Самоидентификация во времена Постапокалипсиса — одно из самых мучительных и, как правило, безысходных предприятий. Попытка найти себя на карте этого развороченного на куски мира доводит людей до участия в самых безумных социальных группах — сектанты, любители убивать себя героином в прямом эфире, молодые матери с мутировавшим языком, борцы с космическими жидорептилоидами, имитаторы военных действий с игрушечным оружием и многие другие. Киевский продюсер Анна Ли рассказывает о том, как всю свою жизнь она считала себя кореянкой и наконец решилась отправиться в Южную Корею, только чтобы на месте за пару месяцев узнать, что она совсем не та, за кого всегда себя принимала. Культурные коды и особенности корейцев, толкучка и грубость, клаустрофобия, северный сосед, который постоянно норвит кого-нибудь или что-нибудь подорвать, бомбоубежища в торговых центрах, генетические тесты 23andme.
Всю свою сознательную жизнь я считала себя кореянкой — зеркало не врёт, да и лишь 25% моей крови — украинская с примесями. У моей семьи долгая и запутанная история. Мой прадед возил ткани, в основном шёлк, из Кореи в Россию, однажды его задержали и отправили в Сибирь как японского шпиона — я понятия не имею, почему так получилось. Прабабушка и четыре ребёнка, среди которых был мой дед, отправились искать прадеда в Сибирь, но найти им не дали. Прабабушка осталась жить в России, обосновалась в деревне, соседи помогли ей построить дом, она была швеёй и зарабатывала шитьём одежды. Надеялась, что прадед найдётся. Потом семью сослали куда-то в Узбекистан, я родилась в Таджикистане, прожила там 13 лет, потом моя семья переехала в Украину. Всю жизнь я себя называла кореянкой.
В 29 лет я наконец-то решила отправиться на свою генетическую Родину, в Южную Корею, и изучить её. Я прожила в Сеуле три месяца, и главным состоянием моего организма всё это время было удивление. Удивляться приходилось почти всему вокруг. Никогда прежде я так сильно не ощущала себя европейкой. В какой-то момент я даже начала ловить себя на chit-chat’е с белыми людьми в супермаркетах, на почте, на пешеходном переходе, как бы нелепо это ни звучало. У корейцев довольно странная культура, которой они сами себя же и напрягают постоянно, и полюбить всё сразу очень сложно.
Южная Корея сегодня — одна из самых развитых стран на свете, она занимает верхние строчки рейтингов ВВП и индекса человеческого развития (сравнение показателей ожидаемой продолжительности жизни, грамотности, уровня жизни и образования населения во всем мире), при этом после окончания Второй мировой войны, когда Южная Корея появилась в результате разделения корейского полуострова США и СССР, ВВП у страны был на уровне захудалой африканской провинции. У Южной Кореи одно из самых продвинутых в мире электронных правительств, страна лидирует в инновационных разработках и занимает первое место в рейтинге научно-исследовательской деятельности по версии Bloomberg, президентом страны дважды становилась женщина. При этом страна отличается весьма самобытным поведением, контрастирующим с образом высокоразвитого футуристического общества. В младших классах школ приняты телесные наказания учеников — детей либо бьют по разным частям тела, либо сразу же наказывают целый класс за чью-то провинность; только в начале этого года там отменили «закон об адюльтере», по которому за супружескую измену сажали до двух лет в тюрьму, а женщинам запрещено носить «излишне откровенную одежду»; страна находится на военном положении — хоть Корейская война и закончилась в 1953 году, официального объявления окончания войны не было, и только в 2013 году — и то, с неожиданной подачи Северной Кореи — начались разговоры о необходимости заключить мир. В демократической Южной Корее вообще запрещено благосклонно отзываться о северном соседе, на 10 лет могут посадить всех, кто поедет в КНДР без разрешения Сеула, северокорейские сайты (бывает и такое) блокируются на юге. Министерство обороны в 2012 году постановило, что симпатизирующих КНДР можно считать врагами и объявлять антигосударственным деятелем и иностранным агентом, — и распространило по своим военным базам, армейским подразделениям и учебным центрам информацию о целых девяти подобных студенческих и общественных организациях. В Южной Корее можно попасть в тюрьму, если вы будете продавать подержанные книги Карла Маркса — это ведь почти акт коммунистического северного террора.
А ещё в Южной Корее показательно едят живых осьминогов во время местных фестивалей еды, именно там находится престижный район Гангнам, о котором когда-то пел рэпер PSY, и там есть музей туалетной культуры. Да, я отправилась в очень странное место, чтобы узнать, что я совсем не та, кем себя считала.
I.
Перед тем как ехать в Южную Корею, я перечитала кучу разных блогов экспатов, которые по разным причинам живут в Корее, но это не помогло мне уберечь себя от полного непонимания корейской культуры. Первое, что бросается в глаза сразу же, как заходишь в метро из аэропорта, это то, что люди очень грубо и сильно толкаются и без каких-либо извинений идут дальше. Про это я неоднократно читала, но никогда не обращала на это особого внимания, на месте же у меня был нехилый шок. В метро, на улицах, на пешеходных переходах, в кафе, в магазинах все задевают друг друга сумками, наезжают на тебя тележками, а мотороллеры вообще представляют из себя отдельный вид экстрима — ездят на красный по дорогам и пешеходным переходам, а на тротуарах так вообще считают за нормальное дело припугнуть прохожих. Однажды в Макдоналдсе девушка неслабо зарядила мне рюкзаком по затылку и как ни в чём не бывало пошла дальше со своим пулькоги-бургером к столику правее от меня. В другой раз я засмотрелась на указатели в метро, в меня врезался двухлетний малыш и от испуга начал плакать. Моей первой реакцией, конечно же, было присесть и посмотреть, не ударился ли он и всё ли с ним в порядке. Что сделала его мама? Взяла его за руку и пошла дальше, будто меня и не существовало вообще, в то время как мои извинения улетали в пустоту. Знаю, как это звучит, поэтому повторю: здесь все очень грубо и очень сильно толкаются.
Но, наверное, это можно понять: плотность населения в Киеве — три человека на квадратный метр, в Москве — четыре, в Сеуле, если верить Википедии, семнадцать человек на квадратный метр, и я в эту цифру охотно верю. Корейцы любят кучковаться и чувство личного пространства здесь сильно стёрто — люди ходят компаниями в среднем по два-три человека, в кафе сложно встретить людей, которые обедают поодиночке. У меня постоянно спрашивали: когда придёт мой спутник, где мои друзья и сколько их будет человек? Квартиры по метражу очень маленькие, четырёхкомнатную, например, можно сравнить с моей двухкомнатной в Киеве, и, возможно, вторая будет даже немного больше. Если честно, первое время у меня было лёгкое чувство клаустрофобии, но можно просто списать это на то, что последние четырнадцать лет я привыкла жить почти одна в тишине и спокойствии. Тут также не обращают никакого внимания на то, что человек спит, — все бессовестно орут, бегают, пылесосят, жарят рыбу, хлопают дверьми, поют, слушают музыку и, такое ощущение, что пытаются помочь тебе отрастить дзен размером со знаменитое здание в 63 этажа, сеульскую достопримечательность.
II.
При этом у корейцев очень строгая иерархия в обществе, все другу другу уважительно кланяются, а в языке существуют десятки степеней вежливости. Допустим, вы самый младший сотрудник в компании, а начальник отдела пригласил подчинённых в ресторан. Так вот, вам никто не будет показывать меню — начальник сам закажет, что посчитает нужным, а вы просто будете это есть. Никаких тебе «я рыбу не ем». С родственниками и друзьями примерно то же самое, но в более мягкой форме. Степени вежливости и обращения друг к другу делятся на 1) младше тебя по возрасту, 2) одного возраста с тобой, 3) старше тебя, 4) обращение к императору, 5) формальное обращение, 6) неформальное, 7) уважительное, 8) фамильярное и ещё миллион разных нюансов, которые я с огромным трудом впихивала в себя на уроках корейского языка. Есть прекрасная история про корейскую авиацию: в какое-то время корейцы начали наблюдать высокий процент авиакатастроф и пригласили американцев, чтобы те помогли разобраться, в чём проблема. Американцы, как увидели, сколько времени корейцы тратят на то, чтобы выяснить отношения диспетчер-пилот и кто как к кому должен обращаться, сильно офигели и предложили перейти всей авиации на английский язык, что существенно помогло, кстати. Но по-прежнему существуют единичные случаи идиотизма: второй пилот, например, не имеет права указать первому пилоту на ошибку, и плевать, что от этого зависят жизни сотни человек на борту, иерархия — в мозгу, и второй пилот не может позволить себе её переступить. Хотя, говорят, что и тут сейчас уже наблюдаются благоприятные сдвиги, и массовых катастроф, как видите, не происходит.
При знакомстве у тебя всегда спрашивают возраст, где ты учишься/работаешь, замужем/женат ли. По ответам составляют для себя некий портрет и выясняют, как с тобой в дальнейшем общаться. Если ты младше, то из уважения (или жалости, не знаю), может быть, послушают первые минут пять — и всё. Ну, а если старше — наоборот, будут прислушиваться и равняться на тебя. Я познакомилась со студентами из волонтёрской организации, девочка сначала задала мне все эти вопросы, а потом, когда знакомила меня с остальными, сразу же говорила, младше меня этот человек или старше. И им тоже сообщала всё обо мне.
III.
И эти противоречия во всём. С одной стороны, нужно долго привыкать всё делать на полу — спать, есть, сидеть с ноутбуком, но с другой, весь быт пронизан высокотехнологичными удобствами. Взять хотя бы кодовые замки на входных дверях в квартиру, которые открываются с помощью отпечатка пальца — выходишь из квартиры, захлопываешь дверь и идёшь выносить мусор, не задумываясь о том, взял ли ты с собой ключи. Это же красота вообще! А если вдруг дверь не закрылась до конца, она тебе об этом вежливо сообщит звуковым сигналом. Корейские девайсы очень любят с тобой разговаривать: стиральная машинка, посудомоечная машинка, рисоварка, сковородка, фильтр для воды, банкомат. Даже немного жаль, что двери при этом не вздыхают, как на корабле «Золотое Сердце» у Дугласа Адамса, чтобы я окончательно поняла, что попала в будущее, и начала искать робота Марвина. Корея стремительно развивается, и будущее здесь начинается прямо с аэропорта. Нужна всего лишь одна карточка, которая работает в метро, автобусах, такси и магазинах 7-eleven по всей стране. Про Wi-Fi в метро и 3G, наверное, даже упоминать не нужно.
Кроме двери, для открытия которой не нужно таскать с собой ключ, очень импонирует сфера обслуживания, которая понравится любой среднестатистической русскоязычной домохозяйке: приходишь на рынок, выбираешь понравившиеся продукты и, если покупка выходит больше, чем на $20, можно попросить тебе всё это красиво упаковать, доставить домой в назначенное время и занести на этаж прямо в прихожую — и это всё будет бесплатно. А ты потом пошёл купил себе конфет и идёшь домой налегке и радуешься, что не надо грузить себя, как бессмертного пони.
Торговля здесь агрессивная. В чистейших красивых переходах рядом с приличным книжным магазином какая-то стрёмная бабушка разворачивает страшную тряпку на полу, садится на неё и продаёт какую-то не совсем приятно пахнущую дивную еду. Возле каждого магазина, будь это Zara, няшный универмаг корейской косметики или обычный прилавок с носками, на которых напечатаны фотографии K-Pop групп, возле входа обязательно стоит зазывала и чуть ли не за руку тебя хватает, лишь бы ты только зашёл в магазин. В Стамбуле существование этих зазывал как-то совсем не вызывает вопросов, а вот в Сеуле выглядит почему-то дико.
IV.
Северного соседа, который постоянно угрожает бомбами и всячески грозится устроить на Земле настоящий Апокалипсис, никто в Южной Корее не любит. В центре Сеула довольно большое количество больших подземных торговых центров, перед входом в которые висят таблички «Shelter» — убежище. Точно такие же висят над каждым подземным входом в метро. На платформах стоят большие шкафы с фонариками, противогазами и прочими полезными на случай бомбёжки приспособлениями. Старшее поколение грустно покачивает головой при упоминании Северной Кореи, младшее считает их чуть ли не заклятыми врагами.
Северная Корея постоянно попадает в новости и обычно по каким-то совсем трешовым поводам — то Ким Чен Ын вроде как сжигает из огнемета, расстреливает из зенитных пулемётов и скармливает псам своего дядю, любовницу, музыкантов, военную верхушку, потом в страну приезжает баскетболист Деннис Родман, Национальный совет по обороне выпускает заявление о том, что Обама — обезьяна, а у самого Ким Чен Ына мистически уменьшаются брови. Потом на границе двух Корей южные солдаты подрываются на минах, в ответ на это Южная Корея решает возобновить вещание пропагандистских громкоговорителей на границе, направленных на северные территории, северяне же обещают не только взрывать эти вражеские передатчики, но ещё и США уничтожить «неизвестным оружием». На днях две страны снова договорились до очередного перемирия, интересно, как долго оно продлится.
Впрочем, и Южная Корея не отстаёт. Они крайне любят демонстрировать свою военную мощь и играть мышцами: проводят показательные антитеррористические учения с размалёванными солдатами, устраивают огненные воздушные манёвры, десантники на глазах тысяч детишек с криком разбивают руками ряды бутылок, устанавливают ПВО в спальных районах и собирают красочные реконструкции наиболее славных сражений Корейской войны.
Чудом сбежавших с Севера принимают, назначают небольшую социальную помощь, дают жильё где-нибудь подальше и не дают права на работу — вдруг, шпион. Правда, с работой приходится сложно не только корейцам с Севера — приезжим этническим корейцам тоже даётся всё не просто. Нужно доказать, что твои предки выходцы из Южной Кореи, иначе тебя сразу же зачислят в северян, а их тут не жалуют. Но даже с высшим образованием здесь крайне редко удаётся устроиться на хорошую работу по профессии и хорошо зарабатывать.
V.
Никогда прежде я не чувствовала себя настолько чужой, а быть чужим в стране, в которой не принято ничем выделяться, — увлекательное развлечение.
Здесь даже отпуск все берут в одно и то же время и, если ты вдруг вздумал отдыхать в другое время, нежели твои коллеги, будет много разговоров, а то и неприятностей. Говорят, с каждым годом всё меняется, и корейцы становятся более раскрепощёнными в каких-то сферах, но когда я в компании корейской молодёжи, где все пили кофе, заказывала чай, то половина начинали переглядываться, а потом, видимо, списывали всё на то, что я иностранка.
Первым знаком, помимо моего совершенного непонимания местной культуры, что что-то не так, стали удивительно частые замечания корейцев, что я похожа на японку. Внезапно для меня самой выяснилось, что я не очень сильно похожа на кореянок. Местные мне неоднократно говорили, что так обычно выглядят после нескольких пластических операций (хаха).
По возвращении домой в Киев я решила, что всё-таки готова, и при следующей поездке в свою любимую Германию сдала генетический тест 23 and me, разработанный на средства главы Google Сергея Брина и его бывшей жены. Оказалось, что я совершенно напрасно все эти годы думала, что я кореянка, — тест показал, что я на почти 20% японка. В моих генах есть и корейские и монгольские примеси, китайские и якутские, небольшой финский оттенок, и поровну (примерно по 7%) восточно-африканской и северо-азиатской гена.
Не сказать, чтобы я почувствовала какие-то шокирующие изменения в себе. Я узнала о себе дополнительную информацию и хочу, чтобы мои родные тоже прошли тест, дабы составить более детальное представление о своих корнях. Единственное, что теперь поменялось, так это то, что вместо обычного «кореянка» я говорю, что я «японка-кореянка», но, кажется, окружающим меня украинцам-русским это всё совершенно пофиг, потому что и вопрос такой задают просто потому, что видят необычное лицо.
