ ВИЖУ СМЫСЛ ИНТИМНОГО СБЛИЖЕНИЯ С МОЕЙ ПОЛОВИНКОЙ, — пишет творец Родаслав Мирный, который ищет вудрусу (славянку).

Но даже если всё-таки удастся найти достойную пару и зачать ребёнка, то не очень понятно, получится ли его родить. Обычно последовательницы Мегре — сторонницы домашних родов и редко обращаются к акушерам. Анастасийцы считают, что главное — позитивный настрой. Друг помещика Виктора Купцова, художник, ничего не смыслящий в медицине, дважды принимал роды у своей жены.
— Всё дело в благожелательности. В городе на беременную смотрят не очень положительно, приходит в поликлинику — там то нельзя, это нельзя. Она постоянно в стрессе, — говорит Купцов. — А тут она в поместье живёт — суеты нету. Соседи встречают: «Ой, какая ты молодец, в бытовке родила!», «Ой, а эта — двойняшек, а сама малюсенькая! Непонятно, как она их кормит даже».

С медициной в родовых поместьях вообще всё сложно. Зачастую поселения находятся далеко от крупных населённых пунктов с больницами, поэтому те, кто постоянно живут в поместьях, редко обращаются к врачу, надеясь на то, что натуральные продукты спасут от всех болезней.
— У нас все вегетарианцы или сыроеды, поэтому ни с едой, ни со здоровьем проблем нет, — говорит Алёна из поселения «Сказка».

Некоторые считают, что главное — не задумываться о болезнях и их возможных исходах.
— Вот в советское время мне из-за хондроза каждый год делали пятьдесят уколов и кварц на спину. Сейчас мне шестьдесят три года, в 2008 году прошёл медкомиссию на права. Никаких особых претензий у врачей нет. Больше я туда не хожу и не думаю об этом, — рассказывает Виктор Купцов, добавляя, что скорую в поместья всё-таки иногда вызывают.

Ему вторит сосед по «Медунице» Сергей. Он приезжает в поместье только на выходные, но с 2003 года тоже не ходил по врачам и чувствует себя отлично.
— Я когда приезжаю из поместья в город, у меня начинает горло корябать, — говорит Сергей.

Как дать детям обязательное школьное образование, каждый решает сам. В поселении «Солнечная поляна», расположенном в Томской области, часть детей на домашнем обучении, часть посещает школы в соседних деревнях; также есть специальный дом, где жители ведут кружки для детей, рассказывают его жители со сцены фестиваля. В Приморском крае есть школа «Светозар» для детей из родовых поместий, которая ставит перед собой задачу «воспитать Образ и Личность».
— Дочь на семейном обучении. У неё есть художественная школа только, потому что я не могу дать такое образование, — рассказывает Алёна из новосибирской «Сказки».

Анастасийцы уверены, что дети в таких условиях получаются особенные, не такие, как городские.
— Видеть ребятишек, которые родились в поселении — ради этого стоит всё пройти, — говорит Виктор Купцов из «Медуницы». — Видеть живые глаза, говорить с ними, наблюдать за ними. Ауру читают чётко. Подумайте о том, где родиться вашим детям!

Учение Мегре — это образчик синкретизма, в котором нашлось место не только православию и неоязычество, но и буддистскому представлению о перерождении душ.
— Если углубляться, то когда ты смотришь в глаза своего внука, ты видишь глаза своего будущего деда, — добавляет Купцов.

Участники фестиваля родовых поместий проводят какой-то обряд — вскидывают и опускают руки. Сквозь круг, состоящий из людей, проезжает маленькая девочка на велосипеде:
— О, а давайте послушаем, что скажет наше солнце! — прерывает обряд одна из женщин.
— Нет! — говорит девочка.
— Наше солнце сказало: «Нет!»