Непонимание со стороны родных, не по годам молодое окружение и страсть к тому, чем «серьёзные люди обычно не занимаются», — всё это признаки «взрослых детей» — «кидалтов». Сегодня они занимают важную потребительскую нишу на рынке: для них делают игрушки, выпускают фильмы и создают телеканалы. Но желание оставаться вечно юным — это не только любовь к комиксам и наборам лего. Самиздат нашёл возрастных и состоявшихся людей, не желающих покидать молодёжные сообщества, и разобрался, почему каждый из них отказывается взрослеть.
«Первый отряд, подъём!» — почти каждое утро кричит уже седеющий Алексей Семененков. Последние 13 лет он летом работает воспитателем в детском лагере в Сысерти. Поначалу ездил на одну смену, потом на две, три. Когда в лагере «Чайка» появилась четвёртая, Алексей взял и её. Пересменка теперь один день раз в месяц: нужно успеть съездить домой в Екатеринбург, проверить кота и уехать обратно в свой «Неверленд».
Сорокатрёхлетний Семенков занимается своим магазином канцтоваров и ведёт несколько проектов, но каждый год отказывается от работы, чтобы на несколько месяцев снова стать вожатым. Алексей не одинок в своей любви к тому, из чего, по меркам остальных, давно вырос. Таких людей часто называют «кидалтами» (kidult — от англ. kid + adult) — «взрослыми детьми». Этот термин, чтобы описать взрослых, сохраняющих детские увлечения, в 1985 году придумал колумнист The New York Times Питер Мартин.
Вечный вожатый
После школы, с уверенностью, что работа с детьми — его призвание, Алексей пошёл в педагогическое училище, но когда ознакомился с зарплатами учителей, энтузиазма поубавилось. Пришлось переключиться на коммерцию: оказалось, психологическое образование и дар убеждения нужны менеджеру по продажам не меньше, чем преподавателю. Около десяти лет успешно зарабатывал «не по специальности», когда его вдруг позвали воспитателем в детский лагерь:
«Как-то летом у моей девушки, студентки педа, должна была быть педагогическая практика в лагере, а у меня как раз начинался отпуск. Мы тогда шутили, чем я буду заниматься, пока её не будет: мол, пойду по бабам, но если станет грустно, то не против тоже поехать в лагерь воспитателем: сам когда-то был пионером и был уверен, что знаю, как общаться с детьми. И вот я сижу на работе последний день перед отпуском, она звонит и говорит: „В пять часов регистрация на смену, приезжай. У нас одна воспитательница путёвку в Турцию купила, надо дырку заполнить“, — вспоминает Алексей. — Я как был в шортах и футболке после работы, приехал на регистрацию. Посмотрели на меня с опаской. Несмотря на то, что у меня уже давно не было опыта работы с детьми, первая смена прошла классно, и начальник лагеря пригласил на следующий год. С девушкой я через год расстался, а с лагерем не смог — с тех пор и езжу постоянно. Видимо, это моя компенсация неработы в школе?»
«Страшно подумать, сколько выгодных проектов я загубил из-за лагеря, — весело и совсем без сожаления рассказывает Алексей, но окружающие его не понимают. — Мне иногда говорят: „Завязывай!“, но для меня это смена вида деятельности, я так заряжаюсь на весь год. Общаясь с молодыми, сам молодеешь». Не разделяют радости Семенкова его пожилые родители. Всё лето на даче они жалуются, что сын не может приехать и помочь по хозяйству. «Опять поедешь? Может, это в последний раз?» — каждый год обязательно слышит Алексей.
Синдром для вашего мальчика
В 1983 году американский психолог Дэн Кайли написал книгу «Синдром Питера Пэна: мужчины, которые не выросли», в которой описал людей, сопротивляющихся процессу взросления, и сравнил их с Питером Пэном — эгоистичным сказочным мальчиком, не желающим становиться старше. Кайли предположил, что некоторые подростки, вырастая, так и не могут взять на себя обязательства взрослых, чем причиняют немало хлопот близким. Автор даже предложил практические советы тем, кому приходится жить в непосредственной близости к «заражённому» синдромом Питера Пэна: жёнам, родителям, любовникам. В своём исследовании он сконцентрировался на мужчинах, считая, что синдром Питера Пэна обходит стороной женщин, которые, согласно общественному представлению, берут на себя домашние обязанности и заботу о детях. В подтверждение своей теории и в качестве сиквела к первой книге Кайли вскоре написал второй труд — «Дилемма Венди», где описал женщин, которые стоят за спиной мужчин-детей и не дают им потонуть в пучине взрослых обязательств.
Несмотря на то, что Всемирная организация здравоохранения не признала синдром Питера Пэна психопатологией, яркий и метафоричный термин Дэна Кайли быстро обрёл популярность. Книга стала бестселлером в Бразилии и Японии и временами использовалась как теоретическое оружие против бывших мужей или экс-бойфрендов. Кайли нашёл большой отклик у читателей, потому что ему удалось легитимизировать их претензии к близким, которые, как им казалось, ведут себя недостаточно ответственно или слишком легкомысленно.
Своим желанием сбежать от реальности отметились не только мужчины. Позднее психологи, исследовавшие наследие Кайли, поправили его гипотезу и доказали, что нежелание взрослеть встречается и у женщин.
Двадцатитрёхлетняя Анастасия Тузова, которая спустя три года работы в детском лагере преподавателем английского «продвинулась» до позиция воспитателя, признаётся, что подозревала у себя излишний инфантилизм из-за привязанности к лагерю: «Дети постоянно прыгают, бегают, хотят обратить на себя внимание, танцуют на дискотеках, и ты невольно замечаешь, что начинаешь вести себя так же». Анастасия чувствует, что получает невероятную энергетику от возни с детьми, но близкие не разделяют её увлечения: «Я получаю серьёзное образование в сфере международного права, а в каникулы занимаюсь такими несерьёзными вещами». Под давлением окружения девушка даже пошла советоваться с подругой-психологом, вместе с которой выяснила, что ездит в лагерь, чтобы окунуться в детство и снова почувствовать себя ребёнком.
Найти у себя или знакомых «симптомы» синдрома довольно легко, но не стоит торопиться с выводами. Психолог Мария Эриль предупреждает, что патологией дух детства у взрослых можно называть только в редких случаях: «Всё зависит от того, насколько человек вписывается в общество. Если это типаж взрослого друга маленьких детей вроде дядечек, которые ходят в походы и играют у костра на гитаре, то почему нет?» По словам Марии, если человек социализирован и не причиняет вреда ни себе, ни другим, не стоит беспокоиться. «А уж как человеку социализироваться, общество сейчас не указывает, и это хорошо», — добавляет психолог.
Общество без отцов
Дэн Кайли не был первым, кто обратил внимание на «взрослых детей»: в 1970 году немецкая исследовательница и сотрудница психотерапевта и основателя школы аналитической психологии Карла Юнга Мария-Луиза фон Франц написала книгу «The Problem of the Puer Aeternus» (Проблема вечного мальчика). Уже в названии у фон Франц появляется слово «проблема», она рассматривает инфантилизм как аномалию, которую необходимо вылечить. Но так ли деструктивно это отклонение от некой нормы, черты которого можно обнаружить у большинства современных людей?
Этим вопросом задаётся американская писательница Карен Коат, исследуя причины появления феномена вечного ребёнка. Исторические предпосылки Коат находит в послевоенном устройстве и феномене «безотцовского общества», когда и настоящие отцы, и структуры, олицетворяющие отцовскую власть, — светские и религиозные институты, каноны, традиционные моральные и этические кодексы — исчезают или становятся неэффективными. Коат указывает на культурную революцию 60–70-х годов с её переоценкой ценностей и протестом против установленных порядков. Когда представители протестного поколения студентов повзрослели и завели семьи, они оказались не в состоянии обозначить чёткие границы в воспитании собственных детей. Они отказались быть ролевой моделью и авторитетом для следующего поколения — поколения Х. Учителя, продолжает Коат, тоже утратили былой авторитет у молодых студентов в первую очередь из-за реформы образования. «Любая фигура или институция, которая могла выполнять идеологическую функцию отца, ставилась под вопрос», — заключает Коат. Добавим к этому увеличение числа разводов и детей, воспитываемых без отцов, — и вот, считает Коат, мы воплотили в жизнь предсказание 1963 года немецкого психоаналитика Александра Митчерлиха о «безотцовском обществе» в поколениях Х и Y.
Движение к «безотцовскому обществу», по мнению исследовательницы, создало условия для перехода Puer Aeternus от патологии к новой парадигме личности. «То, что когда-то считалось законной областью юности, — самоэкспериментирование, стремление к исследованию лимитов, увлечение опасными или экстремальными видами спорта, ощущение, что личность человека временна и не завершена, — превратилось из скалистого и коварного психического маршрута, который мы проходим на пути к более стабильной взрослой жизни, в саму взрослую жизнь», — пишет Коат, подразумевая, что период «вечного ребёнка» перестал быть переходным состоянием. Более того, Коат приходит к выводу, что архетип «вечного ребёнка» в современной культуре становится выгодной моделью поведения в обществе и эффективным способом достижения целей. Такие симптомы, как нежелание следовать правилам и влечение к непредсказуемости, сегодня могут работать не против, а на «вечного ребёнка», позволяя ему управлять ситуацией и выходить из неё победителем.
Не наигрался
Тридцатишестилетний Александр Микеров около десяти лет назад, устав от работы в рекламе, пришёл в студенческий театр ВШЭ, где и играет до сих пор. Актёрство — его детская мечта. В садике Саша показывал спектакли младшей группе, а летом в деревне насильно организовывал местным бабушкам кукольный театр за 50 копеек: они сидели на пеньках, а за простынью перед ними вершилось искусство.
Игра в студенческом театре выросла в серьёзную историю: Микеров поступил в Московскую школу нового кино, параллельно учился в Щуке, получил опыт в трёх американских школах и увлёкся комедийной импровизацией. Недавно он снялся в короткометражном фильме в главной роли, просто потому, что режиссёр пришёл посмотреть спектакль Вышки и заметил его. Саша говорит, что его театральное хобби всегда было осознанным и спланированным и он чётко понимал, на что тратит своё время. Сейчас он делит свою жизнь надвое: в одной он начальник отдела копирайтинга, в другой — комик, актёр театров ВШЭ и Центра Мейерхольда. И именно актёрская деятельность — источник его основного заработка.
Театр ВШЭ — студенческая организация, деньги за участие в спектаклях актёры не получают. К тому же Микеров на десять лет старше и примерно настолько же опытнее своих коллег по сцене — студентов-любителей, но бросать театр Вышки он пока не собирается. Сегодня Александр — один из тех, кто реже всех пропускает репетиции. Удерживает его не только чувство долга: Микеров понимает, что на некоторых спектаклях его попросту некем заменить, но и желание находиться в коллективе, где для него не существует возраста и рамок: «Я вспоминаю о возрасте, только когда смотрю в зеркало. И я очень благодарен, потому что это позволяет находиться в нескольких пластах, которые обычно не пересекаются одновременно», — рассказывает Александр. Например, студенты познакомили его с творчеством Монеточки за два года до того, как она стала медийной. Микеров уверен: вести себя в 20 и в 40 лет одинаково — странно, но менять свою жизнь никогда не поздно: «Мы живём в свободное время. Лет 200 назад сын плотника мог остаться только сыном плотника, ну или стать разбойником, или уйти в монастырь. Этого мира больше нет, и нет никакой проблемы поменять профессию в 40 лет».
Взрослые дети на рынке
Исследователь Эндрю Кэлкатт в книге с опять же диагностирующим названием «Замедленное развитие: поп-культура и эрозия взрослости» употребляет термин «кидалт» и утверждает, что феномен инфантилизма совсем не нов, но его размах у современного общества беспрецедентен. Психолог Мария Эриль подтверждает эту мысль: «Конечно, так называемые инфантилы были всегда, но это явление присуще тем группам, которые могут себе такое поведение позволить. Инфантилизм зарождается в определённом социальном слое с определённым достатком: например, дети из чеховских рассказов, которые вынуждены были работать с малолетства, никакой инфантилизм себе позволить не могли».
Люди всегда играли в игры — об этом ещё в 1938 году писал голландский историк и культуролог Йохан Хёйзинга в своём фундаментальном труде «Homo Ludens» — «Человек играющий». По мнению Хёйзинги, любая человеческая деятельность при детальном рассмотрении — не более чем игра. Сама человеческая культура возникает, развёртывается в игре и носит игровой характер — с самых древних времен: «Игру нельзя отрицать. Можно отрицать почти любую абстракцию: право, красоту, истину, добро, дух, Бога. Можно отрицать серьёзность. Игру — нельзя».
Психолог Мария Эриль не видит ничего предосудительного в том, что взрослые придумывают себе разные активности, благодаря которым было бы легитимно продлить детство. Но возникает опасность: обязательно найдётся кто-то, кто попробует такими людьми манипулировать.
Слово kidult, которое неохотно приживается в психологии, было легко подхвачено в маркетинге. Кидалты стали новой целевой аудиторией компаний в сфере игр, анимации и кино. «Человек играющий» приносит рынку немало прибыли: согласно исследованию NPD Group от 2017 года, в Англии продажа игрушек взрослым увеличилась почти на две трети за последние пять лет и на 20 % в одном лишь 2016 году. В Южной Корее, где взрослые покупатели детства особенно активны, появилась даже специальная ежегодная ярмарка — Kidult & Hobby Expo. Своё обозначение придумали и в LEGO: AFOLs — Adult Fans of LEGO (взрослые фанаты LEGO).
При этом компании не привязывают свою целевую аудиторию к конкретной возрастной группе. Кидалты встречаются и среди миллениалов, и в поколениии Х, и даже у Бэби-бумеров. Учитывается покупательская способность различных возрастных групп: половина миллениалов (18–34 года) тратит свои деньги на игрушки, за ними следует треть поколения Х (35–54 года) и, наконец, около 18 % поколения Бэби-бумеров (55 лет и старше) покупают игрушки для себя. Взрослые без детей тратят больше денег на игрушки, чем взрослые с детьми, а также чаще покупают импульсивно — например, при просмотре в отделе игрушек.
Привлекают взрослых не только традиционные игрушки, но и тематические — по мотивам комиксов и снятым по ним фильмам. Желание купить себе пластиковую миниатюру Тони Старка или Капитана Америки подогревается развитием фан-культуры: фанаты Вселенной Марвел объединяются в фандомы по всему миру, в том числе и в России. При этом аудитория фанатов комиксов продолжает «взрослеть»: средний возраст читателя в последние годы перевалил за тридцать. И пока «Мстители: Финал» объявляют самым кассовым фильмом в истории, представители игровой индустрии спешат предложить фанатам домашний набор супергероя на любой возраст и кошелёк.
Другим важным фактором побуждения взрослых покупать игрушки становится чувство ностальгии. Перевыпуская в 2018 году PlayStation Classic образца 1994 года, компания Sony знала, что её целевая аудитория — не искушённые современные дети, а ностальгирующие по детству взрослые.
Свои нишевые продукты для взрослых детей есть и в России: директор канала «2×2» Денис Всесвятский рассказывает, что кидалтами начали называть зрителей канала с мультфильмами для взрослых детей после его появления в 2007 году. Он вспоминает, что при запуске такая аудитория была в меньшинстве: «Когда мы только начинали „2×2“, было сложно всем объяснять, что взрослая анимация в принципе существует как жанр, хотя на самом деле анимация изначально создавалась как искусство для взрослых, а не для детей. Сегодня это уже мейнстрим, на наших глазах выросло целое новое поколение со своей культурой жизни и потребления контента. Мне не нравится, как звучит слово „кидалт“, но по сути они и составляют ядро нашей аудитории». Денис считает, что популярность мультипликации сегодня во многом вызвана появлением «гениальных шоу» вроде «Рика и Морти»: «Оно стало самым популярным комедийным сериалом 2017 года в США, обогнав даже неанимационные шоу! В 2019 году в России новый сезон „Рика и Морти“ многие ждут гораздо больше, чем финал „Игры престолов“, — и он их точно не обломает».
Канал «2×2» и сегодня работает как эфирный телепортал для взрослых, которые хотят сохранить детскость восприятия. Денис считает, что кидалты очень избирательны в контенте, но если их устраивает качество, они склонны платить за классные видео, игры и музыку. Чтобы продавать контент такой аудитории, нужно понимать и разделять её нужды и ценности: «Внутри команды „2×2“ мы не называем себя кидалтами, потому что это дурацкое слово! Но под описание, по ходу, попадаем. Даже наш офис больше похож на огромную детскую площадку, чем на рабочее место», — говорит Денис. По его мнению, сегодняшние 30-летние гораздо свободнее и проще относятся к себе, своему статусу и ожиданиям: «Думаю, что внутри каждого взрослого живет ребёнок, который хочет поиграть и на время снять серьёзную социальную маску. Я обожаю поговорку „Креативный взрослый — это ребёнок, который выжил“, и для меня взрослая анимация — это мощный инструмент, который помогает креативнее мыслить в работе, жить более насыщенной жизнью и не схуёбиться под гнётом взрослых проблем. Об этом и трубит наш слоган: „Не взрослейте, это ловушка!“»
