В России действует более трёх тысяч компаний тренингов личностного роста, которые научат вас воплощать свои мечты, сделают лучшей версией себя и подарят небывалую метаморфозу из неудачника в подлинного Лидера. А также, возможно, сломают жизнь, заставят порвать отношения с близкими и доведут до суицида. В первой части расследования самиздата Александра Левинская изучает, как проходит начальная стадия трансформации. Об основном курсе рассказывают свидетель разрушения целого бизнеса, родственники пропавшей девушки, человек, чуть не лишившийся рассудка, и настоящий Лидер — тот, кто прошёл эту дорогу до самого конца.
Расследование: как психокульты доводят до ментального краха и самоубийств
I.
Основной курс, после которого бросают семьи, уходят из дома и берут кредиты на трансформацию
II.
Продвинутый курс: героев выбрасывают из лодки, и слово берёт коуч
III.
Лидерский курс: люди шагают из окон, или почему после трансформации уже не стать прежним
IV.
История корпорации Lifespring, её российских учеников и цепочки самоубийств длиной в полвека
20 августа 2017 года двадцатитрёхлетняя петербурженка Екатерина должна была поехать к маме на день рождения, но в последний момент пропала. Она оставила дома все свои вещи, включая мобильный телефон. У неё была запись на микроблейдинг бровей 21 числа. Казалось, девушка вышла на пять минут, но она всё не возвращалась.
Её семья написала заявление о пропаже в тот же день. По совету полицейских, они также обратились в поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт». Волонтёры расклеили листовки с фотографией Екатерины по всему Петербургу. Это не помогло. Екатерину объявили в федеральный розыск.
Всю жизнь девушка прожила вместе с мамой и тётей. По вечерам они собирались на кухне, делали косметические маски из глины, пили чай и делились новостями. А ещё много смеялись. «Она была как жар-птица. Яркая, весёлая, умная», — рассказывает её тётя и крёстная мама Ольга. Она забирала Екатерину в кульке из роддома, когда отец-дальнобойщик был в рейсе, нянчилась с ней и читала ей книжки. Катя могла поговорить с тётей почти обо всём. Родная дочь Ольги осталась с отцом после развода, поэтому они проводили не так много времени вместе.
До того как попасть в федеральный розыск в 2017-м, Екатерина уже однажды пропадала. Когда спустя три дня она пришла домой, Ольга заметила в ней сильные перемены: «Она вернулась как выжатый лимон. У неё было какое-то отсутствующее выражение лица. Пустые глаза. Как будто оболочка пришла, а души внутри нет». Екатерина сказала, что была на тренинге. Ольга стала расспрашивать, чем они занимались столько времени, но в ответ услышала череду странных слов: проработка, медитации, интенсив.
Екатерина говорила, что на тренинге было десять психологов, с которыми они обсуждали десять разных тем — от детства до работы. Ещё они делали расстановки в парах и падали людям на руки. Ольга ничего не поняла, но почувствовала сильное раздражение. Она недоумевала: как можно обсуждать какие-то проблемы без сна и покоя? С того дня Екатерина стала странно себя вести. Она отказывалась от домашней еды, которую всегда любила, не спала по ночам и постоянно курила у открытого окна.
После исчезновения дочери мама Екатерины перерыла её вещи, нашла личный дневник и массу чеков об оплате на восемь, десять и больше тысяч рублей. Екатерина работала в банке, получала зарплату 30 тысяч и 24 из них переводила на какие-то неизвестные счета. Девушка говорила, что оплачивает тренинги личностного роста, которые нужны ей для учёбы. Три года назад она поступила на психфак Санкт-Петербургского института психологии и акмеологии, после чего стала регулярно ходить к психологам. Это была её принципиальная позиция: будущий специалист должен сам пройти психотерапию, прежде чем принимать пациентов. Родные предполагают, что кто-то из этих психологов и направил Екатерину на один из многочисленных тренингов личностного роста.
Посмотрим, кто выживет
«Желаю всё-таки сделать шаг в неизвестное и достичь тех целей, которые ты себе поставила!» — напутствует меня Галина Рахор, перед тем как повесить трубку. Она говорит с лёгким акцентом: в конце нулевых Галина переехала жить в Германию. Там она вышла замуж за немца — как и загадывала: приятный мужчина чуть старше неё, с машиной. Они вместе уже семь лет. Галина уверена, что все эти мечты ей помог осуществить тренинг личностного роста, который она прошла в 2006 году в Институте непрерывного развития.
«Я бы всем рекомендовала этот тренинг. Это не какие-то задания, которые ты для кого-то выполняешь, это просто жизненный опыт. Ну, жизнь изменится по-любому. Это как в душе: всё смываешь с себя и выходишь каким-то ободрённым, усиленным, ясным», — утверждает Галина, закончившая полную программу Института, включая последний курс — лидерский.
В 2006 году она в одиночку воспитывала двоих маленьких детей и переживала, что её вот-вот уволят с работы из-за нулевых продаж. Тогда коллега рассказала про один интересный тренинг, состоящий из трёх частей. «Хочешь что-то изменить в жизни?» — спросила она. «Как по заказу!» — ответила Галина. Коллега объяснила, что придётся взять отпуск за свой счёт: тренинг длится 12 часов в день. Она не могла рассказать больше, поскольку сама проходила этот курс, но добавила, что её шестидесятилетняя мама уже завершила программу и начала новую жизнь. Это убедило Галину, что тренинг эффективен для всех, и она решила попробовать. Галина до сих пор благодарна себе за смелость, которую проявила в тот день.
«Важно сказать „да“, когда ты не знаешь, чему ты это говоришь. Ты знаешь только, что это тренинг, что там будет что-то интересное. На самом деле они ничего не рассказывают. Человек делает шаг в неизвестность. Но у нас каждый шаг — неизвестность, да?» — считает Галина.
Сорокалетнюю Наталью Радиевскую привела в Московский тренинговый центр старая подруга. В сентябре 2019 года, после двадцати лет молчания, она вдруг предложила увидеться и сходить на её выпускной. Как оказалось, это был выпускной тренинга личностного роста. Сначала Наталье там не понравилось: по залу носились толпы людей в одинаковых футболках, а музыка была такой громкой, что у женщины чуть не случилась паническая атака. Но подруга познакомила Наталью со своими друзьями, которые показались ей спокойными и доброжелательными людьми и позвали её на вечеринку к одной из выпускниц. Наталья согласилась.
На вечеринке оказалось гораздо лучше, чем на выпускном: «Все были такие классные, такие вовлечённые. Мне очень тяжело из-за того, что вокруг меня мало интеллектуальных открытых людей, а здесь я как домой попала», — рассказывает Наталья. Новые знакомые описывали, как тренинг изменил их жизнь, и советовали пройти курс. Наталья пыталась узнать подробности, но в ответ слышала лишь: «Мы не имеем права рассказывать, иначе это не сработает. Ты сама всё поймёшь». Наталья поддалась на уговоры.
После вечеринки она засомневалась в своём решении: недавно она потеряла работу, денег не хватало даже на оплату квартиры, а курс стоил 33 тысячи. Однако новые друзья не переставали писать и приводить доводы в пользу тренинга. Подруга звонила утром, днём и вечером, убеждая оплатить основной курс. Спустя три дня Наталья взяла кредит.
В 2010-м году Светлана Долгова, HR-директор московской компании «Сантехкомплект», по требованию начальства приняла участие в тренинге личностного роста. Однажды генеральный директор объявила, что пригласит «чудесного тренера», чтобы повысить осознанность и ответственность руководителей. Светлана подумала, что это будет интересный опыт. Пять месяцев назад она пришла на работу в компанию по приглашению генерального директора, поддерживала с ней хорошие деловые отношения и доверяла ей. «После этого народ поувольняется. Посмотрим, кто выживет», — добавила начальница.
Светлана, Наталья, Екатерина и Галина никогда не встречались. Все эти истории происходили с ними в разных городах и в разное время, а организации, проводившие тренинги, имеют разных собственников, хоть и работают по одной системе, разработанной американской компанией Lifespring. Lifespring возникла в США в семидесятых и обещала участникам глубокую внутреннюю трансформацию, которая позволит им добиваться всех целей в жизни. Для достижения этой метаморфозы следовало пройти три курса занятий: Basic (основной), Advanced (продвинутый) и трёхмесячную Leadership program (лидерскую программу). На каждом этапе участникам предстояло выполнить определённые психологические упражнения и заново расставить приоритеты в жизни.
Сначала курсы пользовались феноменальным успехом, через них прошло несколько сотен тысяч американцев, и компания хвасталась, что 90 % их подопечных отзывались об этом опыте крайне положительно. Однако со временем всё больше и больше участников курсов стали жаловаться на сильный стресс, возникшие психические расстройства, сломанную карьеру и жизнь. Вскоре в прессе появилась информация и о смертельных случаях. Основатели Lifespring потонули в судебных исках и журналистских расследованиях, но за время своего существования компания породила множество клонов, так как активно воспитывала новых тренеров-коучей для расширения бизнеса. В частности, такие клоны стали возникать и в России. Подробную историю корпорации Lifespring читайте в четвёртой части расследования.
Московский тренинговый центр, центр «Совершенство», Институт непрерывного развития — подобные тренинговые компании существуют почти в каждом городе России, не поддаются подсчёту и предлагают своим клиентам одинаковый набор психологических упражнений, разделённый на три или четыре курса. На каждом этапе должны происходить всё более глубокие внутренние трансформации до тех пор, пока участник окончательно не переродится в того человека, которым всегда хотел быть.
Проявляться во всю мощь
Курс Павла Эрзяйкина, чуть не уничтоживший целый бизнес
Скоро начальница Светланы Долговой огласила подробности предстоящего мероприятия: тренинг пройдёт в подмосковном городе Видное, куда сотрудники обязаны выехать на три дня — пятницу, субботу и воскресенье. Занятия займут всё рабочее время, с восьми утра до пяти вечера. Генеральный директор обязала всех сотрудников пройти тренинг, отказаться было нельзя. «У тебя два варианта: или участвуешь, или увольняешься», — объясняет Светлана. Компания принадлежала акционерам и управлялась несколькими директорами. Одна из директоров сказала, что не сможет присутствовать на тренинге в субботу, поскольку планирует отмечать юбилей — 50 лет. Она уже заказала стол в ресторане и пригласила гостей. На глазах Светланы начальница строго отчитала коллегу и пообещала добиться её увольнения, если та не явится на тренинг. Такая реакция очень удивила Светлану. Юбилей в итоге пришлось перенести.
Светлана работала HR-директором и по финансовой отчётности знала, что тренер обошёлся компании в 150 тысяч в день без учёта перелёта, проживания и райдера. Этого человека звали Павел Эрзяйкин, он жил в Екатеринбурге, родном городе генерального директора. Они рассказывали, что вместе ездили в индийские ашрамы — духовные общины, которые возглавляет гуру. Самиздат выходил на связь с Эрзяйкиным, чтобы получить комментарий, но тот не стал отвечать на вопросы корреспондента.
На тренинг пришли 35 сотрудников компании. Среди них было много взрослых мужчин в возрасте 50–60 лет, которым никогда не приходилось участвовать в таких мероприятиях. Эрзяйкин вошёл в зал и, оглядев незнакомые лица, обратился ко всем сразу: «Ты мне сейчас скажешь, кто ты, что ты и зачем ты». Светлану это шокировало. Она не выдержала и ответила: «Знаешь что? Давай сделаем так. Сначала ты представишься, кто ты, что ты и зачем ты здесь как тренер. А потом поговорим».
Тренер услышал Светлану и всё-таки рассказал о себе, но с тех пор невзлюбил её. Почти весь день участники принимали десять правил. Светлане особенно запомнились пять: не опаздывать, не вести записи, даже в тетрадь, не курить, не употреблять алкоголь, не пить воду и не есть в зале, где проходит тренинг. Однажды руководитель отдела обучения немного задержалась. Тренер критиковал её больше получаса, пока тридцать человек сидели на стульях и молча слушали его нотации. Светлана и сейчас может воспроизвести этот диалог:
— Ты нарушила правила? Ты осознаёшь это?
— Что я должна осознать?
— Ты опоздала.
— И?
— Вот признай, что ты неправа.
— Ну хорошо, я неправа.
— Нет, ты не так признай.
Чтобы попить воды, надо было выйти в маленькую комнатку для кофе-брейка. Светлана наливала себе чай, когда к ней подошёл другой сотрудник и быстро проговорил: «Ты же помнишь, какие у нас правила?» Эта фраза её разозлила. «И что? Пойдёшь и донесёшь, что ли? Ну иди доноси», — ответила Светлана.
Она чувствовала, как внутри неё нарастает сопротивление. Светлана привыкла анализировать всё, что происходит, поэтому записывала слова тренера вопреки правилам. На занятиях она рисовала и говорила с другими сотрудниками, объясняя им, что Эрзяйкин ведёт себя неправильно. Они с тренером вступили в открытое противостояние. Как только Светлана начинала говорить, Эрзяйкин грубо обрывал её, покрывал матом и посылал. Она не отвечала. Светлана решила игнорировать тренера, поскольку положение не позволяло ей устроить скандал. Генеральный директор была свидетелем этого конфликта. Она несколько раз подходила и спрашивала Светлану: «Почему ты сопротивляешься?» «Как я могу не сопротивляться тому, что происходит?» — удивлялась Светлана.
Во время занятия одна из участниц, руководитель отдела закупок, почувствовала себя плохо. Тонометр зафиксировал высокое давление, и её отправили домой на такси, после чего генеральный директор потребовала уволить эту женщину. «Случайности неслучайны», — многозначительно сказала начальница. Светлана отказалась увольнять сотрудницу, которая работала в компании уже девятый год. Она пыталась объяснить генеральному директору, что у любого человека может подскочить давление, если ему нельзя выйти и попить воды. В ответ начальница поделилась собственным опытом: «Да, у меня были такие ситуации, когда я была у Эрзяйкина. Я теряла сознание и валялась, пока не наступал перерыв. Ничего страшного не произойдёт».
Светлана плохо помнит, о чём Эрзяйкин рассказывал на тренинге. Кажется, они развивали управленческие навыки: учились ставить цели и определять задачи, а также делегировать их другим. Светлана говорит, что занятия показались ей бессодержательными: «Когда люди выходят с тренинга, у них есть инструментарий, представление о том, что они будут делать. Здесь его не было».
На второй день Эрзяйкин задал участникам домашнее задание — написать себе некролог. Это заставило Светлану перейти к активным действиям. Она подходила к каждому сотруднику и просила не выполнять домашнюю работу, но не смогла переубедить людей. Большинство из них работали в этой компании 10–15 лет и отождествляли себя с ней. В первые дни Светлана постоянно удивлялась тому, насколько правильные люди её окружают. В офисе действовал непреложный принцип: начальник сказал — значит, надо сделать. Люди не хотели потерять работу, поэтому выполняли всё, что требовали от них тренер и генеральный директор.
Сотрудники сидели в два ряда вдоль стен, а Эрзяйкин располагался напротив в крутящемся кресле. В какой-то момент часть людей стала пересаживаться к Светлане. Эти участники чувствовали, что происходит что-то не то, предполагает она.
Светлана читала в интернете про трёхэтапные мотивационные программы американской компании Lifespring, описания которых удивительно напоминали то, с чем ей пришлось столкнуться на тренингах в Видном.
На третий день одна девушка пропустила занятие. Генеральный директор по обыкновению приказала уволить эту сотрудницу, а Светлана снова не согласилась. В понедельник она пришла в кабинет начальницы, чтобы провести с ней переговоры. «Вы понимаете, что это может очень плохо сказаться на психике людей? И что с ними будет потом, никто не знает», — волновалась Светлана. Поделившись своими опасениями с начальницей, Светлана услышала в ответ: «Какая разница? Это их проблемы». Она дала Светлане неделю, чтобы выбрать одно из двух: уволиться или принять существующие правила.
Светлане стало страшно. Она не понимала, чего ожидать от начальницы, которая вела себя неадекватно. Светлана собрала девять акционеров компании и объяснила им ситуацию. Они приняли решение обратиться к собственнику: привезли его в офис и рассказали, что он может потерять свою компанию. На тот момент она была лидером рынка. Собственник прислушался к ним и пообещал разобраться, но в итоге не предпринял никаких мер. Когда он позвонил руководителю юридического отдела, она назвала опасения акционеров «бредом». Ранее на общем собрании она поддержала Светлану и сказала, что тренинги представляют опасность для компании. «К сожалению, есть трусость людей», — объясняет Светлана.
Она не сдалась. Светлана начала составлять письмо с информацией о тренингах, чтобы разослать его в корпоративной почте. Не успела. В компании уже сделали другую рассылку — против самой Светланы.
Через неделю она сообщила генеральному директору, что увольняется. «Я не знаю, почему она решила, что я буду поступаться своими принципами. У меня был выбор: либо остаться и уволить кого-то, либо уйти. Я предпочла уйти», — говорит Светлана. Реальных оснований для увольнения не было, поэтому они оформили соглашение сторон. Начальница выплатила Светлане компенсацию.
Вслед за Светланой уволилась и сотрудница, отменившая юбилей из-за тренинга. Вместе они попытались сделать рассылку через другой канал, но столкнулись с угрозами. «Нам напоминают, что у нас есть дети», — предупредила коллега.
От других бывших коллег Светлана узнала, что после её ухода тренинг проводился ещё два раза. Почти все руководители покинули компанию. Кто-то ушёл сам, кого-то уволили, начались финансовые трудности. В 2014 году генеральный директор сменился.
Не курить, не есть, не пить
Центр «Совершенство» и пропущенные похороны
В 2016 году знакомая уговорила 24-летнюю Оксану Гордееву (имя изменено по просьбе героини) посетить бесплатную «Гостевую встречу» в самарском тренинговом центре «Совершенство», а на месте Оксана узнала, что её основной курс уже оплатили. Через неделю она обратилась к матери, Вере, за помощью. Девушка объяснила, что ищет 40 тысяч на классный полезный тренинг, где она очень хорошо себя чувствует. Вера, психолог по второму образованию, часто посещала тренинги и знала, что они бывают дорогими, но эта цена её удивила. Она отказала.
Когда Оксана пришла к маме в гости, та сразу заметила в дочери какую-то перемену. Оксана выглядела слишком возбуждённой: глаза блестели, движения были размашистыми и суетливыми. Она льнула к матери, обнимала её и со слезами в голосе восклицала: «Мам, я тебя так люблю, так люблю! Прям с ума сойти, как люблю!» Минуту спустя Оксана рассказывала, как прекрасна жизнь, но вдруг прервалась и зарыдала. Слёзы перетекли в истерику. Вера была в растерянности: она никогда не видела ничего подобного. По её словам, Оксана привыкла сдерживать свои эмоции. Недавно она поссорилась с матерью и до сих пор держала дистанцию, так что её поведение выглядело вдвойне странным.
Проводив дочь, Вера позвонила парню, с которым жила Оксана. Оказалось, он тоже заметил, что девушка сильно изменилась. Об этом говорили и все её близкие друзья. Как психолог Вера понимала, что тренинг мог быть причиной неуравновешенного состояния дочери, и решилась поговорить с ней. Несмотря на ссоры, их отношения оставались близкими и доверительными.
Оксана рассказала, как её вынудили пройти основной курс в тренинговом центре «Совершенство». Программа состояла из трёх этапов, причём стоимость увеличивалась с каждой новой ступенью. Занятия проводили по выходным; с десяти утра до десяти вечера Оксана находилась в помещении, куда не проникал солнечный свет.
Вместе с группой из 60 человек девушка скандировала кричалки, выполняла различные упражнения, а в перерывах танцевала. Им помогали «капитаны», которые общались с участниками и после занятий. Все должны были соблюдать правила, прописанные в договоре с тренинговым центром: сохранять конфиденциальность, приходить вовремя, чтобы занять своё место, присутствовать на всех днях тренинга, носить именную карточку на видном месте, принимать назначенные врачом лекарства, не разговаривать с соседями, не курить, не есть, не пить, не жевать резинку в аудитории, не употреблять алкоголь, марихуану и другие препараты, влияющие на сознание, не писать в тетрадь, не делать аудио- и видеозаписи, не фотографировать, не включать телефон, не начинать романтических и сексуальных отношений с другими участниками во время тренинга и в течение 30 дней после его окончания.
Если один человек не приходил, то занятие отменялось для всей группы. В такой ситуации остальные участники направлялись к отсутствующему и приводили его на тренинг. Одна девушка не пошла на похороны к собственному отцу, чтобы попасть на занятие. По словам Оксаны, тренер и создательница международного тренингового центра «Совершенство» Ирина Шкиль (отказалась давать комментарии самиздату) поощряла такое поведение. Она говорила, что хочет делать других счастливыми и успешными. Объясняла, что мир станет лучше, когда таких людей будет четыре процента.
Вера сразу поняла, что это ненормально. Она рассказала дочери всё, что знала о таких тренингах, проводила её домой, а сама тем же вечером начала собирать информацию. В итоге она обратилась к Михаилу Вершинину — социальному психологу, который помогает выводить людей из разных деструктивных групп. Вера сразу же связалась с ним и наконец поняла, куда попала её дочь: «Всё было один в один с тем, что рассказывала Оксана. Как будто бы с её слов писали. Не было сомнений, что это Lifespring».
Попадание в культ — это последствие
Почему так сложно вывести человека из психокульта
«К сожалению или к счастью, мы с вами умные приматы. В нас очень много биологического. Все эмоции — это биохимия, — рассказывает корреспонденту самиздата социальный психолог Михаил Вершинин, к которому обратилась семья Оксаны. — Это выброс определённых гормонов, серотонина и дофамина. А там, где есть биохимия, есть и зависимость. Когда мы попадаем в группу, где нам практически каждый день создают яркие позитивные эмоции, они приводят к выбросу этих гормонов выше привычной нормы.
С точки зрения нейропсихологии, нормальное состояние человеческого мозга — это состояние тревоги и печали. Быть грустным — это норма. А вот ощущение счастья и любви — это ненормальное состояние нашего мозга и психики».
Вершинин занимается проблемами деструктивных групп уже около двадцати лет и имел дело с самыми разными сектами — от саентологической церкви и относительно безвредных иеговистов до коммерческих организаций, построенных по прообразу американской Lifespring. В классификации деструктивных групп их называют психокультами, но Вершинин использует обобщающий термин «лайфспринг», отсылая к американской франшизе, стоящей в основе феномена. Именно психокульты, с его точки зрения, являются самой опасной для рядового участника разновидностью секты:
Проблема не вывести людей из культа, а снова научить их жить в этом сером мире, где они получают намного меньше позитива или негатива — в зависимости от культа. Нужно понимать, что это — аддикция. Люди приходят за повторным уколом группового счастья. Создаётся ощущение, что ты в группе единомышленников, где тебя любят и понимают. Ты получаешь такой концентрат „вау“, который в реальной жизни получаешь чуть-чуть, иногда, несколько раз в году. А здесь ты получаешь его постоянно, но только пока следуешь групповым нормам поведения, которые тебе устанавливают. Как только ты ведёшь себя неправильно, к тебе применяют другие инструменты — наказания.
Задача любого культа — демонтировать докультовые модели поведения. В том числе сопротивление. У меня есть кусок отчёта моего студента, который ходил на базовый курс „лайфспринга“. Мы исследовали его поведение с помощью серии тестов до и после похода. У него изменилось отношение к матери. Он прошёл два дня тренинга, и тесты зафиксировали у него изменение оценки матери с плюса на минус.
В „лайфспринге“ часто используется такая риторика: вы всегда могли достичь лучшего, у вас огромный потенциал, но есть люди-завистники, которые мешают вам развиваться. Когда родственники начинают бороться за культиста, они подпадают под готовый шаблон тех людей, которые завидуют его развитию. Эти механизмы закладываются заранее.
Когда родственники самостоятельно, не подумав, начинают бороться за своего близкого, писать жалобы, в картине мира человека, который попал в деструктивный культ, они автоматически становятся именно теми скрытыми врагами, которые мешали ему достигать своих целей всю жизнь. Поэтому донесение критической информации до жертвы — это целое искусство „разминирования“. Очень легко запустить „режим обороны“ — и вся работа насмарку.
Сжигание мостов, отбирание паспортов, письменные жалобы близких в инстанции — это всё лишь погружает человека в культ глубже. Наша задача — заморозить конфликт, восстановить коммуникации, избежать кучи ошибок, которые все совершают. Но 70 % близких отказываются что-либо делать, когда узнаю́т, что от них нужно что-то, кроме денег, или когда есть ещё и их вина. Попадание в культ в 99 % случаев — не единственная причина, а последствие. У нас обычно есть две-три закольцованные проблемы, первая из которых — культ. Но ты не сможешь подойти к этой проблеме, не проработав и другие.
Например, редкий случай в моей практике, где погибли люди. В одном культе после жалоб подожгли дачу, подперев дверь обидчика-родственника. А его там не было, там была его младшая дочь. А старшая — в секте. Дочь погибла: поджог неустановленными лицами. Отец отказался от старшей и проклял её. Мертва для него. Старшая не при делах вообще была. Мать хочет её вернуть, дочка готова общаться. Но вернётся ли она в семью, где она мертва для одного из родителей?
В семье Оксаны всё развивалось по другому сценарию. Вера переслала всю найденную информацию Оксане и её парню, чтобы дочь смогла взглянуть на ситуацию со стороны. Именно тогда Оксана начала понимать, что ошиблась, говорит Вера. Девушка очень тяжело переживала период после выхода из культа. Много плакала, тосковала, что было на неё непохоже. По словам Веры, со стороны это подавленное состояние напоминало депрессию. «Я не понимаю, что со мной происходит. Разумом я осознаю, что связалась с какой-то хренью. Но порой мне хочется вернуться туда, потому что там я чувствовала себя счастливой», — говорила Оксана.
Молодой человек, с которым жила Оксана, был настроен воинственно. Он называл её друзей с тренинга «подонками» и кричал, что никуда не выпустит девушку. По словам Веры, другие участники тренинга очень активно пытались вернуть Оксану. Бывало, приходили к ней домой. Знакомая, которая привела Оксану на тренинг, предпринимала попытки связаться с ней через других знакомых. В итоге Оксана отключила телефоны и вместе с парнем переехала к маме, чтобы люди из группы не знали, где она находится. Девушка прекратила с ними всякие отношения.
Она признала, что не справляется, и решила пойти к психологу. Ей хватило нескольких сессий, чтобы прийти в себя. После этих событий она тоже получила высшее психологическое образование. Сейчас Оксана избегает этой темы: «Не хочу вспоминать, не хочу говорить, не хочу даже думать об этом».
Я иду на следующий этап
Московский тренинговый центр и слёзы сожаления в темноте
Наталья Радиевская надеялась, что тренинг поможет ей найти «мотивацию и новые возможности в жизни». Женщина оплатила основной курс, прошла тестирование по ключу шифрования на сайте тренингового центра и поговорила в ватсапе с человеком, который представился психологом. Он сообщил Наталье, что опросник показал «небольшую депрессию», но в таком состоянии находятся почти все.
На следующий день женщина пришла в Московский тренинговый центр, отстояла в длинной очереди на регистрацию, подписала все договоры и получила бейджик. Только теперь Наталья могла пройти в аудиторию. Возле дверей сидели охранники и проверяли списки регистрации.
Когда последний участник вошёл внутрь, организаторы закрыли зал и начали объяснять правила. Тренинг, продолжавшийся с 11 утра до 11 вечера, включал несколько длинных перерывов. Центр обеспечивал участников питанием, но они также могли сходить в магазин или кафе. Организаторы просили не приносить еду в зал и держать воду в закрытых бутылках.
Первое занятие заставило Наталью усомниться в том, что она правильно потратила деньги. Сначала участники долго рассказывали о себе, общались друг с другом и с тренером, а потом выполняли «дурацкое задание» — «Красное — Чёрное». После каждого упражнения начиналась долгая дискуссия. Участники делились друг с другом своими впечатлениями и инсайтами, а тренер Григорий Соколов (не ответил на запрос самиздата об интервью) руководил этим речевым потоком, как дирижёр оркестром. Он сыпал уточняющими вопросами: что вы поняли, как вы это поняли, как теперь изменится ваша жизнь? Наталье было скучно: «Очень много вот этой херни: два лебедя летят в одну сторону, один красный, другой синий — сколько стоит килограмм гвоздей?»
Соколов поначалу не произвёл особого впечатления на Наталью, она отметила только, что он умеет хорошо говорить. В зале собралось человек 180–200. Наталья запомнила директора агентства недвижимости, владельца спорткомплекса и девушек, которые занимались SMM. Среди новых знакомых оказалось много бизнесменов, развивающих своё дело. Все они попали на тренинг по чьей-то рекомендации. «Работодатели платят и отправляют туда своих работников. Жёны — мужей, мужья — жён. Дети оплачивают тренинги своим родителям. Там было очень много мам и пап. Пожилые люди. Мне было их так жалко», — рассказывает Наталья. Её подруга привела туда свою восемнадцатилетнюю дочь. Наталья давно знала эту девочку, считала её интровертом и понимала, что ей не подойдёт групповой тренинг. Наталья пыталась отговорить подругу, но та настояла на своём.
Участники разделились на группы по восемь человек. К каждой команде приставили капитана — помощника, который уже прошёл этот курс. Малую группу Натальи курировал Андрей, парень лет 30–35. Он присутствовал на всех днях тренинга и круглосуточно общался со своими подопечными. Андрей называл себя волонтёром, подчёркивая, что труд капитанов не оплачивается. У него были жена и двое детей. Наталья не понимала, почему его семья это терпит. «Я бы выбесилась», — признаётся женщина.
Около десяти вечера Наталья начала нервничать. Она думала о долгой дороге домой и двух детях, которым нужно приготовить ужин. Наталья попыталась отпроситься пораньше, объяснив ситуацию тренеру. «А что, ваши дети не в состоянии приготовить себе поесть?» — ответил Соколов. Наталья удивилась, но потом подумала, что для них это будет хорошим уроком. Она ушла с тренинга в одиннадцать.
Домой Наталья вернулась в час ночи. Она искала в себе силы, чтобы выполнить привычный перечень действий: поесть, помыться, постирать, убрать. Теперь к этому добавилась ещё куча домашних заданий. Наталья вспоминает некоторые из них: «напиши, как ты поняла сегодняшний урок», «нарисуй себя голой», «напиши письмо самому близкому человеку». Ей казалось, что она писала постоянно. Каждую ночь Наталья сидела над листом бумаги и «материлась как собака», но продолжала делать эти задания: «Там же такой нудёж». Больше всего её взбесило одно упражнение: «Разденься догола и смотри на себя в зеркало не менее 15 минут» — Наталья жила в однокомнатной квартире. Согласно договору, женщина должна была спать не менее шести часов, но это с трудом ей удавалось, и она всё время недосыпала.
На следующий день участников попросили приехать к десяти, хотя тренинг начинался в одиннадцать. Теперь перед занятием они проверяли домашнее задание и общались с капитанами. Опоздавшие получали выговор. Если кто-то появлялся в одиннадцать, вся его команда уже смотрела на него исподлобья.
Соколов озвучил новые задания: выйти на улицу и обнять двадцать пять человек, смотреть на всех с любовью, сделать добрые дела пяти людям. Все кричали и обнимались. Наталья говорит, что тогда они испытывали сильное воодушевление. Во время перерыва участники в спешке перекусывали, а затем обсуждали с капитаном содержание тренинга. Тот задавал уже знакомые вопросы на размышление. Коллективная рефлексия продолжалась до конца перемены.
На второй день упражнения дополнили медитациями. Одна из них была посвящена отношениям с родителями. Участники вглядывались в темноту, слушая указания тренера. Нужно было представить самого близкого родственника, посмотреть ему в глаза и попросить у него прощения. Вскоре в зале послышались всхлипы. Открыв глаза, Наталья увидела, как люди вокруг сотрясались от рыданий. Взрослые мужчины плакали в голос. Наталья смотрела по сторонам и не чувствовала ничего, кроме растерянности. Она встретилась глазами с мужчиной напротив, и в его взгляде мелькнуло то же вопросительное выражение. Наталье показалось, что они поняли друг друга. Во время перерыва они вышли покурить и разговорились. Мужчина представился Евгением (имя изменено). Оба признались, что не ощутили никакого эффекта от медитации, поскольку давно решили все свои проблемы с родителями. Это сблизило их, и они стали общаться. Вскоре Евгений пригласил Наталью на свой день рождения.
Больше всего женщине запомнилась медитация «Близкие люди». Участники должны были попросить прощения у человека, к которому плохо относились. Это мог быть кто угодно: люди вспоминали своих родителей, детей, любимых и даже умерших. Наталья решила обратиться к самой себе. Она пообещала больше никогда себя не предавать и не обманывать. Из-под сомкнутых ресниц потекли слёзы.
«Это был поворотный момент. Я вообще никогда не плачу. Если меня вдруг прорывает, то это чудо чудное, диво дивное. Я заливалась слезами и прям тащилась. Мне было очень кайфово», — рассказывает Наталья.
Тогда она впервые ощутила внутри любовь. Сколько бы женщина ни работала с психотерапевтами, она не могла перестать ругать и гнобить себя. «Одно дело, когда ты это понимаешь, а другое, когда ты мощно это прочувствовал. Вот тогда я на сто процентов это прочувствовала. За это я уже была благодарна», — объясняет Наталья.
Вечером каждый должен был позвонить человеку, которого обижал, и извиниться перед ним. Наталья написала знакомой и попросила прощения за свои резкие слова.
Как только трёхдневный основной курс закончился, участники устроили перекличку. Все задавали друг другу один и тот же вопрос: «Я иду на следующий этап, а ты?» Многие люди решили продолжать, и Наталья прониклась их энтузиазмом. Она ощущала огромный внутренний подъём. Ей казалось, что надо обязательно пройти всю программу. Подруга звонила и подбадривала: «Наталья, ты молодец! Щас быстренько всё закончишь, вообще суперово будет! Давай-давай-давай, быстрее!» Тогда Наталья взяла второй кредит. Продвинутый курс стоил 54 тысячи, и это была единственная возможность его оплатить.
Другие делают — и я тоже сделаю
Институт непрерывного развития
Московский тренинговый центр официально не существует с осени 2019 года, когда суд запретил ему заниматься незаконной образовательной деятельностью. После этого хозяева МТЦ создали новую компанию-двойника под названием «Тренинговый центр», открыли сайт и стали вести групповые тренинги в Москве онлайн из-за границы. Когда-то МТЦ был одним из первых преемников американской системы тренингов личностного роста в России и так же, как Lifespring, воспитал немало новых коучей, которые потом открыли свои тренинговые центры. Система «почкования» позволила этим организациям постепенно заполонить всю страну. К многочисленным тренинговым центрам относится и московский Институт непрерывного развития, куда Галина Рахор пришла на собеседование в 2006 году.
Заполнив психологические опросники, она подписала договор и обратила внимание на пункт, где говорилось, что нарушивших правила будут отчислять. Тренер Алёна Десятник (не ответила на запрос самиздата) в первые же минуты занятия чётко обозначила, как должны вести себя участники. «Она сделала это очень конкретно, может быть, даже жёстко», — говорит Галина.
Некоторые из правил она помнит до сих пор: быть пунктуальным, выполнять всё, высыпаться, не пить алкоголь и не принимать наркотики, «проявляться на всю мощь». «Проявляться — значит просто быть собой. Делать то, что думаешь, что чувствуешь», — объясняет Галина. В её группе было человек сорок: школьники, пожилые люди, менеджеры, директора магазинов, программисты. Они разделились на небольшие команды и познакомились со своими капитанами. Каждый участник обзавёлся «бадди» — напарником, с которым будет развиваться. «Бадди — это второй человек, которого я должна воспринимать как саму себя. Бадди как моё „тело“», — объясняет Галина. Её бадди стала одна девушка, с которой Галина продолжила дружить и после тренинга.
На базовом курсе участники работали над отношениями, прежде всего с родителями. Тренер проводила игру «Красное — Чёрное», где две команды могут получить максимальное количество очков только в случае компромисса. Каждый должен был рассказать о своих страхах. Галина призналась, что с детства боится публичных выступлений, и получила задание произнести речь перед всем залом. На сцене Галина почему-то совсем не волновалась. Всё прошло так хорошо, что она избавилась от этого страха.
Тренинг продолжался с семи утра до десяти вечера. В конце дня участникам давали домашнее задание: вести дневник, рефлексировать, записывать свои достижения. Работу требовалось выполнить к следующему утру. «Надо было всё делать без отговорок. Эти отговорки показывают, как мы сами себя не ценим, не ценим свои же цели», — объясняет Галина. Уже во время основного курса она почувствовала, что её жизнь начала меняться. После двух дней тренинга Галина решила оплатить все три части программы: «Я хочу узнать, что это за тренинг, к чему я вообще приду и какие результаты получу. Другие делают — и я тоже сделаю. Хочу довести дело до конца. Может быть, правда что-то изменится?»
В следующей части расследования самиздат погрузится на новый уровень и изучит вторую стадию трансформации жертв психокультов. Каково пройти продвинутый курс, где взрослые люди плачут навзрыд, тренеры дают всё более безумные задания, спрашивают с вас всё больше — и ближе подталкивают к границе, из-за которой нет возврата.
Если вы или ваши близкие сталкивались с тренингами личностного роста и вы хотите рассказать свою историю, пишите нам на почтовый ящик [email protected].
