Пандемия коронавируса стала частью глобальной рутины, ускорила сотни процессов и тенденций по всей планете и заперла миллионы человек дома. Журналист Екатерина Базанова, много лет проживающая в Буэнос-Айресе, сообщает из аргентинской столицы: здесь Наталья Орейро запела на русском ко Дню Победы, горожане вынуждены воровать бычки с алтарей святого всех грабителей и бандитов, из бунтующих тюрем выпускают опасных преступников, денег ни у кого нет, и единственный способ держаться — участвовать в онлайн-кулинарных соревнованиях.
На 51-й день карантина в Аргентине сидящая дома Наталья Орейро запела на русском. Видео ко Дню Победы опубликовало посольство РФ в Буэнос-Айресе. Актрису из-за роли Мили в «Диком ангеле» я нежно люблю с детства, но тут мне стало за неё стыдно. Одетая в куртку цвета хаки, с приторно-романтическим выражением лица, она исполнила первый куплет песни Булата Окуджавы «Нам нужна одна победа». Ей не хватало только пилотки и бутафорских медалей. Вообще Орейро женщина неглупая и отличная драматическая актриса, сыгравшая много сложных ролей в латиноамериканском артхаусе, но тут она явно не поняла, что сделала: не объяснили. Если бы ей показали сцену из «Белорусского вокзала» и рассказали, о чём фильм, она бы вряд ли согласилась. Это всё-таки не в меховой шапке танцевать и кричать со сцены «Россия, я тебя люблю!», отправляя в зал воздушные поцелуи. Вообще с пением в последнее время в Аргентине как-то не складывается. То, что в первые дни принудительного домосидения казалось новым и милым, теперь бесит.
«Смени репертуар, кретин! Баста! Заткнись уже!» — слышу из открытого окна. Буэнос-Айрес, район Палермо. Кричат сразу несколько человек из соседних зданий невидимому музыканту, который с начала принудительной изоляции каждые выходные устраивал на своём балконе концерты. И, судя по постепенному улучшению звука, параллельно закупался техникой. Репертуар не менялся: пара-тройка классических композиций Queen, немного из аргентинской рок-нетленки и в конце — национальный гимн. Постепенно первый восторг соседей сменился игнором и перерос в раздражение. «Somebody to love» на этот раз оборвалась на половине и с тех пор не повторялась.
И вот снова на экране три уставших лица со следами хронического недосыпания: президент Альберто Фернандес, столичный мэр Орасио Ларрета и губернатор провинции Буэнос-Айрес Аксель Кисильоф. С начала пандемии они работают без выходных. В прямом эфире политики подводят итоги, благодарят аргентинцев за терпение и объявляют новые правила игры на карантине. Его снова продлили, теперь до 24 мая. И если большая часть страны во многом вернулась к нормальной жизни (особенно сельская местность и маленькие населённые пункты), то обитатели Буэнос-Айреса и ближайших к нему муниципалитетов одноимённой провинции продолжают сидеть дома. Из последних важных послаблений: по выходным разрешат гулять детям. До этого они грустно смотрели на улицу с террас и балконов.
Заодно порадовали аргентинских курильщиков, но временно. Правительство пообещало разрешить табачным фабрикам вернуться к работе. Сигареты в последние дни превратились в дефицитный товар. Их найдёшь не в каждом киоске и магазине. Раскупили все, даже ментоловые, которые здесь не особенно любят. Сигареты начали продавать с рук и в интернете. Видела в сети пачку красных «Мальборо» за 450 песо (около $4), почти в три раза дороже обычного. На трассах и в бедных районах растащили все невыкуренные или наполовину выкуренные сигареты, которые дальнобойщики, воры и бандиты оставляют на импровизированных алтарях своего покровителя — Гаучито Хиля. При жизни в XIX веке он был конокрадом и дезертиром, а после казни через повешение превратился в так называемого «народного святого», очень популярного, но, естественного, никакой церковью не признанного. Каждый год в его родной провинции устраивают огромный праздник. Говорят, что похоже на воровскую сходку, и телефоны с камерами могут спокойно разбить, если не того человека сфотографируешь. Фабрики пока не открыли.
Спасти их можно только насильно
Первый случай COVID-19 в стране зарегистрировали 2 марта. Учитывая местные нравы, у Аргентины были все шансы повторить худший из европейских сценариев. Здесь принято целоваться в щёку со всеми подряд: с друзьями, коллегами, родственниками и знакомыми при встрече, прощании и знакомстве. Четыре года назад во время свадьбы гости со стороны мужа зацеловали меня настолько, что на следующее утро я проснулась с аллергической сыпью по всему лицу.
Когда вирус уже свирепствовал в Европе и проник в Латинскую Америку, аргентинцы настороженно смотрели новости из Италии и Испании, щедро поливали руки антисептиком, но целоваться и обниматься не перестали. Особенно свирепствовали пенсионеры. Они категорически игнорировали призывы властей посидеть дома. И, кажется, стали ещё чаще встречаться на кофе, играть в покер и выходить в ближайшее кафе почитать газеты. Спасти их можно было только насильно. Общенациональный карантин 20 марта ввели не из-за страшных цифр, а заранее, перестраховавшись. Уже после этого 83-летняя жительница Буэнос-Айреса попала во все СМИ после того, как полицейские обнаружили её загорающей в парке. Сразу трое мужчин в форме уговаривали пенсионерку вернуться домой и вежливо объясняли, что она нарушает закон. Женщина на них едва реагировала и продолжала невозмутимо полулежать в раскладном полосатом кресле. «Я никого не заражаю. И буду выходить столько раз, сколько захочу, потому что мне необходимы воздух и солнце», — объяснила загорающая и предупредила, что намерена пробыть в парке ещё 20 минут. Задержать её полицейские не решились, только сняли всё происходящее на телефон. Ровно в назначенное время сеньора собрала вещи и спокойно перешла на красный свет один из самых оживлённых городских проспектов — Avenida Libertador.
Пустые больничные койки и национальная коронавирусная статистика — гордость аргентинского правительства. На 44,5 миллиона жителей 6550 заражённых и 319 умерших. Большинство случаев зарегистрированы в столице и в провинции Буэнос-Айрес. В соседней Бразилии, для сравнения, заболели больше 179 тысяч человек, умерли — больше 12 тысяч. «Случаев реально мало. Сейчас никакого наплыва заражённых не наблюдается. В интенсивной терапии моего госпиталя только один тяжёлый пациент с COVID-19. Есть ещё несколько лёгких. Похожая ситуация у коллег из других городских больниц, с которыми я общаюсь», — рассказывал ещё совсем недавно терапевт Mартин Девото из Государственного госпиталя им. Бернардино Ривадавии, одного из крупнейших медицинских учреждений Буэнос-Айреса. И добавлял, что в последние недели наметилась интересная и малообъяснимая тенденция. С начала карантина почти вполовину снизилось количество инфарктов и инсультов. И в принципе обращаться за срочной помощью стали намного реже. Такое ощущение, что люди настолько боятся заразиться именно коронавирусом, что ничем другим больше и не болеют.
Сегодня ситуация в городских бесплатных больницах несколько другая. В конце апреля вирус в Буэнос-Айресе из благополучных районов перебросился на трущобы.
Что происходит в трущобах
Меньше чем за две недели 470 подтверждённых случаев, десятки госпитализированных, есть умершие. В Аргентине трущобы называют вищами. Только в Буэнос-Айресе, по подсчётам столичных властей, 55 вищ. В самых больших живёт от 40 до 50 тысяч человек. Самая старая из них находится всего в трёх километрах от президентского дворца. Вищи стали формироваться во время экономического кризиса 1930-х. Потерявшие работу в сельской местности иммигранты из Европы стягивались в большие города, занимали пустыри и строили себе жильё из всего, что оказывалось под рукой. Следующие 80 лет вищи пытались сносить и расселять, как мирно, так и силой, но каждый кризис в итоге лишь увеличивал их население. Сейчас в аргентинских трущобах в основном живут выходцы из Парагвая, Боливии и Перу. В обывательском мировоззрении вищи максимально демонизированы. Обитатели благополучных районов обходят их стороной. Трущобы плохо контролируются полицией, и в них действительно скрывается немало преступников, но большинство обитателей вищ — просто очень бедные люди, которые всеми силами пытаются выжить.
Знаю это на личном опыте, потому что провела в одной из них несколько часов. Через волонтёров познакомилась с местными женщинами. Они показали мне трущобу, свои «дома» и рассказали, как живут. Современная вища — это нагромождение строений из кирпича и арматуры высотой до пяти этажей. Они возведены без соблюдения каких-либо норм безопасности. Снаружи — паутина из проводов, кабелей и металлических винтовых лестниц. Внутри — крошечные, тёмные, плохо проветриваемые комнатушки, часто без окон. Электричество и канализация есть далеко не во всех вищах. Один туалет и импровизированный душ приходится в среднем на 12–15 человек.
Новости вищ мне рассказывает троюродный брат мужа — Карлос. Он много лет работает в благотворительной организации, которая на государственные и частные деньги открывает бесплатные столовые, детские сады, помогает обитателям самых бедных районов найти работу. «Вища — это идеальное пространство для вируса. Люди живут скученно, недоедают, иммунитет ослаблен, плюс тяжёлые хронические заболевания. Туберкулёз не редкость. Просить их соблюдать карантин и запереться в крошечных непроветриваемых комнатушках — плохая идея. Ещё мы всерьёз опасаемся голодных бунтов. В нашу бесплатную столовую, рассчитанную на 300 человек, теперь приходит в пять раз больше. Жители вищ чаще всего работают на сезонном строительстве, сортировке мусора, уборщиками. Платят им за день или по часам. И сейчас все они остались без дохода», — говорит Карлос. Его знакомая, которая готовила и раздавала еду в бесплатной столовой, заразилась COVID-19 в трущобах одной из первых.
Тюрьмы бунтуют
Другая опасная зона — небольшие частные дома престарелых на несколько десятков пациентов. За содержание родственников семьи платят немалые деньги и рассчитывают на достойное медицинское обслуживание. Только в Буэнос-Айресе 478 таких заведений с 16 тысячами пациентов. В разгар пандемии выяснилось, что персонал в них не отличается высоким профессионализмом, меры предосторожности соблюдаются плохо, а документация настолько запутана, что невозможно установить реальных владельцев этих заведений. Несколько домов престарелых в столице и других городах были целиком эвакуированы. Десятки их очень пожилых пациентов заражены COVID-19 и находятся в тяжёлом состоянии. Есть умершие.
В аргентинских тюрьмах заболевших пока единицы, но бунты уже происходят. Заключённых взбудоражило требование международных и национальных правозащитных организаций отпустить под домашний арест на время пандемии преступников из группы риска по здоровью. 24 апреля арестанты единственной на территории Буэнос-Айреса действующей мужской тюрьмы на день захватили несколько этажей в одном из корпусов, выломали крышу, жгли матрацы, требовали массового тестирования на COVID-19, облегчения наказаний и отправки домой. В захваченном корпусе содержатся осуждённые за торговлю наркотиками. В тюрьме было зарегистрировано два случая заражения. Оба заболевших госпитализированы. Власти пошли на переговоры с бунтовщиками. Их обещали не наказывать, рассмотреть прошения о домашних арестах и каждый день измерять температуру. Договор заключили в тюремной часовне. В документе журналисты с удивлением обнаружили имя Гильермо Антонио Альвареса по кличке Избалованный. В 1996 году этот молодой человек из богатой семьи развлекался тем, что сколотил банду, обворовал нескольких известных бизнесменов в ресторанах и кафе Буэнос-Айреса, а потом ещё и застрелил четверых из них. На суде Избалованный заявил: «Я ворую не из-за необходимости, а потому что мне нравится. Кражи увлекают, соблазняют меня. Это то же самое, как встречаться с самой красивой девушкой».
Когда из тюрем под временный домашний арест, в большинстве случаев без электронных браслетов, стали отпускать первых заключённых (всего, по официальным данным, вышли 1120 человек), аргентинцев накрыло паникой. Нужно понимать, что никакой речи о массовом помиловании не шло и в каждом случае решение принимал не президент или правительство, а судьи на местах. Национальная кассационная коллегия выпустила рекомендацию: отпускать только осуждённых за преступления, не связанные с насилием; тех, у кого скоро заканчивается срок; осуждённых меньше чем на три года; кому срок может быть заменён условным; беременных женщин и людей из группы риска по здоровью. Но на местах тут же всё пошло не так. И дома оказались пару десятков убийц, насильников и даже преступник последней военной диктатуры. Аргентинцы отреагировали на новости своим любимым методом протеста — касероласо. Они несколько дней подряд в одно и то же время на балконах и в открытых окнах изо всех сил гремели пустыми кастрюлями. Было очень громко. Их услышали. Многих из «по ошибке» отпущенных вернули за решётку.
Радуются только пингвины и кулинары
Чтобы отвлечься от грустных мыслей на карантине, аргентинцы пьют много вина и беспрерывно готовят. Как женщины, так и мужчины. Домашняя паста, хлеб, бесконечное жареное мясо, пирожки, пицца и десерты. Естественно, с публикациями и обсуждением рецептов в инстаграме. Мой муж с бывшими однокурсниками по университету кино уже два воскресенья подряд устраивают кулинарные онлайн-соревнования. Одна половина готовит, другая — судит. В последний раз делали соррентинос — домашнюю пасту с начинкой из хамона и сыра под томатным соусом. Мой муж победил, был так горд собой, что до утра не мог уснуть, будил меня и спрашивал: «Вкусно получилось, да?»
Про экономику и ближайшее будущее мы почти не говорим, ну, или стараемся этого не делать. Всё равно ничего не изменишь. Кризис в стране разразился за пару лет до пандемии и сейчас, естественно, только усиливается. Прошлое правительство оставило огромный внешний долг, который нечем платить. Аргентинский песо по отношению к доллару с начала карантина просел на 29 %. Мой основной доход — экскурсии по Буэнос-Айресу для русскоязычных туристов. Муж работает на латиноамериканских кинопрокатчиков. И сейчас мы не получаем ничего. Поэтому других вариантов, кроме как бережно тратить небольшие накопления и не терять надежду, просто нет. И мы отлично понимаем, что наш вариант ни разу не худший.
Моя подруга Ирина вместе с молодым человеком и деловым партнёром владеют кафе. «У нас 12 сотрудников. Четверо из них продолжают работать на кухне и на доставке. Доход упал на 90 %. Мы стараемся платить всем хоть что-то и никого не увольнять. Но сейчас денег уже нет даже на аренду. Надеемся на кредит для малого бизнеса под ноль процентов, который обещало правительство, и на постепенную отмену карантина», — рассказывает девушка. Кредит решит проблему лишь частично и очень на короткое время. Власти готовы дать 150 тысяч песо (примерно 1250 долларов) в одни руки. Перед этим государство выделило по 10 тысяч песо (примерно 83 доллара) малоимущим гражданам.
Из моих знакомых полную зарплату пока сохраняют государственные служащие, сотрудники крупных или международных компаний и учителя частных школ. Многие из них перешли на онлайн-обучение. «У меня два четвёртых класса. Больше сорока детей возрастом девять-десять лет. Каждый день мы присылаем ученикам видео с заданиями, а потом индивидуально разбираем их с теми, кто что-то не понял. Родители первое время возмущались, что дети просили их помочь. Взрослые в Аргентине, в отличие от России, совсем не привыкли, что после уроков ещё много всего нужно доделывать и готовить. Работать онлайн намного сложнее, мы все мечтаем вернуться к привычному графику», — делится впечатлениями Екатерина. Она работает в языковой испано-английской школе в Буэнос-Айресе.
Искренне рады карантину в Аргентине пингвины, морские львы, пумы и капибары. И неожиданно мой бухгалтер. В обычное время на жизнь он часто жаловался, а тут вдруг признался, что наслаждается пандемией по полной. Высыпается, гуляет в саду, ежедневно встречается с любовницей-соседкой. Да и вообще, соловьи поют и погода стоит осенняя, волшебная.
