Два года назад коллектив «Сияние маленьких звезд», который состоял исключительно из людей небольшого роста, прекратил свою работу. Компания «Росгосцирк» сочла его «незрелищным» и «неэффективным» и перестала звать на гастроли. Артисты считают, что ими просто не занимались должным образом: последние годы они работали без директора, сами ставили номера и не набирали в труппу новеньких. Они не согласны с решением руководства и всё-таки надеются собраться заново. Цирковые напирают на то, что в коллектив с 1946 года со всей России собирали «маленьких людей», у которых «меньше шансов реализоваться». И что уничтожать последний цирк лилипутов в мире несправедливо. «Батенька» поговорил с артистами коллектива, которые сидят без работы, и рассказывает удивительную историю.
В субботу утром домой к Ивану Юдину зашёл знакомый, чтобы рассказать о лилипутах, которые приехали в соседний город на гастроли. Знакомый знал: новость взволнует Юдина, потому что он когда-то работал вместе с этими лилипутами, ушёл из коллектива несколько лет назад и теперь страшно жалел об этом. Вот уже год как мужчина сидел дома и ремонтировал обувь. Узнав про цирк, он пошёл на вокзал, сел в электричку и через три часа был в Нижнем Тагиле. Там Юдин купил билет на вечернее представление и отправился «искать своих». В это время пара его бывших коллег как раз направлялись к цирку. Он пристроился к ним сзади и окликнул: «Валя, Гриша, вы чего—то совсем маленькие стали!». Люди ростом чуть выше метра повернулись и захохотали: «Нет, это ты вырос!».
Коллектив «Сияние маленьких звезд»— это единственная в мире цирковая группа, которая состоит исключительно из людей небольшого роста. Он сформировался в 30—х годах XX века, но был официально признан и принят в структуру «Союзгосцирка» в 1946 году — после успешного турне по линии фронта и военным госпиталям. В те годы подготовкой артистов занимались балетмейстеры и тренеры, а людей в труппу искали по всей стране. Позднее о конкурсах стали объявлять по радио. В 90—м году одно из таких объявлений услышал Иван Юдин.
До того дня Юдин думал, что он один такой, а других «маленьких» людей на свете нет. Он родился в Качканаре, у него были три брата, сестра: «и все здоровые». Его мама даже не догадывалась, что сыну положена пенсия, хотя его рост к двадцати годам составлял 118 сантиметров. А Юдин не подозревал, что когда-то окажется в одной комнате с пятьюдесятью людьми примерно такого же роста. Но он написал письмо, приехал на отбор и был принят в так называемый цирк лилипутов.
«Вы лилипут или карлик? А ты дурак или дебил?»
«У нас все как у людей, мы аккуратные, красивые, а они — другая категория. Мы таких не берем, мы же не Кунсткамера». — говорит Светлана.
«Может со стороны это и кажется фашизмом, но мы создаем продукт с определенными людьми. С карликами изящной картинки никогда не будет. У них свое уродство, у нас — своё». — подытоживает Ольга.
Визуально они действительно разные. Так называемые лилипуты сложены гармонично. Их руки и ноги пропорциональны телу, поясняет эндокринолог Анна Гаврилова. Поэтому лилипуты смотрятся просто как дети, а карлики не вполне естественно. Голоса у лилипутов тоже будто детские, высокие. В моей голове еще долго висит этот серебряный смех: «Меня спрашивают: «Вы лилипут или карлик»? А я ему говорю: а ты дурак или дебил?».
Новеньким дают испытательный срок длиной около полугода. В представлениях в это время они не участвуют. «Сначала идёт общая физическая подготовка. — вспоминает артистка Ольга Безмен — Два раза в день каждый день тренировка: на ноги, на руки, на пресс. Всё это происходит в присутствии тренера. Он смотрит, как ты бегаешь, как отжимаешься и растягиваешься».
«Мы и по сто кругов вокруг манежа бегали. Старики всегда гоняли молодых. Бывало, висишь на кольцах, повернуться не можешь, так тренер подойдет, стянет с тебя штаны. И все ржут», — рассказывает Юдин. Сначала он учился жонглировать, а потом — ездить на моноцикле (велосипеде с одним колесом). Юдин приходил в цирк к восьми утра и до вечера, пока не начинались представления, ездил в фойе. Говорит, что ездил «шикарно», но была одна проблема: из-за низкого роста никак не получалось запрыгнуть на велосипед самостоятельно. «Тренер меня за это полоскал, а я был молодой, горячий — мне не нравилось, что на меня ругаются. Однажды он крепко меня обидел, я дождался зарплаты, купил билет и улетел домой».
Спустя восемь лет, найдя коллектив в Нижнем Тагиле, Юдин скажет: «Делайте со мной что хотите, я всё равно не уйду». Человек, который обидел его, к тому времени уже будет на пенсии. Юдин найдет нового тренера в пустом фойе, где тот будет собирать непроданные игрушки, и они заключат пари: «Сядешь на моноцикл, проедешь — и я тебя возьму». К тому времени рост Юдина будет составлять уже 140 сантиметров, поэтому он легко запрыгнет и поедет. После представления его примут обратно.
«Забываешь, что ты немножко меньше»
«Вам не кажется, что ваш коллектив — это какое-то особенное изолированное общество?»— спрашивают одного из артистов в документальном фильме, снятом в 90-е. «Да, так и есть.»— отвечает он. «Потому что все понимают друг друга. Если кто-то кому-то рассказывает историю — он уверен, что этот его поймет. А “большой” не поймёт. Нас очень трудно понять».
Я повторяю этот вопрос Светлане Павловой. Она родилась в 1973 году у цирковой пары: её папа был акробатом, а мама шила костюмы. Павлова была единственным ребёнком в коллективе и точно знала, что останется в нём навсегда. Школы девушка меняла каждый месяц, друзей не заводила: «С ними надо делиться впечатлениями, а я ничего кроме цирка не видела и не обсуждала». Павлова объясняет: «Цирковой коллектив — это всегда семья. А мы особенная семья.
У наc еще и психика одинаковая». «Разве плохо быть рядом с родителями? Разве это замкнутость?»— задумывается она. И отвечает: «Замкнутость — это когда домой приходишь поспать и поесть».
«Идёшь по городу и забываешь, что ты немножко меньше. И вдруг тебе так резко напомнят, знаете, жить не хочется» — говорит артистка Галина Шульженко — «Так что коллектив — на самом деле единственное место, где “маленький” может почувствовать себя обычным».
«Пока мы женихались, я пять лет моталась между всеми городами»— говорит супруга Юдина Елена Баюшкова. «Надо было решить, готова ли я на эти подвиги. У меня была устроена своя жизнь, ее всю по идее нужно было менять, а мне этот цирк сто лет в обед был не нужен» — продолжает она. После того, как Юдин сделал ей предложение, Баюшкова бросила работу и начала ездить вместе с ним. Пока она это рассказывает, он, стоя в центре комнаты, показывает мне фокусы с большим йо-йо. Елена переживает, не разобьет ли он люстру с непривычки, и Иван в итоге садится около компьютера. Я приехала в их квартиру на Купчино. Раньше они проводили здесь от силы месяц.
Коллектив «Сияние маленьких звезд» много лет ездил по всей России, регулярно бывал в СНГ и заграницей. Для многих «маленьких» работа была в том числе способом посмотреть мир. «Ты реально мог увидеть в этой жизни больше, чем нормальный человек», — подчёркивает Безмен.
Каждый месяц цирковые обживали номера в разных гостиницах: «Мы не на день-два приезжали в город, а на несколько недель. Поэтому все возились, чтобы обустроить своё жильё. Хотелось жить в нормальных условиях, а жили мы в разных, порой просто в жутких». Она вспоминает советские гостиницы, которые легко представит каждый: общий душ на этаж, неясного цвета обои, две кровати, стол и стул. Юдин добавляет: «В номере нет ничего. Поэтому мы всё своё привозим: мультиварку, телевизор, стиральную машинку, маленький холодильник». «Знаете, мне даже стыдно об этом говорить. Но были гостиницы, где нас чуть ли не штабелями укладывали, спрашивали, не можем ли мы вчетвером пожить в одном номере. Они думали, что раз мы маленькие, то можем? Руководство гостиниц почему-то считает, что нам не нужны условия. Хотя мы, на минуточку, все инвалиды с детства и нам априори нужны условия получше». — рассказывает Безмен.
«Варились в собственном соку»
Сейчас у Баюшковой — бывшего офис-менеджера и психолога по образованию — два номера: один на двоих с мужем и дрессированными пуделями и групповой с велофигуристами. Из представлений ей больше всего запомнилось то, в котором все они упали с велосипеда. Баюшкова тогда только входила в номер, поэтому на велосипед, где уже находились пятеро, залезала последней. В тот раз она не успела: велосипед сломался, и все «маленькие» упали аккурат ей под ноги. «Они лежат, а я думаю, что мне делать. В итоге мы с девочками на обычный велосипед втроём запрыгнули и проехались» — вспоминает Елена. Она включает мне на большом телевизоре записи представлений и комментирует: «Вот это я могу. А вот это не могу и никогда не смогу. Это очень страшно, это обкакаться. Мне тридцать лет, какие акробатические номера? Я когда вниз головой переворачиваюсь, вообще не понимаю, где земля, а где что».
Елена пришла в цирк 2012 году, когда «маленькие» уже были предоставлены сами себе: «Я в глаза не видела ни одного режиссёра, который бы с нами работал. Мы варились в своём соку: кто, что наляпал, то и делали».
Вообще, каждый артист дорабатывает номер самостоятельно, это нормальная практика. Акробат Николай Данилив рассказывает, что свой — упражнения под куполом — ставил по видеозаписям. «Режиссёр сделал только разводку, остальное я сам до ума довёл. Какие-то трюки выкидывал, какие-то вставлял. В России такой номер, как у меня, был всего у трех человек».
Раньше же слабые номера отслеживал художественный совет. Светлана Павлова поясняет, что до 90-х годов он был очень сильным: «В папины времена совет работал совсем иначе. Многое решалось на уровне коллектива. Могли убрать номер из программы выступления, например». Кроме того, «Росгосцирк», в структуру которого входил коллектив «Сияние маленьких звезд», насылал проверки. Всё это мотививало артистов дорабатывать номера.
Безмен объясняет: «Все артисты трудятся. Но у кого-то есть вдохновение, а у кого-то нет. Мне, чтобы вдохновиться, достаточно посмотреть фильм. Я считаю, что нужно создавать уникальный продукт, обертывать трюки в разную оболочку. С этим-то артистам и должна помогать команда: режиссёры, балетмейстеры, художники по костюмам. Артист не может все сам». Она с сожалением говорит о том, что в последние годы коллектив уже не хотел или не мог развиваться. Работа перестала быть искусством. По этой причине они с мужем покинули коллектив: «Мы ушли и нашли новые проекты. Нас хотели вернуть, но мы не стали возвращаться в старую реку. Люди из коллектива на нас обиделись. Но патриотизм — это глупо. Я за творчество».
Самые нормальные из ненормальных
«Я бы хотел, чтобы вы меня процитировали: мы называем таких артистов “неуловимые мстители”. Они своим творчеством мстят зрителю».— говорит Эдгард Запашный, представитель одной из самых известных цирковых семей. «Я убеждён, что коллектив, который пользовался популярностью много десятилетий подряд, исчерпал себя. Качество номеров оставляет желать лучшего. Они все сильно повзрослели, если не сказать состарились. На сегодняшний день это отработанный материал», — продолжает он.
В 2014 году «Росгосцирк» не включил «Сияние маленьких звезд» в график гастролей. Их как обычно распустили по домам в сентябре, но через месяц не стали собирать обратно. Артисты недоумевали. Они говорят, что их «оставили в состоянии невесомости». Нельзя сказать, что «Росгосцирк» совсем не пытался спасти коллектив. Они раскидали пары артистов по другим коллективам. Но «маленькие» говорят, что они не очень смотрятся с «большими». И им вообще не очень нравится работать с большими. Кажется, это обоюдно. Безмен говорит: «Я ещё раз подчеркну: к нам часто не относятся серьёзно. Думают, что раз мы маленькие, то можем меньше. Нас оскорбляют и обижают».
Между тем, как считает Безмен, в цирке для «маленьких» и не нужно ничего грандиозного, нужен грамотный сценарий. Тогда всё будет продаваться. Артисты делают упор на то, что они классический цирк. И что их необычный коллектив не надо «разбавлять номерами с обычными людьми». «Люди все равно приходят глазеть на маленьких как на ерунду какую-то. А потом удивляются, что мы еще чего-то умеем»— добавляет Юдин.
По мнению Запашного, артисты, которые находятся на вынужденном простое — находятся на нём из-за собственных ошибок. Он поясняет, что классический цирк вообще вырождается, но вдобавок у людей пропадает интерес к лилипутам: «Давайте будем честны: раньше они были экзотикой. Сейчас люди их не воспринимают. Сорок лет назад негр был событием, сейчас это обыкновенное явление. Люди не будут платить за сам факт того, что маленькие люди вышли на манеж».
Неясно, нормально ли вообще, что существует коллектив, который кичится тем, что состоит исключительно из нестандартно низких людей. «Это последние остатки монструозных показов»— говорит Анник Морар, доцент русской кафедры факультета гуманитарных наук в Женевском университете. Она рассказывает, что вплоть до XVIII веке лилипутов считали монстрами и демонстрировали на ярмарках наряду с сиамскими близнецами, альбиносами и людьми без рук и ног. «Но лилипуты никогда не были страшными. Они самые нормальные из ненормальных». Морар поясняет, что показы монстров исчезли, потому что «у людей появились новые чувства по отношению к ним, например, сострадание; а интерес исчез». По ее мнению, «Сияние маленьких звезд» просуществовал так долго, потому что «показывал не дефект, а умение». Но Морар замечает, что и этого уже недостаточно: «Мы хотим большей монструозности. Нас уже ничего не удивляет, мы привыкли к монстрам в интернете. Нам не нужна воплощенная монструозность. Моральные монстры теперь пугают нас больше телесных».
«Я согласна на всё: ставьте меня к пеликанам»
«Мне кажется, нас уже не соберут», — говорит её отец. «Мы уже почти два года не работаем, форма ушла. Некоторым будет очень сложно начинать по-новой. Я уже ни на что не рассчитываю, даже если коллектив начнут собирать». Между тем, неофициальный руководитель коллектива Елена Васильченко считает, что они «ещё не старые»: «Да, если вызывать артистов на один раз, а потом возвращать домой, то результат будет нулевой. Когда люди в стимуле, в движении — это другое. Еще не поздно, тяжело нам будет только в самом начале».
Василенко уверена, что нужно набрать «молодняк». Она показывает мне письма, которые присылают «маленькие», желающие попробовать себя в цирке. Это семья грузин из 7 человек, 92-сантиметровый акробат из Узбекистана и даже герой моей прошлой статьи о карликах.
Василенко напирает на то, что «Сияние маленьких звезд»— это чуть ли не единственная возможность реализоваться для «маленьких». Но тут нужно учесть, что зарплата циркового не превышает тридцать тысяч рублей. А за такие деньги, как говорит Безмен, лучше делать маникюр. И есть ещё один нюанс: «маленьких» практически больше нет. Это объясняет детский эндокринолог Анна Гаврилова: «У так называемых лилипутов не вырабатываются гормоны роста. Но в 1985 году появилась заместительная терапия. Последние десять лет в России все дети получают этот препарат бесплатно, регулярно и без перебоев. Уколы делают с пяти-шести лет каждый день вплоть до закрытия зон роста или достижения социального приемлемого роста. У женщин это 155 сантиметров, у мужчин — 165 сантиметров».
Неясно, удастся ли Василенко в итоге собрать новый коллектив, но «Росгосцирк» в этом если и заинтересован, то неявно. Хотя уволить артистов «Росгосцирк» всё равно не может, поскольку они признаны инвалидами. Запашный говорит: «Они считают, что им все обязаны помогать. К сожалению, это не может продолжаться вечно. Они обременение для такой убыточной компании как Росгосцирк. А Росгоцирк убыточная компания уже несколько десятков лет».
Елена Баюшкова и ещё одна артистка Лариса Макаренко ездили в Москву этой весной, чтобы поговорить с руководством. Они объяснили, что цирковые готовы работать, стараться, трансформировать, вкладывать собственные деньги. В ответ на это генеральный директор Дмитрий Иванов предложил им написать заявление по собственному желанию, а его заместитель по гастрольной деятельности Сергей Беляков — найти работу самостоятельно.
Макаренко грустно говорит в трубку: «Я всю жизнь отдала цирку. Я никогда не слышала в свою сторону, что я плохо работаю или плохо выгляжу. Мне сказали: вы работаете с голубями, но что такое голуби, голуби сейчас никому не нужны. Они говорят, что нужны пеликаны, попугаи. Ну, я согласна на всё: ставьте меня к пеликанам!».
Цирковые серьезнее всего обиделись на то, что их не поздравили с 70-летним юбилеем, не прокатили в последний тур. «Нас унизили не только как артистов, на унизили как граждан РФ» — писали они в письме к «Росгосцирку». Макаренко считает: «Сказали бы по-хорошему, что это в последний раз. И мы бы красиво ушли». Они совершенно не согласны с тем, что они не популярны, и думают, что это из-за того, что их не качественно рекламируют. «А между тем “Сияние маленьких звёзд” могло быть изюминкой России. Их можно было бы использовать на паралимпийских играх, например», — предлагает руководитель Василенко.
«Знаете, вот в Новосибирске нас отлично прорекламировали — были аншлаги. Там администратор умный человек. Он нас пустил как «смурфиков». Нам вообще не очень и слово «лилипуты» приятно, но ради рекламы можно. Называйте нас как хотите — только работу дайте. Смурфики — это разве обидно?»— спрашивает Баюшкова.Источник фотографий: личные архивы артистов
