Несколько тысяч человек танцуют в знак протеста. Перед парламентом Грузии — настоящий рейв. Министр внутренних дел Грузии извиняется перед протестующими, обещая разобраться с жалобами на действия полицейских. О майских рейв-протестах в Тбилиси говорили как о международном феномене. Поводом для выхода молодёжи на улицу тогда послужили полицейские рейды в двух тбилисских клубах, в результате которых досталось некоторым посетителям. Формальным поводом для спецоперации стала — буквально — смерть на рейве: несколько человек отравились в клубе Bassiani. Теперь, когда протесты улеглись, автор самиздата попытался разобраться, как и почему на самом деле рейв-культура в Тбилиси конвертировалась в реальную политическую силу. Собеседниками «Батеньки» стали русские туристы, грузинский промоутер, человек, проживший полгода в столице Грузии, а также грузинская художница, чей бойфренд скоро может угодить за решётку на много лет.
Второй Берлин
Грузия в последние два года стала новым местом силы и модным туристическим направлением для россиян, даже Черногория тихо уступила место бывшей советской республике. Жителям России для въезда не нужна виза (грузинам в Россию, наоборот, нужна и стоит немалых денег), жить можно целый год, жильё и продукты дешёвые, о гостеприимстве ходят легенды, а фотографии тамошних пейзажей массово заполоняют инстаграм-аккаунты.
С другой стороны, грузины сейчас могут поехать в Европу без виз, молодёжь уверенно говорит на английском языке и активно впитывает в себя европейскую культуру. О рейвах в Тбилиси знают пока что немногие, однако местные вечеринки близки к статусу культовых.
Максим с женой постоянно живёт в Петербурге. Однажды они поняли, что очень устали от зимы и работы. «Петербург — прекрасное место, но от него надо отдыхать», — говорит он. В итоге решили поехать в Грузию, чтобы перезагрузить мозг, отъесться, отоспаться и пошляться по горам. Почему именно туда? Например, там можно год находиться без визы (в итоге прожили в Грузии полгода), относительно близкая культура, шикарная природа. Максим работал удалённо моушен-дизайнером, жена фрилансила для разных изданий. Денег, по его словам, там много не нужно: хватало ⅓ от того, что они тратили в Петербурге. «В Грузии много смешного, много непонятного, в целом прекрасно», — описывает он впечатления от длительного пребывания в другой стране. Максим устал в Петербурге от рейвов и вечеринок, поэтому в Грузии скорее восстанавливал здоровье, чем тусовался.
Максим считает, что грузины — очень музыкальный народ с хорошим вкусом. «В электронике хорошая выборка: в основном техно, много живого современного джаза, приджазованный хип-хопчик из такси». Для возникновения культуры рейва, по его мнению, недостаёт восприимчивости андеграунда, трэша и маргинальности.
Саша приехал в Тбилиси на более короткий срок. «Как-то очень тупо было бы жить в Тбилиси неделю и не сходить в Bassiani», — Саша категоричен, и не зря: про Bassiani много пишут, разные издания составляют рейтинги лучших клубов, и его туда включают. Вообще он любит ходить на техно-вечеринки в Москве. Электронная музыка в разных видах ему нравится давно, пару лет назад он стал ходить на тусовки, потому что на них стала играть интересная музыка.
«Про Тбилиси же часто говорят, что это второй Берлин, а Bassiani сравнивают с Бергхайном. Но мне, если честно, так не показалось, по крайней мере я не согласен с первой частью утверждения. В Москве с вечеринками тоже всё супер, их здесь, может, даже больше, и некоторые из них атмосфернее», — рассказывает Саша. Впрочем, ему всё равно понравилось в Bassiani: он высоко оценил пространство клуба и качество звука. Клуб базируется в подвальных помещениях стадиона «Динамо», а главный танцпол находится в бывшем бассейне. Сцены расположены действительно по отдельности, а не просто в разных комнатах.
Есть отдельные вечеринки для представителей ЛГБТ. «В Москве попросту нет такого пространства. Когда мы были там, вечеринка была не самая масштабная, и мы видели, что места может быть ещё больше, хотя казалось, что больше некуда», — делится восторгами он. Небольшой осадок после клуба всё же остался: его напрягало, что ходят охранники и светят на лежащих людей, чтобы проверить, не уснули ли они: «Зачем так делать — неясно, это нарушение личной свободы».
Саша советует регистрироваться и покупать билеты на мероприятие заранее — будет вполовину дешевле. Он рассказывает, что не успел попасть в клуб Khidi, который находится чуть ли напротив Bassiani. И добавляет, что некоторые местные считают, что он андеграунднее и не такой популярный, как Bassiani или Mtkvarze. Khidi расположен в опоре моста через реку Куру и представляет собой пространство с большим гулким залом для тяжёлой танцевальной музыки и с более камерным и уютным для музыки повеселее.
Филипп, когда путешествует, всегда ходит на вечеринки. Он не так давно был в Тбилиси и скоро снова туда поедет (высокая возвращаемость — одна из ключевых туристических характеристик Грузии: по личному опыту автора самиздата, друзья и знакомые которого, побывав один раз в этой стране, стремятся поехать туда ещё и ещё). Тбилисские рейвы стали для Филиппа «поистине незабываемым опытом, крайне интересным дополнением к и без того бушующей реальности этих чудесных мест».
Везде, где он побывал, было очень хорошо в первую очередь из-за музыки: в обоих местах, где он был (в Bassiani и в Khidi) выступали очень хорошие музыканты, которые редко бывают в России.
Он также справедливо считает, что традиции и обстановка в обществе влияют на то, как люди развлекаются в принципе.
Музыка их связала
Филипп заметил (потому что это бросается в глаза), что на вечеринках в Bassiani и Khidi собираются совершенно разные люди — по возрасту, по внешнему виду, по профессии. Ещё его поразило количество людей на мероприятиях: казалось, что собрался весь город.
Георгий Киконишвили — гей-активист, один из организаторов Horoom Nights — первой и самой большой серии ЛГБТ/квир-вечеринок в Грузии, которые проходят в Bassiani. Он подробно и увлечённо рассказывает автору самиздата о важности рейв-культуры в Грузии.
В 2016 году Георгий был в числе тех, кто провёл первую большую и постоянную серию ЛГБТ-вечеринок в Bassiani. Трудности, говорит он, заключались в том, что неясно было, чего ожидать: как люди будут реагировать, будет ли вечеринка на 100 % безопасной или нет. Опасения были не беспочвенны: Георгий рассказывает, что 17 мая 2013 года десятки ЛГБТ-активистов пытались отметить на улицах Международный день против гомофобии и трансфобии. По его словам, тысячи консервативных активистов атаковали их — кидали стулья, камни.
Учитывая такие гомофобные настроения, проводить ЛГБТ-вечеринку такого масштаба действительно было рисково. Впрочем, организаторы подумали, что ничего не изменится, если не идти на риск. Принципиальной установкой стал свободный вход, чтобы прийти смогли все кто хотел, особенно бедные (но, конечно, на входе был серьёзный face control). Устроители думали, что придёт человек триста, но в итоге на танцполе оказалось тысячу. «Мы увидели и почувствовали новое свободное общество Грузии. С тех пор не было ни одной проблемы при организации Hoorom Nights», — говорит Георгий.
Он считает, что электронная музыка всегда была популярна среди грузинской молодёжи, особенно в Тбилиси. А рейв-культура всегда была важной частью жизни и современной культуры Грузии. В девяностые тоже появилось много продюсеров и диджеев — после коллапса Советского Союза, когда многие стали свидетелями войн, в том числе и гражданской. Даже в тёмную эпоху независимой Грузии, когда в стране царили бедность и мрак, неделями не было электричества, — музыканты находили своих слушателей. В конце девяностых ситуация стабилизировалась, и в начале нулевых стали проводиться фестивали электронной музыки, вечеринки, открываться клубы. Люди стали тусоваться ещё активнее.
Георгий добавляет, что социальное неравенство в Грузии спровоцировало многих молодых людей искать и находить «правильные» пути выражения себя. Одним из таких путей стало техно. К тому же техно-клубы оказались самыми безопасными местами, где можно почувствовать полную свободу, а строгий face control отсеивает агрессивных типов. «Чтобы мы могли быть кем бы мы ни были, могли действовать как бы ни захотели, надевать всё, что захотим», — говорит Георгий; и вообще его слова часто звучат как манифест.
За короткий период клубы стали андеграундной базой для молодёжи, которая смотрит на будущее страны иначе. Они стали базой для создания союзов единомышленников, которые готовы бороться за трансформацию Грузии из очень консервативной страны в обновленную — открытую и свободную.
По словам Георгия, Bassiani намеренно и сознательно основывали на трёх важных ценностях: свободе, равенстве, братстве. Вечеринки стали не только развлечением, но и совместным политическим заявлением новой молодёжной культуры Грузии, к которой все хотели принадлежать. Поэтому аудитория пространства быстро выросла от нескольких сотен тусовщиков до тысяч рейверов.
Bassiani поднял грузинскую рейв-культуру на новый уровень и вывел её на международную арену. Георгий говорит, что у основателей клуба было конкретное ви́дение: взять исторический и социальный контекст техно-музыки и сделать Bassiani нарочито политизированным клубом. Привлечению новых сторонников способствовало качество: отличный звук и пространство, иностранные привозы каждые выходные. Так политическая техно-ячейка быстро вписалась в международный контекст.
Ана — молодая грузинка, работает художницей в творческом объединении Blue Yogurt. Это аудиовизуальная группа, которая делает перформансы. Занимается современным искусством и любит музыку. «Рейв-культура интересно повлияла на город. Тбилиси очень сильно изменился по сравнению с прошлым годами», — пишет она мне на Facebook. По её словам, раньше молодые люди были сильно разобщены, у каждого было своё место для тусовок. С тех пор как клубная культура стала модной, каждый нашёл что-то своё в этой музыке и единомышленников, так что неравенство среди молодёжи постепенно стало стираться. Одной из главных точек соприкосновения стало осознание, что «нужно заставлять правительство работать, иначе оно ничего не сделает».
Во время антинаркотического рейда Ана работала в клубе Mtkvarze — отвечала за световой дизайн вечеринки. Операция затронула два тбилисских клуба: Bassiani и Cafe Gallery. Ана приехала в ночи, чтобы их поддержать. На следующий день перед парламентом Грузии развернулся самый настоящий рейв. Лозунг стихийного танцевального протеста явно фиксирует консолидацию: We Dance Together, We Fight Together! Несколько тысяч человек вышли на демонстрацию, играли электронные музыканты. Ана тоже была там: «Это была лучшая рейв-пати в моей жизни, просто магия какая-то творилась». И добавляет, что следующий день был ужасный, потому что «правительство позвало правых активистов, чтобы запугать нас».
Москвич Саша, отвечая на мой вопрос о том, почему люди вышли на такие массовые митинги, называет сразу несколько причин: «Возможно, они понимают, что Bassiani вообще и эта культура в частности помогли Грузии из неизвестной точки на европейской карте превратиться во что-то значимое. Возможно, они не так запуганы, как люди в России. Возможно, они уверены в том, что их не будут избивать и пытать в полицейском участке. Возможно, всё вместе».
В Тбилиси он не почувствовал коллективного экстаза, который случался с ним несколько раз на московских вечеринках. Описывая это состояние, он говорит, что энергия на танцполе порою достигает предела и люди объединяются на бессознательном уровне; такое ощущение, будто Россия обыграла Испанию, только ещё лучше и не так приземлённо. Впрочем, он предполагает, что когда в клуб привозят мощных музыкантов, то наверняка происходит что-то невероятное.
Дальше — шум
Бека Цикаришвили бросил кирпич в здание суда. Так он выразил своё несогласие с решением Тбилисского городского суда, который 23 января приговорил грузинского актёра и телеведущего Георгия Гиорганашвили к восьми годам за хранение бупренорфина. Актёр утверждает, что наркотики подбросили ему полицейские. Бека Цикаришвили — лидер движения «Белый шум», которое выступает за декриминализацию наркотиков уже несколько лет. Он и был одним из главных организаторов рейв-протеста.
Петербуржец Максим среди причин, по которым он с женой отправился именно в Грузию, называет как раз декриминализацию марихуаны. Другой россиянин, Филипп, говорит, что в клубах пахнет табаком, парфюмом, которым с избытком пользуются мужчины и женщины, а также «травой», которую в Грузии формально нельзя купить, но употреблять можно.
Саша говорит, что достать этот наркотик здесь проще, чем грибы или «синтетику»: «С наркотиками труба полная. Я опросил человек двадцать. Почти все говорили типа — нет, чувак, тут такого нет. В итоге было принято здравое решение — стоять у толчка и стрелять глазами. Нашёл местного торгаша, но всё, что он мне сказал, было очень дорого, прям сильно дорого. Потом там же, в клубе, нашёл живущего в Тбилиси русского чувака, он сказал, что грузины где-то находят, но держат в секрете».
Георгий Гиорганашвили — бывший телеведущий и молодой человек Аны. Она сильно переживает за его судьбу. Её версия событий такова: ночью Георгий ехал в такси, полицейские его остановили и попросили пройти в полицейскую машину. Правоохранители предложить стать их осведомителем, чтобы сообщать о том, у кого можно найти наркотики (впрочем, Ана говорит, что на суде полицейские открестились от этих слов). Георгия арестовали, по её словам, даже не проверив отпечатки пальцев, без камер и свидетелей. А наркотики подбросили. После этого начались демонстрации, сбор подписей в защиту, его отпускали под залог. Ана сетует, что в конечном счёте ничего не помогло, власть ополчилась на него, а СМИ занимались чёрным пиаром. Более того: недовольство и громкие заявления о творящейся несправедливости ещё больше усугубили ситуацию, и, кажется, теперь его пытаются посадить на ещё больший срок, приписывая участие в другом деле. Георгий пытался обжаловать решение, но безуспешно. Ана сокрушается: на заседании было трое судей, которым было неинтересно слушать или читать доказательства, а один из них спал во время заседания.
Художница убеждена, что правительство с помощью медиа запустило стереотип о том, что люди, которые протестуют против несправедливости, на самом деле просто боятся потерять возможность употреблять наркотики, с которыми борется полиция. Она добавляет, что у власти есть мощный ресурс, чтобы манипулировать общественным мнением — например, с помощью ботов.
«Сейчас мне кажется, что демонстрации что-то поменяли; вообще это был период [майские протесты], когда я надеялась, что у нас есть власть. Однако последние события показывают обратное. Звучит пессимистично, но я надеюсь на лучшее. Скоро будет второе судебное заседание», — пишет она автору самиздата, и в каждом её сообщении сквозит грусть.
Положение у завсегдатаев вечеринок постоянно балансирует на грани законности: непонятно, в какую сторону двинется маятник наркополитики — одной из самых серьёзных и обсуждаемых проблем в современной Грузии.
