Публичная нагота становится нормой. Власти Парижа создают специальные парки для нудистов, в Бразилии отдыхающие играют в футбол и волейбол голыми, и даже на пропитанных духовностью пляжах Крыма уже не принято носить купальник. Наш сибирский корреспондент Наталья Гредина уехала в отпуск в Германию, из которого, сама того не ожидая, привезла репортаж о природе стыда и человеческой сексуальности. Немецкая баня стала для неё настоящим испытанием, пройдя через которое, Наталья набрела на бодипозитив и душевный покой.
Мне стыдно. Мне ужасно стыдно. Я стараюсь делать вид, что я продвинутая девушка без комплексов, и выходит вроде неплохо, ведь я уже сижу совершенно голая в комнатке, полной незнакомых людей (тоже голых). Но это лишь внешняя оболочка. В голове стучит: «Что я здесь делаю? Как я тут оказалась? Не смотри на ту немку, которая сидит в позе лотоса». Мои веки тяжелеют, я тупо таращусь в бревенчатый пол парной, чтобы только не встретиться ни с кем взглядом.
Правила немецкой бани: голый, чистый, молчаливый
Моя русская подруга Ксюша живёт в Германии уже почти год, и одним из её любимых субботних развлечений стали Арские термы. «Кожа после них просто сияет! — говорила Ксюша. — Мы обязательно должны туда съездить». Так я оказалась в городке Бад-Нойенар-Арвайлер.
Кажется, что здесь обитают одни старики. Они степенно и праздно ходят по городу-курорту: мимо магазинов с молодым вином из винограда, выросшего здесь же, на склонах реки Ар, мимо памятников и каруселей, мимо прилавков с глазированной клубникой и магазинов мебели, где можно купить стул с витыми ножками и подушку в форме кота. В Бад-Нойенар-Арвайлере можно вылечить спину, суставы, кожу, да что угодно — в середине XIX века винодел Георг Кройцберг обнаружил здесь минеральный источник, воду назвали в честь святого покровителя этих земель Аполлинария — «Аполлинарис». С тех пор Бад-Нойенар-Арвайлер стал санаторным раем. Когда-то в этих целебных водах омывал бороду сам Карл Маркс.
— Сначала мы зайдём на этаж с бассейнами, там все ходят в купальниках, — инструктировала Ксюша. — Потом пойдём в сауны, там все голые. И мужчины, и женщины ходят туда вместе, здесь это никого не смущает. На входе будут стоять вешалки, на которых мы оставим купальники. Главное — не забудь полотенце, первое правило терм — не касаться телом деревянных поверхностей, здесь очень следят за чистотой.
— Можно я всё-таки останусь в полотенце?
— Ну, сдёргивать с тебя его, конечно, никто не будет, но ты там такая будешь одна.
Я представила, как на меня будут коситься раскрепощённые европейцы. «Слишком много одежды! Ох уж эти зашоренные русские! Девочка, у тебя комплексы?» Ну уж нет, вызов принят: голый — значит гордый. В конце концов, всех этих людей я увижу в первый и последний раз.
«Если ты будешь ржать, тебя просто выведут», — говорит Ксюша. По её словам, за безопасностью здесь тоже очень сильно следят: если кто-то начнёт с тобой беседовать или (О, УЖАС!) знакомиться, ты вправе сообщить об этом одному из сотрудников сауны. В этом случае слишком общительного парильщика выводят из терм, предварительно сфотографировав (это единственная ситуация, в которой посетителей можно снимать на камеру). Такие ребята больше никогда не смогут попасть сюда на SPA-процедуры. Это ли не высшая мера наказания и гарант твоей неприкосновенности?
«Мне кажется, я попал в рай»
— Ты раздеваешься или нет? — спросила Ксюша.
Качок всё не уходил, я напряглась так, что мне показалось, будто моя голова вот-вот треснет и разлетится на пружинки и шестерёнки, светодиоды лопнут и задымятся, я упаду здесь же, под вешалкой с купальными костюмами неизвестных мне немцев, да так и заржавею, а потом меня отнесут на помойку и непременно рассортируют на стекло, железо и пластик.
— Расслабься ты, здесь всем пофиг, — заверила голая Ксюша.
Делать было нечего, я сняла купальник и вышла в общество. В просторном зале на лежаках отдыхали распаренные европейцы. Кто-то из них спал, кто-то читал книгу, некоторые делали это в халатах, некоторые — без. Много стариков, но были и ровесники, семейные пары, которые пришли сюда отдохнуть без детей. В центре зала кругом установлены душевые лейки (здесь ты обязан мыться после каждой новой сауны), никаких заграждений: вижу, как мыльная пена стекает по груди неизвестной мне девушки. Для любителей взбодриться — ледяной бассейн, двери в парилки тянутся вдоль всего зала, всего их здесь штук десять.
Если бы Николас Виндинг Рефн решил снять кино про баню, то в качестве съёмочной площадки ему подошли бы Арские термы. Сцена в первой же, цветовой, парной: расслабленные девичьи тела греются под переливающимися от ярко-жёлтого до лилового лампами, кто на верхней полке, кто на нижней. На лице каждой нимфы сосредоточение, кто-то медитирует, кто-то томно дышит, приоткрыв рот. В центре композиции — лысый мужчина лет пятидесяти с хорошим телом и волосатыми ногами, не скрывая ничего, провожает взглядом каждую «новенькую», но нимфам до него нет никакого дела.
Моя первая реакция — жгучее желание обсудить с Ксюшей этого мужика и его поведение, мне очень хотелось, это было невыносимо. Шуточки рождались у меня в голове одна за другой, но ведь говорить здесь нельзя (на стене соответствующий знак — палец, поднесённый к губам), да и Ксюша уже вписалась в орнамент из незнакомых друг с другом девушек и застыла, как античная статуя. И в этот самый момент ко мне чуть было не пришло принятие.
Юмор, слова и нервные смешки — неплохая защита, но именно этот набор ужимок нас закрепощает. Как только я поняла, что прятаться незачем, я расслабилась. Нет слов, а значит, нет и оценок, нет вербального протоколирования происходящего, нет страха, что сообщество банщиков будет следить за каждым твоим шагом, что тебя обсудят и осудят. Нет страха, что ты сделаешь что-нибудь не то, ты можешь вести себя, как хочешь, и быть, кем хочешь. Только не говори ничего и не посягай на комфорт других банщиков. Выпрямляю спину, делаю глубокий вдох. Алый свет струится по моим плечам, стекает в ямочки ключиц, а затем по груди вниз, по животу, до аппендицитного шрама. Я рассматриваю свои бёдра и колени — не так уж и плохо, чего я боялась? Я начинаю согреваться и потеть, решаю закрыть глаза и потянуться лицом вверх, к лампе. Я расслаблена и спокойна…— Guten tag!
Резко схлопываюсь в привычную сутулость — в парную зашёл весёлый громогласный дед с седой бородой, расстелил свое полотенце напротив меня и сел. Я попыталась вспомнить, на чём остановились мои мысли: тишина — гарант спокойствия, я принимаю свои бёдра такими, какие они есть…
— Genauso habe ich mir das Paradise vorgestellt! — дед гаркнул в тишину, оглядел девушек и игриво улыбнулся.
— Ксюша, что он сказал?
— Он сказал, что именно так и представлял себе рай.
Я взяла полотенце и отправилась в другую парную.
Иду голая по улице в неизвестном направлении
Уже в следующей сауне, сухой и девяностоградусной, я осталась наедине с каким-то парнем. Мы лежали на полке ступнями друг к другу, и я чувствовала себя совершенно нормально. Он всё время тёр переносицу, пытаясь прочистить дыхательные пути, я прилагала все усилия, чтобы не потерять в этом чаде свои контактные линзы. Русская баня (сто градусов по Цельсию, в понимании немцев), оказалась слишком людоедской — дедушки и бабушки в предбаннике собирались с мыслями по несколько минут, чтобы сделать в неё очередной заход. Пять минут на верхней полке — и вот я уже бегу на волю из пыточной.
Уже через полчаса я перестала ощущать свою наготу как нечто ненормальное. Мне было хорошо и удобно. Сутулость — ещё один способ моральной защиты — испарилась за ненадобностью. Я гордо вышагивала от одной парной к другой, от душа до ледяного бассейна, на меня смотрели, я смотрела на других — все обычные и безобидные, люди как люди, такие же, как на улице, только без штанов и понтов.
С Ксюшей мы давно потерялись, но в определённое время условились встретиться на втором этаже у бассейна. Однако я не знала деталей и никак уж не ожидала, что второй этаж окажется на улице. Нужная лестница вывела меня на полянку, я была здесь совершенно одна. По моей коже скользнул прохладный, около плюс пятнадцати, ветерок Бад-Нойенар-Арвайлера. Был вечер пасмурного дня, дождь тогда так и не пошёл, но в воздухе уже знакомо пахло терпкой осенней листвой, хотя и не так, как в России. Я продолжала быть голой, из гаджетов было лишь маленькое полотенце. Влажные плечи и спина моментально замёрзли и покрылись мурашками.
Поляну окружали деревья, за ними, наверное, был глухой забор — меня никто не видел. По крайней мере, мне так казалось. Я слышала, как на первом уровне комплекса плещутся люди в купальниках, а где-то неподалёку шумит проезжая часть. Голосов поблизости не было. Единственная каменная дорожка, уходящая куда-то за высокие кусты, пересекла поляну пополам, вдоль неё уже зажглись фонари. Я решила узнать, куда ведёт этот путь, несмотря на то, что здесь не было ни указателей, ни отдыхающих. Через пару минут тропинка вышла к домику с очередной сауной, там я согрелась и продолжила идти.
Лёгкое мерцание, видимо, от глади воды, и девичий смех встретили меня в финале путешествия в мир раскрепощения. Главным аттракционом Арских терм оказался голый уличный бассейн с гидромассажем. Он светился ярко-голубым в кругу шезлонгов, на которых спали какие-то разморенные парни в халатах и вьетнамках. Девушки в бассейне левитировали в ярких лучах подсветки, смеялись и говорили на русском: «Ну что, ты ещё паришься по поводу своей наготы?» — спросила одна другую, та в свою очередь рассмеялась. Ксюшу я встретила здесь же.
— Знаешь, что в этом месте самое странное? — спросила она меня, пока мы плавали в бассейне под открытым небом.
— Что?
— Кто-то же ведь купил квартиры вон в том доме, — сказала она и показала на многоэтажку, которую я до этого не замечала. Она вырастала над всем термальным комплексом чуть поодаль, на балконах с видом на голый бассейн были следы жизни: бельё, антенны. «Возможно, на этих балконах тоже все голые», — подумала я, в тот момент подобная мысль вовсе не казалась мне идиотской.
Мы вышли из терм опустошённые и счастливые. Плечи ещё помнили свой естественный свободный изгиб, а одежду за это небольшое время я концептуально приравняла к оковам. Мимо винных магазинов, мимо каруселей и глазированной клубники мы вместе с какими-то пенсионерами поплелись на вокзал. И если надоевшая присказка про зону комфорта стоит того, чтобы так часто к ней обращаться, то сперва было бы неплохо понять, где твоя отправная точка. Никогда не предполагала, что все эти социальные условности, типа слоёв одежды, как раз и мешают мне в мою зону комфорта войти. Впрочем, дело, конечно, не в условностях. Чтобы держать спину прямо и любить себя, не обязательно дважды в месяц купаться в минеральном источнике, можно просто хоть раз в жизни позволить себе чуть больше.
1. Ваш верный проводник Василий.
Ваш личный путеводитель по аду российских поездов: дети плачут, потому им не дали пиво, лом в унитазе, в вагоне без форточек +62, мы несёмся в инферно.
2. Филиал Ада: Почта России.
Отправили Ксению Бабич в самый прославленный филиал Ада на Земле — в отделение Почты России: пенсионеры на тропе войны, твои конфеты съедят за тебя.
3. Оскорбление чувств верующих, или Любит ли Будда гоу-гоу.
Можно ли танцевать голышом перед статуей Будды, придёт ли к индуисту ФСКН, все ли конфессии равны перед законом и является ли кощунством текст «Гарри Поттера»?
