Когда в следующий раз незнакомка в баре предложит вам поехать в «место получше», несколько раз подумайте, прежде чем нырять в неизвестность: возможно, вас завлекает «промщица». Читательница самиздата случайно устроилась «развлекать гостей» в один из подставных питерских баров, вымогающих деньги, и узнала семь правил грамотного «съёма» обеспеченных мужчин.
— Открывай, сука, я ж всё равно до тебя доберусь!
Дверь сотрясалась от ударов и пинков, человек по ту сторону уже десять минут барабанил по ней и выкрикивал угрозы. Я стояла в ванной с телефоном в руке, оцепенев от ужаса, и не знала, кому позвонить и что делать. Мужчина за стеной собирался меня изнасиловать, и единственное, что нас отделяло, — это тоненькая щеколда на двери.
Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Выходило плохо. Как тут собраться, когда за пару часов всё переворачивается с ног на голову. Если бы ещё вчера кто-нибудь сказал, что этим утром меня сначала чуть не схватит полиция, а потом я окажусь запертой в чужой ванной в элитном жилом комплексе посреди Питера, я бы не поверила. Но именно так заканчивалась моя первая и последняя рабочая смена в одном из подставных питерских баров, главная задача которого — вымогать деньги у обеспеченных мужчин.
Работа СПБ
Эта история случилась полтора года назад, когда я только поступила в университет, сняла квартиру и решительно нуждалась в подработке. Родители всегда воспитывали во мне самостоятельность. Ещё в детстве я знала, что с восемнадцати буду жить одна и на свои деньги: мама и папа, отработав свою «смену», собирались построить домик в Крыму, переехать из Комсомольска и наконец заняться своей жизнью. Прикинув свои возможности, я поняла, что жильё в Москве мне не по карману, собрала чемоданы и отправилась в Питер.
Разобравшись с университетом, я начала искать работу. Таргетолог. Официантка. Администратор отеля. Копирайтер. Кассир. Продавец. Преподаватель в кружке робототехники. Я перепробовала огромное количество занятий, не задерживаясь нигде дольше пары недель. В итоге я остановилась на репетиторстве. Первое время денег хватало, но потом маленькая, хоть и уютная, комнатка в центре мне осточертела, и я решила снять квартиру. Все деньги уходили на аренду, и мне понадобилась подработка.
В приоритете были ночные смены — дни отбирали университет и основная работа. Сообщества с вакансиями во «ВКонтакте» пестрели вакансиями вебкам-моделей, операторов кол-центров, официантов и барменов. Я выбрала наименее унизительный вариант и пошла собеседоваться на бармена.
Честно говоря, я всегда была не очень социальным человеком — людным местам предпочитала прогулки по пустым улицам, не ходила на техно, не знакомилась в клубах. Баров я тоже не знала: все мои вечеринки с друзьями, веществами и алкоголем проходили в гостях и дома. Наверное, поэтому я сперва не придала значения тому, что еду не в модный и известный даже мне клуб «Грибоедов», а в какой-то одноимённый бар по совсем другому адресу. Место находилось недалеко от метро «Невский проспект», но найти его было непросто: двор, спуск в подвал, невзрачная доска с надписью мелками вместо нормальной вывески.
Уже на лестнице я начала задыхаться от кальянного дыма и едва не споткнулась в почти полной темноте. Хотелось верить, что я просто ошиблась адресом, но я оставила в гардеробе пальто и прошла внутрь.
«Грибоедов»
Небольшое помещение оказалось разделено на два маленьких и плохо освещенных зала. Тёмные тона, приглушённый свет, столики на любой вкус — и ни одного посетителя. В пятничный вечер бар был пуст. Разве что из стороны в сторону семенили вызывающе одетые и накрашенные девчата — явно не посетительницы.
— Привет, если ты на собеседование, тебе вон туда, — брюнетка с ярко-красными губами и длинными нарощенными ресницами, но в совершенно невзрачной одежде указала на дверь.
Я осознала, что все девчонки куда-то собираются, а эта просто не успела переодеться.
Пройдя мимо светлой гримёрки, я открыла дверь с табличкой «Администратор». За столом сидела девушка, совсем не похожая на тех, кого я видела в баре: никуда не спешила, без подведённых маркером бровей и короткого платья.
— Привет, садись, давай знакомиться.
Мятый кожаный диван. Всё в неоне и кальянной дымке. А я в строгом костюме — собеседование всё-таки.
— Привет, я по поводу вакансии бармена.
— Ага, смотри, у нас открыты вакансии официантки, бармена и администратора. Но желающих много, сама видишь, поэтому сейчас всех ставим хостес, чтоб посмотреть, как справляетесь.
Слово «хостес» в моёй голове никогда не ассоциировалось с чем-то хорошим, и я сразу скривилась.
— Да тут ничего сложного: тебе надо будет встречать гостей, разговаривать с ними, развлекать. Смены с 18:00 до 6:00, по три в неделю. Зарплата сразу после смены — десять процентов от суммы столика.
Я слушала её, думая о том, что значит таинственное «развлекать гостей». Менеджер продолжала: одна смена обязательно в выходной, приходить нужно всегда красивой, за вечер можно заработать от трёх до десяти тысяч.
Десять за вечер? В этом баре? Верилось с трудом. Начать работать мне предложили в тот же вечер. Я попросила немного времени, чтобы подумать: мне никогда не приходилось работать по 12 часов, да ещё и ночью. Конечно, хотелось проверить себя на прочность, но место, мягко говоря, вызывало сомнения.
Семь правил съёма
Интерес взял своё. Следующим вечером я пришла в бар, готовая показать свой сногсшибательный наряд.
— Так, привет, куртку не снимай, через пять минут смена. Вот твоя напарница, она всё объяснит, — прямо на входе объявила менеджер.
Передо мной стояла красивая длинноволосая блондинка примерно моего возраста. Большие глаза, пухлые губы. Убрать дебильный яркий макияж — и почти Лив Тайлер. Она завела меня в гримёрку — комнатку, где девчонки вокруг красились, укладывались и готовились к работе, — взяла свою сумку, и мы вышли.
— Ну чё, сейчас пройдёмся по Конюшенной, тут недалеко, а потом нас водитель заберёт и поедем до Рубинштейна. Часов до девяти-десяти вечера ловить особо нечего. Так что пока без напряга. Ой, ты, наверное, вообще не в курсе?
Обнаружив, что я не понимаю, о чём речь и куда мы уходим от места работы, она вывалила на меня чёткую инструкцию на вечер:
Главная задача «хостес» — наладить контакт с каким-нибудь мужчиной побогаче, а лучше с двумя-тремя, и под каким-нибудь предлогом забрать их в наш подставной «Грибоедов».
Ни в одном из заведений, а девушки посещают около 10–15 за ночь, не следует задерживаться дольше десяти минут, если понятно, что ловить там нечего. Злой водитель следит и докладывает администраторам.
Пить — запрещено. Да и лишних денег тебе никто не даёт. Все расходы в течение ночи за свой счёт.
Как только находите мужичков и склоняете их поехать на «ваше место», сами вызываете такси. Приезжает уже знакомый водитель и осматривает человека. Глаз у него намётан.
При входе в бар ни с кем не здороваетесь, ведёте себя как настоящие посетительницы — заказываете самое дорогое из меню. ПОМНИТЕ! Ваша зарплата — десять процентов от итогового чека. Поэтому просите угостить вас ещё, вытягивая деньги из тщательно отобранной жертвы. Обязательно расхвалите местный кальян, чтоб всем захотелось!
Внимательно следите за официанткой, приставленной к вашему столику. Пейте только те напитки, которая она приносит лично вам. Они безалкогольные.
Флиртовать нужно, но в меру. Мы не проститутки. Мы не эскорт. Мы пиарщицы! А если подбирать слово честнее, то промщицы. Так называемые промо-гёрлз.
Я чуть не рассмеялась и была готова уйти. Вот я уже открываю рот, чтобы послать её и всю эту группировку куда подальше. Но из меня вырывается только безрассудное «хорошо!»
Не знаю, чем я думала, — сейчас оправдываю себя любопытством. Да и вообще, я решила, что сама никого заманивать и соблазнять не буду. Просто понаблюдаю. Тем более в первый день это не наказывалось. Мы вышли на охоту.
Работаем, девочки, работаем
В первое заведение я зашла даже с некоторым возбуждением. Но через полчаса наблюдений за напарницей энтузиазм улетучился.
Мы зашли не раздеваясь, напарница бегло оглядела помещение — и мы присели за столик рядом с шумной компанией.
Мы уже досиживали положенные десять минут и собирались двигаться в другое место, когда трое парней из-за соседнего стола проводили каких-то других девушек и предложили нам подсесть к ним. Блондинка тут же включила всё своё обаяние и общительность. Им было за тридцать. Полненькие, в свитерках, в меру обеспеченные ребята — наверное, кто-то из них держал свой ларёк или был директором маленькой типографии. Вскоре мне стало мерзко: подвыпившие мужички так и норовили ущипнуть, погладить или придвинуть к себе мою коллегу. Благо на меня внимания они почти не обращали, я сидела скованная, чувствуя отвращение к происходящему, и едва ли располагала к разговору.
По блондинке было видно: она знает, что делает. Резво болтая, она отвечала на флирт взаимностью так же, как на щипки и поглаживания. Тем не менее мужички уезжать с нами отказались, пытаясь убедить нас остаться с ними. Мы кое-как отвязались от них и наконец вызвали водителя.
Мы доехали до Рубинштейна, легендарной улицы с барами всех мастей, и несколько часов ходили из заведения в заведение. Я не раз пыталась наугад ткнуть пальцем в следующий бар, но, как нарочно, указывала не туда, куда нужно. Блондинка точно знала, куда заходить не стоит и где нас ждёт не наша публика.
В одном из заведений люди громко орали караоке, мы постояли немного — и я впервые заметила конкуренток. Вокруг столиков, за которыми сидели мужчины, крутились такие же накрашенные девушки в коротких юбках. Блондинка вдруг широко улыбнулась и побежала обниматься. В зале оказались её подружки-конкурентки из другого бара. Пока девушки обменивались сплетнями и расспрашивали друг друга о том, как проходит смена, я чувствовала, что меня скоро стошнит от громкой музыки, кальянного запаха и нашей «работы».
Через пару часов легче не стало, особенно после того как я осознала, что все бармены, официанты и работники питейных заведений вычисляют промщиц с первых же секунд. Ну, и неудивительно — все они работают по одной схеме: ничего не заказывают, разворачивая бармена или официанта высокомерным «нет, спасибо». Сперва девушки прямо в куртках рассматривают контингент и оценивают обстановку. Затем, завидев цель, снимают верхнюю одежду, подсаживаются как можно ближе и ждут подходящей возможности вступить в контакт.
Дальше начинается творчество. Некоторых подстерегают у уборных, кто-то роняет сумочки — у кого на что хватит фантазии. Можно вилять жопой и наступать на ноги. Да хоть в обморок падай — лишь бы заметили.
Чем не сюжет с National Geographic.
Лучше в тиндере
— Пойдём чаю попьём, я замёрзла жутко, да и как-то сегодня не идёт, — после очередной неудачи решила блондинка. — Админ сказала, что в бар только двух привели, а уже вон светать скоро начнёт.
Мы зашли в первое попавшееся круглосуточное заведение, где был чай. Её вдруг потянуло узнать меня получше:
— А у тебя парень есть?
— Нет.
— А-а-а, ну тебе тогда просто. Мой вот ревнивый, но понимает, что это только работа, — сказала блондинка, доставая свой телефон.
— Вот, смотри: красивый?
— Ну, нормальный, — я действительно не знала, что ответить и к чему был этот разговор.
— Блин, я простудилась, наверное. В такие холода работать — отстой. Сейчас приду.
Она убежала в туалет, а я впервые за ночь осталась наедине с собой и начала размышлять о том, что я здесь забыла.
Когда блондинка вернулась, я уже начала собираться.
— Так, я всё. Попробовала, не понравилось. Работать так не хочу, домой поеду, тебе бы тоже домой: ты себя явно плохо чувствуешь.
Молча кивнув, она опять достала телефон и быстро забегала пальцами по экрану. Через секунду зазвонил мой мобильный.
— Так, смену ты обязана отработать. Я водителю скажу, чтоб глаз с тебя не спускал. Никто раньше шести домой не уедет, поняла? — прокаркала в трубку администратор.
Я всё поняла.
— Скачай лучше тиндер и там поищи, — предложила блондинка и облокотилась на спинку стула.
Тиндер у меня уже был. Нужно было только поменять возрастную категорию на плюс десять лет. Молодых и богатых в Питере мало.
Влево, вправо, влево, вправо. И так до бесконечности. Пока я вяло с кем-то переписывалась, блондинке всё удалось. Мужичок обещал встретить нас у нашего бара: даже не придётся развлекать по дороге. Короткий звонок водителю — и мы мчим в «Грибоедов».
«Музыка громче, глаза закрыты»
У входа в бар нас встретил мужчина лет тридцати шести. Пальто, лакированный туфли, часы. Он приехал на такси классом повыше и был очень хорошо одет, но помятое и морщинистое лицо выглядело устало. После неловкого знакомства и оценивающих взглядов мы наконец спустились по лестнице, сдали одежду и оказались в баре.
Вокруг, как и прежде, было очень темно и играла оглушительно громкая музыка. Не успели мы зайти, как нас тут же подхватили официанты и повели к свободному столику. В зале было всего несколько человек, напротив нас развлекали своих посетителей другие девчонки. Они казались пьяными, хотя, может, просто хорошо играли, ведь пить запрещалось. Но это не единственное правило, которое они нарушили. Пока одна соблазняла партнёра в танце, другая страстно целовалась со своим кавалером. Наверное, заполненный коктейлями, фруктами и кальяном стол оправдывал все их нарушения.
Блондинка отставать от коллег не собиралась. Заказав всем по коктейлю, она склоняла мужичка к кальяну. Как оказалось, он совсем не курил, но заказал его для нас, а точнее, для неё. Он был вежлив, обращался ко мне, чтобы разговорить, внимательно слушал лепет моей коллеги и, казалось, анализировал и просеивал то, что ему говорят. В какой-то момент я была уверена, что он понимает: его разводят. Но после нескольких коктейлей гость заметно опьянел. Моя «подружка», довольная своей работой, убежала припудрить носик.
— Музыка здесь очень громкая, — сказал мне мужчина, придвинувшись. Пьяным он сохранял приличия, разве что вёл себя расслабленно.
— Да, мне некомфортно.
— И мне.
— Шёл бы ты отсюда побыстрее. — бросила я в воздух после небольшой паузы. Не уверена, что он расслышал. А может, подумал, что я решила его прогнать. Больше мы не разговаривали.
Телефон коротко провибрировал, я достала его и увидела сообщение от блондинки: «Давай работай, чего просиживаешь зад». Она вернулась и заказала ещё выпить. Мужик проглотил коктейль, встал со стула и начал танцевать, зазывая нас руками. Осмелевшая блондинка, уже ни с кем не советуясь, заказала фруктовую тарелку. Я сразу потянулась за яблоками, потому что была очень голодная. Но по взгляду спутницы поняла, что делать этого нельзя. Еда только для гостя! Натанцевавшись, мужчина вернулся за стол, и мы посидели ещё немного. Я начинала залипать, режим работы давал о себе знать, на часах было почти четыре утра, и единственное, чего мне хотелось, это поскорее выйти на улицу, сесть в метро и уехать домой.
Счёт, пожалуйста
— Так, ладно, спасибо за вечер, я поеду. Можно счёт? — улыбаясь, сказал всё ещё пьяный гость, не пытаясь пригласить нас «продолжить вечер».
Официант принёс папку с чеком. Над столом повисла минута напряжённого молчания.
— Это ещё что такое? Вы меня за дурака держите? Вот вам десятка, хватит с вас.
Он бросил счёт и деньги на стол. Я увидела сумму в чеке: семьдесят семь тысяч рублей.
«Неужели они и правда на этом зарабатывают? Кто, даже в очень нетрезвом уме, будет такие деньги в этой забегаловке оставлять?» — подумала я и, воспользовавшись моментом, стала украдкой есть второсортные фрукты.
Гость сразу заметно протрезвел и попытался подняться наверх по лестнице, но на выходе его остановил охранник и не в самой мягкой форме объяснил, что заплатить придётся. Опять крики и ругань. Я закончила с фруктовой тарелкой и решила, что никакие деньги мне не нужны и пора сваливать, но куртку в гардеробе мне не отдали. Каждый должен доработать смену. Вернувшись вниз, я услышала, что мужчина уже вызвал полицию. Охранник отпустил его наверх, все засуетились. У девочек началась паника, они подгоняли своих спутников, подсказывая им, что нужно поскорее рассчитаться. Администратор у бара уже перекладывала какие-то деньги. В суматохе я бросилась наверх и выскочила на улицу, но без куртки.
Мужчина стоял чуть поодаль от входа в бар. Я выбежала, заметила его — и тут же спряталась за удачно подвернувшийся выступ питерского двора-колодца. Денег на такси до дома у меня не было, а метро открывалось только через полтора часа.
Неожиданно скоро приехала полиция, я не успела ничего сообразить и придумать, куда мне деться. Двое мужчин в форме спустились в подвал, один подошёл к мужчине, а затем направился в мою сторону. В этот момент я по-настоящему испугалась. Раньше я ни разу в жизни не вступала ни в какие взаимоотношения с полицией. Я уже успела мысленно попрощаться с бюджетным местом, повышенной стипендией, да и вообще со свободной жизнью: теперь я преступница!
— Там, внизу. Её не трогайте, девушка со мной, — вдруг заявил мужчина, и полицейский отчего-то даже не стал ничего спрашивать.
— Садись в машину! Ну быстрее, чего встала.
Он почти запихнул меня в такси.
— Чего молчишь? Не бойся ты! Где живёшь?
— На Московской.
— Ого, я на Фрунзенской.
Мне повезло, оттуда до дома дойти можно было примерно за час.
— Ты там первый день, что ли, работала?
— Да.
— Оно и видно: ты другая какая-то, не место тебе там.
Я промолчала, но он продолжил говорить. В его голосе слышалась досада.
— Я вот не понимаю: ну да, мне уже не двадцать, и что теперь — ко мне просто так интерес проявить нельзя? Никому понравиться не могу? Вот ты скажи: тебе бы мог я понравиться? Просто как мужчина.
— Вряд ли. Для меня вы взрослый. — Я вдруг поняла, что случайно обратилась к нему на вы.
— Ну зачем ты! Представь, что я не взрослый, — понравился бы?
— Не знаю.
— Ну ты ж не как эти, не разводила — чего ты не знаешь? Ой, ладно, устала ты. — Он вздохнул, и до конца пути мы сидели молча.
Спасибо за вечер
Мы приехали, и я тут же выскочила из машины и собралась бежать домой. Там, у бара, от адреналина, я не заметила, как промёрзла. Но метро всё ещё было закрыто. Он предложил мне закурить, пока мы стояли, а потом как-то даже заботливо пригласил погреться.
— Давай ко мне зайдёшь, дождёшься, пока метро откроют. Чаем хоть напою.
Я жутко устала, руки окоченели, хотелось быстрее спрятаться от холода. В этот момент я вспомнила, что дома отключили горячую воду. Мужчина выглядел мирным и понимающим, в тот момент я была уверена, что он меня не обидит, и согласилась.
В квартире царил дух безбедной холостяцкой жизни. Я обвела коридор взглядом в поиске хоть какой-то улики, но даже случайно оставленных женских вещей видно не было. Зато в глаза бросался огромный зеркальный шкаф, высокий потолок и большой сервированный стол посреди комнаты.
— Мне в туалет надо — можно я схожу? Только я задерживаться у вас не собираюсь, посижу в коридоре до открытия метро, чай не буду.
— Ну, как скажешь, туалет там, — ответил хозяин и приложился к оставленной на столе бутылке.
На двери был замок, но я зашла в ванную и сразу закрылась на щеколду. Я открыла дверь и подставила руки под горячую воду, они стали постепенно теплеть. Не выключая воду, я уставилось в зеркало. Оттуда смотрело пустое, уставшее лицо. Мне стало жалко себя: Диана, до чего ты докатилась? Я смотрела на своё отражение, слушала шум воды — и вдруг вздрогнула от неожиданно громкого стука в дверь.
Я не ответила, стук повторился ещё настойчивее:
— Открывай, блядь, сидит она там. Думаешь, я тебя отпущу просто так? Наебать они меня хотели... Выходи!
По голосу было слышно, что он успел выпить ещё. С первыми его криками мне стало страшно настолько, что подкосились колени. Я знала, чем закончится эта история, и была обречена. Я думала о том, какая я дура, что согласилась зайти в дом. Хотелось истерично разрыдаться, но сил на слёзы уже не осталось.
— Открывай, сука, я ж сломаю дверь.
Я судорожно достала телефон, но не знала, чей номер набрать. Родители были где-то в Крыму, друзья и приятели наверняка спали. У меня не было ни одного человека, которому можно было позвонить в половине пятого утра с просьбой о помощи. Тогда я решила звонить в полицию, но поняла, что по глупости не обратила внимания на номера квартиры и парадной. Ко мне медленно подкрадывалось состояние обречённости и беспомощности.
Дверь тряслась от ударов. Минут десять он колотил со всей силы, прерываясь только на выпивку. Он кричал, твердил, что его все используют и каждой нужны только его деньги, а потом затих. Видимо, устал и напился: я услышала, как он сполз по стенке вниз и уселся на пол.
Самообладание возвращалось, я взяла себя в руки. Мысли постепенно упорядочивались в голове. Я пыталась понять, отчего человек так резко переменился, и вместо обходительного, добродушного мужчины за дверью стоял безумный насильник. Наверное, дело в алкоголе и жалости к себе. Он перестал представляться мне чем-то опасным. Я знала, что рано или поздно он обессилит или в конце концов протрезвеет.
— Ты девственница, что ли? Я ж тебя не насиловать собираюсь — неужели ты бы со мной просто так не переспала?
Я не отвечала.
— Да что с тобой такое? Сложно, что ли?
Он поднялся, но с усилием — и опять взялся за старое. Удары уже были значительно реже и тише. Мужчина, облокотившись на дверь, бормотал себе что-то под нос. Я собралась с силами, осторожно подошла к двери и резко распахнула её на себя. От неожиданности он ввалился в ванную комнату. Ему потребовалось время, чтобы восстановить равновесие, а я выбежала, захлопнула дверь и повернула ключ, торчащий из замка. Всё произошло быстро. Я метнулась к входной двери, надеясь, что она не заперта. Лифт ждать не пришлось — он так и остался на нашем этаже. Трясущимися руками я зажала единицу и стала нажимать на закрытие дверей. Казалось, что мужчина легко может выбраться и догнать меня. Но он был заперт и, наверное, уже спал или стучал по двери изнутри.
В то морозное январское утро я со всех ног бежала по Московскому проспекту, пытаясь забыть произошедшее.
Проснувшись на следующий день, я обнаружила кучу сообщений от работодателей, суть которых заключалась в следующем: «Много не болтай». Что случилось с «Грибоедовым» и его работницами, я не знаю, место стараюсь обходить стороной. Да и на «Фрунзенской» появляюсь редко. Зато теперь точно знаю, что не стоит так легко доверять людям. А ещё — что я могу выбраться из любой жопы.
