Весна в Израиле — время, когда верующие иудеи отмечают Песах, а туристы пытаются успеть посмотреть страну до того, как станет невыносимо жарко. Карантин стал для них общим врагом: границы перекрыли, собираться в синагогах запретили, за прогулки вдалеке от дома берут штрафы в 500 шекелей (около 10 тысяч рублей). Фотограф Дарья Мангуби, застрявшая в маленьком городе Бат-Ям, коротает время за алковотчингом, гоняется за дефицитными яйцами, с нетерпением ждёт Мессию и много страдает.
Самолёт Киев — Тель-Авив, 9 марта 2020 года. Между рядами кресел суетятся хасиды с кучей детей, девочки в меховых жилетках, мужчины в перстнях и спортивных костюмах и те, у кого нет наушников, зато есть огромная портативная колонка. Меня такой контингент не смущает: я сыта, довольна, а главное, мои наушники почти не пропускают звуков.
Правда, одно мамино счастье орёт громче, чем все мои Уитни, Бейонсе, Бритни и Ники. Да, чужой ребёнок — это не моё дело. Но знаете, когда оно стало моим? Когда его мать прямо в салоне решила проверить, не обкакался ли человечек. Пока пассажиры снимали маски, принюхивались и оборачивались друг на друга, она с невозмутимым видом сменила ребёнку подгузник. Кто-то вызвал стюарда. Вонь, вопли, грязная детская задница, музыка с колонки. Израиль, я скучала.
Русские сионисты в русском гетто
Я живу в Украине, но с Израилем связана давно и прочно и ласково называю его своей дачей, хотя из недвижимости у меня тут только Стена Плача. Уже пять лет я приезжаю сюда есть, тусоваться и отдыхать. Правда, последние полгода путешествия были не радужными — нужно было лечить маму. К счастью, мы успели запрыгнуть в последний вагон и закончить все процедуры до того, как страна закрылась на карантин.
Мы снимаем жильё в Бат-Яме, маленьком городке в Тель-Авивском округе. Нам повезло найти небольшую уютную квартиру недалеко от набережной, но не повезло с соседями. Каждый вечер мы слушаем, как какая-то пьяная женщина бьёт своего партнёра и ребёнка и как мантру повторяет стандартный набор ругательств: «шармута», «бат-зона» и «бен-зона» (то есть «проститутка», «сукина дочь» и «сукин сын»). Плюс коронное «суки вонючие» на шепелявом русском.
Разница менталитетов внутри Израиля поразительная. Бат-Ям я называю русским гетто, потому что именно здесь с восьмидесятых чаще всего селились репатрианты. Тут работает простая схема: если ты молод и горяч — копи деньги и уезжай в сторону Тель-Авива. Привык выкидывать мусор в окно и срать себе под ноги — оставайся. Люди в Тель-Авиве свободные, лёгкие, ухоженные, расслабленные и самодостаточные. Если и выгуливают собаку в пижаме, то это обязательно будет праздничная пижама. В Бат-Яме целлюлит всегда обтянут леопардовыми лосинами, мужские поло с поднятым воротником едва прикрывают животы, а стразы слепят глаза в любое время дня и ночи. А ещё тут очень много пенсионерок, которых я называю «бессмертными бабками»: ни масок, ни антисептиков, преспокойно ходят по магазинам и слюнявят пальцы, чтобы раскрыть очередной целлофановый пакет.
До 12 марта страна жила спокойно. Разве что в ватсапе все пересылали друг другу сообщения о том, что скоро с вертолётов начнут распылять обеззараживающие средства. Министр здравоохранения по телевизору говорил, что нужно просто мыть руки, и Б-г нам поможет. Верили, мыли. Также он советовал не целовать мезузы на дверных косяках. Никогда не целую мезузы, если только это не вход в синагогу. Вечером этого же дня на юге и в центре страны начался ураган, и все засели по домам. Это был последний день перед тем, как начали всё запрещать.
У меня был обратный билет в Киев на 24 марта, но 17-го Украина объявила, что вернуться домой надо не позже чем через три дня. Меня такое давление возмутило: чуваки, я вернусь тогда, когда закончу свои дела, это — моё конституционное право, окей? Несмотря на мой праведный гнев, через три дня все рейсы в Украину просто отменили. И — какая неожиданность — начали продавать билеты на новые, но уже по 500 долларов. Параллельно с этим в Украине придумали обязательную обсервацию для всех приезжающих. Мне не хотелось оказаться на карантине в санатории или доме престарелых где-то в ебенях. К счастью, у нас с мамой было достаточно сбережений, чтобы остаться в Израиле.
Миньян с пивом на лавочке
13 марта мы проснулись в новой реальности: никаких физических контактов, социальная дистанция, бары, кафе и рестораны закрыты. У иудеев есть понятие «миньян» — кворум из десяти взрослых мужчин, необходимый для совершения богослужения. Поэтому, когда ограничения только начали вводить, правительство разрешило людям собираться группами не более десяти человек.
Мы и так не принимали в съёмной квартире гостей, а после начала карантина фактически забаррикадировались. Первые дни прошли как в тумане: никаких мыслей, лежишь, слушаешь крики соседей. Потом появились сообщения о росте числа заболевших. Потом я стала гуглить прогнозы распространения вируса. Потом стала всё чаще обнаруживать себя читающей всякие бредовые конспирологические теории. Потом соседи стали шептаться, что запасов хумуса может не хватить до конца карантина. Гугл сказал мне, что это неправда. Заодно нашла информацию, что в Израиле на карантине застрял Квентин Тарантино с женой и новорождённым ребёнком.
От скуки я начала мониторить табло аэропортов «Бен-Гурион» и «Борисполь» и приложение «Флай радар», позволяющее отслеживать положение самолётов. Заметила над городом какое-то воздушное судно, непроизвольно вскрикнула «суки вонючие!» голосом соседки. Какого хрена?! Они же сказали, что ничего не летает! Кстати, регулярным отслеживанием всего на свете тут занимаюсь не я одна: общая служба безопасности Израиля «Шабак» не дремлет. Ещё пару недель назад эти ребята наблюдали с помощью своей техники за террористами, а теперь переключили внимание на тех, кто из-за контактов с заболевшими был обязан сидеть на карантине.
Спецоперация организована так: «Шабак» контролирует перемещения граждан и передаёт информацию в минздрав; параллельно полиция отлавливает нарушителей. Чтобы облегчить себе задачу, «Шабак» решил помещать людей, заболевших коронавирусом в лёгкой форме, не на домашний карантин, а в пустующие отели и гостиницы Тель-Авива и Иерусалима. Сотрудники спецслужбы понимали, что именно такие носители вируса, скорее всего, будут относиться к карантинным мерам безответственно, ведь почему бы не прогуляться, если чувствуешь себя в целом неплохо? А в отелях можно не только организовать для всех централизованное лечение, но и легко контролировать входящих и выходящих.
Ещё через неделю карантина я открыла для себя новое guilty pleasure: читать посты в русских комьюнити Израиля в фейсбуке. Основной контингент — репатрианты, которые пишут с ошибками и задают несовместимые с жизнью вопросы. На этой волне я завела в инстаграме рубрику «Славяне в Израиле», в которой публиковала скриншоты сообщений типа «привет всем, подскажите, когда разрешат свидания в тюрьмах Израиля» и «можно ли любую маленькую собачку выдрессировать, чтобы она искала грибы?» Параллельно обратила внимание, что в телеграм-чат «Хочу домой: Израиль — Украина» люди не добавляются, а наоборот, покидают его. Что ж, понимаю, не осуждаю.
Выходы в магазин в новом мире стали не только глотком свободы, но и проверкой моих нервов на прочность. Я купила многоразовую тканевую маску с улыбкой Чеширского кота, и каждый второй житель жемчужины Средиземноморья считал своим долгом подойти ко мне и ткнуть в неё пальцем. Да, ребята, она на моём лице — видали? Не на подбородке, как у вас, и даже не на лбу. Оказывается, её можно носить так, чтобы она закрывала и рот и нос, — правда, круто?
В целом, в сложившейся ситуации меня спасали только бёрдвотчинг и алковотчинг. Но обо всём по порядку. Бёрдвотчинг у меня такой: иногда я смотрю в окно и вижу там попугая. Это захватывающее зрелище. Сначала он сидит на ветке, а потом улетает. Невероятно. Теперь про алковотчинг. Есть подозрение, что мы с мамой самые трезвые люди в Бат-Яме — остальные практикуют антисептическую обработку изнутри. Происходит это обычно в формате мини-кнессета (Кнессет — законодательный орган Израиля): на улицу вытаскивают офисные стулья, кресла и выпивку, и никакой ковид не может помешать обкашливанию вопросиков, жизненно важных для всего двора.
Однажды мне на один день отключили интернет, и сразу стало как-то легче. Правда, через сутки на телефон снова стали пробираться новости с передовой, и меня опять придавило: коронавируса не существует, завтра с вертолётов на нас будут распылять химикаты, люди не соблюдают карантин. В дополнение ко всему в Сети начали гулять видео, как израильская полиция гоняется за нарушителями. Мне особенно запомнились два, на которых люди так не хотели платить штраф в 500 шекелей, что убегали чуть ли не со скоростью чемпионов-марафонцев. Искренне болела за этих парней.
Моисей терпел и нам велел
К концу третьей недели изоляции местные стали готовиться к Песаху — в этом году он начался 8 апреля. Мой предпраздничный девиз звучал так: Моисей терпел и нам велел. Мне бы, может, тоже хотелось в праздник Исхода символично вернуться на родину, но придётся всего лишь радоваться за тех, кто когда-то смог! Кстати, не могу перестать думать, что на землю вот-вот придёт Мессия. Посудите сами: в Библии сказано, что это должно случиться в эпоху глобальных перемен, перед концом света. Кажется, сейчас самое время.
Из насущного: из-за карантина и Песаха в Израиле случился дефицит яиц. Министры финансов и сельского хозяйства приняли беспрецедентное волевое решение и выделили на их срочную авиаперевозку 10 миллионов шекелей (это где-то 220 миллионов рублей). Поэтому на днях к нам должны прилететь и приплыть 20 миллионов яиц со всей Европы. Так сказать, с миру по нитке. Голландия, Италия, Португалия, Испания, Украина — все шлют свои яйца в Израиль, потому что Песах без яиц — как я без обратного билета в Киев. То есть полная тоска. Много думала о том, что, если яиц не хватит и придётся плыть в Украину за новой порцией, я, так и быть, буду готова отправиться в это путешествие. Думаю, грести я буду так быстро, что уже к вечеру пришвартуюсь в одесском порту.
Главным любителям Песаха — ультраортодоксам в этом году пришлось нарушить свои традиции. Правительство Израиля вводило карантин постепенно: светскому населению запретили выходить из дома без особой надобности в конце марта. С религиозными общинами дело обстояло сложнее. Затормозить тысячелетний процесс молитв, собраний и изучения Торы не так-то просто. Но сделать это было нужно, потому что особенно быстро коронавирус распространялся по местам проживания ортодоксов, которые заболевали семьями и даже целыми кварталами. По статистике, ортодоксальные евреи составляют всего 12 процентов населения страны, но заражённых среди них, по разным подсчётам, от 40 до 60 процентов. Например, Бней-Брак — город недалеко от Тель-Авива, где много верующих, 1 апреля полностью перекрыли блокпостами. На момент закрытия подтверждённый ковид был у каждого третьего жителя.
Меры для иудеев было решено ужесточить после того, как 2 апреля коронавирусом заболел министр здравоохранения и раввин Яаков Лицман. Он заразился, посещая синагогу и нарушая своё же постановление не собираться больше десяти. В связи с этим событием я решила переквалифицироваться в драматурга-политолога и представляю вашему вниманию пьесу в двух действиях:
Министр здравоохранения Израиля Яков Лицман сообщил: «Мы молимся и надеемся, что Машиах (мессия) придёт и выведет нас из карантина, как Всевышний из Египта».
Министр здравоохранения Израиля Яков Лицман и его супруга заразились коронавирусом.
С одной стороны, здорово, что не одна я жду прихода Мессии. С другой, наверное, плохо, что в Мессию я верю больше, чем в министра здравоохранения Израиля.
За пару дней до праздника по телевизору объявили, что яйца будут завтра, но когда я пришла в магазин, ничего подобного там не обнаружила. Продавец кричал мне вслед «махар бабокер», намекая, что уж на следующее утро всё точно будет. Но я-то знаю, что, когда я проснусь, тысяча бат-ямских бабушек всё раскупят. Через пару часов после похода в магазин я прочла новости и поняла, куда делись яйца: их увезли ультраортодоксам. Один из таких яичных вагончиков сняли на видео в пригороде Иерусалима Бейт-Шемеш. Вокруг фургона плотно стояли евреи в национальных чёрных костюмах, и каждые десять секунд из толпы выпрыгивал счастливчик с яйцами в вытянутых руках. Такая вот изоляция.
На Песах меры снова ужесточили: правительство ввело комендантский час с 18:00 до 7:00 и тотальный карантин, который включает запрет на перемещение между городами. Когда праздник начался, я почувствовала, что делаю всё как настоящий еврей, то есть очень много страдаю. В первый вечер Песаха принято пить сладкое вино, вспоминать всю жесть, которую мы терпели от фараона, и то, как мы от него уходили. Вино я уже выпила, так что рассказываю в двух словах.
Моисей попросил у фараона отпустить евреев, он не согласился, Б-гу пришлось наслать на Египет десять казней (жабы, саранча, мор, язвы и всё такое), фараон всё понял — и мы спокойно отправились по своим делам. Есть версия, что некоторые жабы из египетской казни сейчас живут в Бат-Яме. Возможно, от одной из них я защищалась луком-пореем во время Великой Битвы при овощном магазине. В результате сражения я героически добыла в дом яйца.
Евротур, пираты или дорога ярости
После месяца в изоляции я начала строить планы побега на родину. Я решила, что надо просто собраться и идти, как когда-то наши ребята под руководством Моисея. И, кстати, я ни на что не претендую, но в чате «Хочу домой Израиль — Украина» сейчас 120 человек, которых я могу повести за собой. Осталось только придумать, как добраться до дома быстрее, чем за сорок лет. У меня есть минимум три идеи.
Вариант первый: «Дорога Ярости».
При моральной поддержке украинского консульства в Государстве Израиль
Это может звучать сюрреалистично, но из солнечного Израиля я могу улететь только в солнечную Беларусь, потому что в Украину рейсов опять нет. Из аэропорта доберусь до Минска, там угоню трактор и на нём доеду до Гомеля, а от Гомеля до украинской границы сорок километров пролечу на воздушном шаре. Потом проеду на самокате два километра нейтральной территории, а от границы спокойно поползу в Киев. Примерное время в пути — 32 часа.
Вариант второй: «Евротур».
При поддержке моих ног и высших сил
Это пеший маршрут Израиль — Ливан — Турция — Болгария — Румыния — Украина. Плюсы: всё время на свежем воздухе. Минусы: Ливан и, возможно, Сирия, если с Ливаном будут проблемы (а они будут). Примерное время в пути моим шагом — полтора месяца.
Вариант третий: «Пираты Карибского моря».
При поддержке парома, катамарана или маленького плота
Я снова иду пешком через Ливан, прихожу в Турцию, там угоняю катамаран и плыву в сторону Коблево. Стремительно пересекаю Днепровский залив, проплываю Херсон, Запорожье, Днепр, Черкассы и всё остальное, приплываю в Киев, швартуюсь прямо на Почтовой площади, меня встречают аплодисментами и конфетти. Готово, я великолепна.
В начале мая страна начала постепенно выходить из карантина. На ужин теперь можно звать самых близких родственников — я, например, позвала маму из соседней комнаты. За первую неделю послаблений мы побывали в порту Яффа, Тель-Авиве и в Ришон-ле-Ционе. Пешком до каждой точки — не больше часа, документы у гуляющих не проверяют, хотя полицейские патрули ездят по улицам регулярно.
Владельцам ресторанов показалось, что меры смягчаются слишком медленно. Глава Ассоциации рестораторов Израиля пригрозил властям, что, если те не откроют заведения, он и его коллеги будут пикетировать правительство. Особенно его возмутило, что магазинам IKEA разрешили открыться, хотя работа кафе — даже продающих еду на вынос — была ещё запрещена. После недели пикетов минздрав встретился с представителем Ассоциации. Стороны договорились открыть заведения при условии, что посетители будут соблюдать дистанцию, а сотрудники — использовать защитные маски и дезинфицировать посуду.
К середине месяца страна почти вернулась к нормальной жизни. Правда, ортодоксы опять отличились. Недавно был праздник Лаг ба-Омер — это день, когда прекратилась эпидемия, унёсшая жизни учеников раби Акивы. Правительство заранее объявило, что собираться можно, но не больше чем по 50 человек в одном месте. Верующие же решили собраться большой дружной компанией в Ииерусалимском в районе Меа-Шеарим — судя по новостям, их было там не меньше 500 человек. Наверное, хотели, чтобы коронавирусная эпидемия пока не кончалась.
Но вообще, кажется, я уже втянулась и почти перестала переживать. Пять лет назад я думала остаться жить в Израиле, но посчитала, что в Украине дешевле. А что, если это судьба? Тут у меня есть друзья, моего иврита достаточно, чтобы не остаться голодной. Да, поначалу будет нелегко, но я справлюсь. Учиться мне уже поздно, в армию меня тоже не возьмут, а карьеру в магазине «Русские деликатесы» как человек способный я смогу сделать быстро. Буду спекулировать яйцами в Песах.Пока есть время, а билеты в Киев ещё дорогие, начну присматривать дома престарелых в Ашдоде. Или в Ашкелоне — там теплее. Стреляют, правда, из сектора Газа, но скажите, где тут не стреляют? А на пенсии поеду в Эйлат — там как раз нечего делать. Обожаю ничего не делать.
