Перезапускаем рубрику «Та самая история». Сегодня наш штатный автор тех самых историй Александр Перунов, уже полюбившийся вам по рассказам о похищении коня, неравной борьбе с анакондой и мести реднеку мёртвым скунсом, рассказывает, как оказался в гуще глобальных событий, а именно — народных волнений в Таиланде, но нашёл приключений совершенно на другой улице. Если вы тоже попадали в военные перевороты, бунты, стали свидетелями террористических атак, участвовали в народных волнениях, запусках с мыса Канаверал или просто мимо проходили, ждём ваши истории!
Вот вам задача. Из пункта А в пункт Б летит парень. Между этими двумя пунктами у парня пересадка в Бангкоке. В это время там происходят массовые беспорядки. Противостояние оппозиционной Демократической партии и про-правительственного движения «краснорубашечников» выливается в стычки на улицах города. Люди требуют отставки премьер-министра. Повсеместно проходят многочисленные шествия и собрания, которые сопровождаются пропагандой, заметной на каждом шагу. Вопрос: как парню попасть из пункта А в пункт Б, минуя приключения на свою задницу? Ответ: не стоит задерживаться в Бангкоке.
Темнить не стану: парнем из задачки был я. Я летел из пункта
А в пункт Б, моя пересадка была в Бангкоке, у меня было свободное время,
свободные деньги, а свободомыслящий я никогда до этого момента в Бангкоке не
задерживался. И вот, когда я узнал, что моя пересадка будет там, я
незамедлительно принял решение остаться на пару дней.
Конечно, я знал о беспорядках в столице, но дело происходило в марте 2014 года.
Если вы вдруг забыли, я могу напомнить: март 2014 года был богат событиями.
Закончилась Олимпиада в Сочи, на носу был очередной «Оскар», тут же неподалёку
маячил референдум о статусе Крыма, а над Южно-Китайским морем пропал самолёт.
На фоне всех этих событий времени, чтобы полноценно осветить обстановку в Таиланде,
у новостных каналов просто не оставалось. Поэтому, когда я сказал родителям,
что задержусь в Бангкоке, у нас состоялся примерно следующий диалог:
— Слушай, ты будь осторожней, там вроде бы беспорядки сейчас какие-то, —
сказала мама.
— Мам, беспорядки были у меня в комнате, когда я вместе с вами жил, а там
народные волнения, — парировал я.
— Да? Ну ладно, но я всё равно буду волноваться, — со спокойствием в голосе
подытожила мама.
Затем я позвонил отцу. Разговор с отцом был более прагматичным:
— Ты там это… Кхм, ну… Предохраняйся, короче, и будь внимательнее, —
резюмировал мой старик, видимо, разглядев в моём желании задержаться в Бангкоке
какую-то краеугольную причину, которая кроется во всех мужских поступках.
Я пообещал обезопасить себя всеми известными способами, после чего мы распрощались, а я пошёл готовиться к отлёту.
На следующее утро я уже был в гостинице, которая находилась в китайском квартале Бангкока. Ни до, ни после я не был в городе, который бы захлестнула волна беспорядков, но, как ни странно, Бангкок в то утро не производил впечатления такого места. Повсюду слонялись изнывающие от жары туристы, местные рынки тонули в потоке покупателей, в барах сидели молодые улыбающиеся тайцы, и мне даже пришлось отстоять небольшую очередь, когда я попытался зайти в гости к Золотому Будде. Нет, беспорядками там не пахло, максимум, чем пахло, так это супом из акульих плавников. Единственное, что выдавало политическую междоусобицу Бангкока, — палатки демонстрантов, которые стояли повсюду: вдоль улиц, в парках, на площадях и так далее. Однако их обитателей я не замечал.
День пролетел. Долгая пешая прогулка и новые впечатления вымотали меня, и я не заметил, как наступил вечер. В животе неприятно урчало, нужно было искать место, где можно было бы подкрепиться. В Бангкоке нет особых проблем с поиском кафе или ресторана, но мне хотелось чего-то особенного, поэтому я зашёл на tripadvisor, нашёл место, которое соответствовало моим эстетическим и финансовым предпочтениям, прыгнул в метро и отправился ужинать.
Когда я доехал до нужной станции и вышел на поверхность, я даже сначала не понял, куда попал. Прямо передо мной шла плотная, нескончаемая толпа людей, которые размахивали национальными флагами, скандируя при этом какие-то лозунги, которые на тайском звучали довольно смешно. Солнце давно скрылось, и это шествие являло собой картину, абсолютно противоположную тому, что я видел днём. Как оказалось впоследствии, в дневное время борцы за справедливость отсыпались, спасаясь от зноя, а когда становилось чуть прохладнее, переходили к активным действиям.Мне стало интересно. Так как шествие выглядело вполне мирно,
я присоединился к протестующим, и мы медленно двинулись по перекрытому шоссе.
Пока мы шли, из палаток, стоявших вдоль дороги, вылезали заспанные тайцы,
протирали глаза, разворачивали свои агитплакаты и присоединялись к нам. По пути
нам попадались милитаризованные пункты помощи, которые бесплатно раздавали
наборы: бинты, пластыри, воду и презервативы, так, до кучи. Не спеша, я бы даже
сказал, что лениво, наша процессия дошла до огромного перекрёстка пяти или
шести дорог, который был больше похож на площадь. На площади стояла немалых
размеров сцена, коих в городе было много, как я к тому времени уже заметил. По
сцене носились люди в костюмах, которые проверяли оборудование, явно готовясь к
выступлению. На площадь стягивалось всё больше и больше людей, они подходили со
всех сторон. Я отошёл в сторону, чувствуя себя немного неуютно, и стал
наблюдать за происходящим со стороны.
Спустя какое-то время на сцену поднялся низкорослый полный таец, который
подошёл к микрофону и яростным взглядом осмотрел толпу.
— ЧАН ТААААКААААН КХУЙ, — прорычал он толпе.
Не знаю, что это значит, да и не уверен, что я его верно расслышал, но в любом случае, что бы он там ни сказал, толпа ободрительно загудела. После этого маленький таец начал вещать. Надо отдать ему должное. Хоть я и не понимал ни слова из его выступления, судя по реакции толпы, которая гудела всё сильнее и сильнее, оратором он был отменным.
Всё это продолжалось какое-то время, и я уже начал скучать, как вдруг произошла одна интересная вещь. Совершенно внезапно, во время очередной переполненной эмоциями речи, из толпы, следуя всем законам жанра, взметнулась одинокая рука, а в следующую секунду в паре сантиметров от оратора разбилось яйцо.
Спустя ещё секунду в сторону сцены полетел ещё десяток яиц, затем у десантной группы яиц появилось подкрепление из каких-то овощей и башмаков.
Таец мгновенно ретировался, а у толпы появился ряд вопросов, которые были обращены к яйцеметателям. У яйцеметателей однако нашлись сторонники, и дело медленно, но верно клонилось к массовой драке. В воздухе замелькали чьи-то кулаки, в сторону сцены побежали полицейские, и я, не желая оказаться жертвой политических репрессий, поспешно и трусливо ретировался.
Скрывался я впопыхах, поэтому не смотрел на карту, а просто поспешил свернуть за ближайший угол. Теперь я шёл по переулку, который петлял так, как я обычно петляю после нескольких стаканов рома. Впереди замигали фонари, я ускорил шаг, повернул за очередной угол и… моя челюсть медленно поползла в сторону асфальта.
Зрелище, которое предстало моим глазам, я запомнил на всю жизнь. Я думаю, что Содом и Гоморра выглядели именно так на закате своих дней. Улица, на которую я вышел, была одновременно музеем всепоглощающего порока и парком аттракционов для взрослых. Я начал нелепо озираться. Я никогда не считал себя целомудренным праведником. Я повидал немало сцен, которые могли бы смутить добропорядочного христианина. Я, например, наблюдал, как в порыве страсти друг на друга накидывались мои подруги, которых не смущал факт присутствия в помещении других людей; я участвовал в разных играх, суть которых сводилась, например, к передаче кусочка льда посредством рта друг другу; ну а за два месяца до моего прибытия в Бангкок я и вовсе разыгрывал с одной милой леди сцену из фильма «От заката до рассвета», в которой Сальма Хайек поит Тарантино вискарём, льющимся с её оголенной ноги. Чёрт возьми, да я даже был в Амстердаме и уже имел дело с борделями, но, если проводить аналогию, амстердамский квартал красных фонарей был дорогим супермаркетом, с качественным сервисом и красивым убранством, а местная улица Ковбоя, которая была так названа в честь американца — темнокожего лётчика Эдвардса, после войны во Вьетнаме решившего отдохнуть в Бангкоке, да так и оставшегося там, погрязнув в блуде, была больше похожа на огромный восточный базар для извращенцев всех сортов и расцветок.Моя челюсть так и продолжала лежать на асфальте, но первый
шок уже прошёл, а глаза привыкли к ярким фонарям, можно было заняться фиксацией
мрака.
— Keep calm, pal, — раздалось откуда-то справа.
Я резко обернулся. В паре метров от меня, прислонившись к стене дома, стоял жирный американец и улыбался мне, протягивая бутылку виски. У него в ногах сидела молоденькая тайка, её голова находилась на уровне его ширинки, совершая возвратно-поступательные движения. Меня, честно сказать, передёрнуло от отвращения. Я отрицательно покачал головой, выражая своё нежелание пить с этим боровом из одной бутылки. Боров презрительно хмыкнул, смачно отрыгнул и свободной рукой плотнее прижал голову тайки к своему паху.
Я пошёл по улице, ведомый любопытством и желанием, о котором пока не подозревал. Восток — дело тонкое. Пока на соседней улице люди отстаивали свои права и боролись за вечное, здесь из каждого динамика звучали попсовые хиты, а в местных барах сидели поражённые пороком мужчины. Улица Ковбоя находилась вне времени и пространства.Древние греки считали, что тот, кто не подвержен порокам, явно болен. Вспомнив об этом, я подумал, что либо греки были двинутыми на всю голову, либо они не видели того, что видел я.
На коленях у мужчин сидели женщины, от одной до трёх штук, в зависимости от размера мужчины. Вот справа мелькнула голая грудь, вот сзади кто-то с криком разбил бутылку, вот на столе лежит женщина, с живота которой слизывают алкоголь, вот старый дед ущипнул за зад тайского мальчика, который принёс ему пива.
Мои наблюдения были прерваны внезапно и совершенно бесцеремонным образом: я почувствовал, что кто-то прикоснулся ко мне.
Пока я наблюдал за происходящим, я не заметил, как ко мне
подкралась полуобнажённая представительница древнейшей профессии, которая
теперь мило мне улыбалась. В одной руке у неё была сигарета, другой она нежно
сжала моё достоинство.
— Hello, u wanna bom-bom? — улыбаясь и ужасно коверкая английский язык,
поинтересовалась она.
Я заворожённо смотрел на неё. Она ухватилась за меня с такой
же непринужденностью, будто держала в руке не мой, кхм, член, а свой сэндвич на
завтрак. Через минуту я смог лишь отрицательно помотать головой. Тайка надула
губки.
— R u sure? Everyone want bom-bom! — продолжала наседать незнакомка.
Почувствовав, как приливает кровь, я ещё сильнее замотал
головой, так как если бы кровь успела прилить туда, куда ей приливать было не
нужно, я бы уже не смог отвертеться: для неё это было бы железобетонным
аргументом. Я кое-как высвободился из её объятий и налетел спиной на кого-то
мужика.
— Блядь, дебил! — заорал мужик.
— Сам дебил, блядь! — на автомате ответил я.
Мужик на секунду завис, потом рассмеялся, после чего
оценивающе оглядел меня и поинтересовался:
— Первый раз, что ли, в Таиланде?
— Нет, был уже. Да и в Бангкоке тоже был. Просто в таком месте впервые, — честно
ответил я.
— Ты ещё не видел, что в пригороде найти можно, — заговорщически прошептал
мужик.
А я со страхом и трепетом подумал, каким же чокнутым
извращенцем нужно быть, чтобы не найти здесь то, что ищешь.
— Ладно, бывай, — сказал мужик, заметив, что я погружаюсь в свои мысли, —
кстати, вот тебе от меня подарок. Выпить тебе нужно.
С этими словами он протянул мне бутылку водки и пакет сушёных
скорпионов, а после скрылся в толпе. В одном этот мужик был прав: мне срочно
нужно было что-то выпить.
Выкинув скорпионов куда-то под ноги, я сунул бутылку водки за пазуху и
направился в ближайший бар. Заказав себе пиво, я в первый раз за вечер спокойно
выдохнул и уже собирался сделать первый глоток, как вдруг увидел её.
— Hello, wanna bom-bom? — присев ко мне, поинтересовалась она.
«Wanna bom-bom… Господи, неужели всё так просто?» — только и успел подумать я. А спустя ещё двадцать минут мы сидели в такси и неслись через бунтующий город в сторону моего отеля.
Пока мы ехали, для храбрости я выпил. Выпил ровно столько, чтобы прибавилось храбрости, но никак не столько, чтобы эта история начиналась с ужасающих слов «Я думал, что это была женщина». Однако я всё же довольно смутно помню, как мы добрались до отеля и поднялись ко мне в номер. Моя спутница попросила минутку и удалилась в ванную комнату. Я сел на край кровати и стал ждать её. Наверное, со стороны я выглядел очень глупо. Пока я сидел, разум начал возвращаться ко мне, я думал о том, какой аморальный поступок совершаю, думал о девушке, которой я ещё недавно клялся в верности и любви, думал о вонючем мужике, которому отсасывали в переулке, и о противном старике, который лапал несовершеннолетнего тайца, внезапно мне стало противно, а ещё очень одиноко и грустно. И я твёрдо решил, что как только моя новая знакомая выйдет из ванной, я незамедлительно укажу ей на дверь. А потом она вышла. Вышла в одном полотенце, которое, впрочем, практически сразу непринуждённо сбросила. Она подошла ко мне и сделала то, чего я никак от неё не ожидал: нежно потрепала по волосам и улыбнулась одной из самых чистых улыбок, что я видел в этой жизни. «Как же всё просто», — мелькнуло у меня в голове, прежде чем мы провалились в объятия ночи.
Наутро я проснулся в состоянии приятной помятости. Осторожно, чтобы не разбудить свою подругу, я выполз из-под одеяла и хотел прошмыгнуть в туалет, дабы оттуда заказать нам завтрак, но уже в дверях обернулся на кровать, потому что внезапно захотел увидеть её спящей. Кровать была пуста. Я заглянул в туалет. Там тоже никого не было. Предчувствуя нехорошее, я проверил карманы шорт. Они были девственно чисты. Глупо улыбаясь, я осмотрел комнату. Как оказалось, пропал не только кошелёк, вместе с ним исчез и телефон, а также планшет и ещё фотоаппарат.
Громко выругавшись, я побежал на ресепшн и попытался выяснить, когда ушла моя спутница и не оставила ли она контактов для связи. Разумеется, эта идиотская идея не увенчалась успехом, и я вернулся в номер. Состояние приятной помятости давно улетучилось, а вместо него появилось неприятное ощущение, что меня развели, как лоха на базаре. Я допил вчерашнюю водку, но от этого легче не стало. Я просидел в оцепенении некоторое время, размышляя о самом дорогом бом-боме, который был у меня в жизни, а также о том, что я буду делать без денег и средств связи. А потом я с улыбкой вспомнил о своём первом начальнике, который всегда советовал не хранить все яйца в одной корзине. И как я мог забыть, что накануне, перед выходом в город, я оставил значительную часть наличных и банковскую карту в сейфе? Я подошёл к сейфу и с третьей попытки вспомнил код доступа. Всё оказалось на месте. Комната сразу стала светлее, а я почувствовал себя немного лучше. Пытаясь принять ту мысль, что нужно с лёгкостью расставаться с вещами, я неторопливо позавтракал и выдвинулся в город.За сутки он ничуть не изменился. Передравшиеся демонстранты спали в палатках, люди пожирали арбузы и сушёных тварей, водители тук-туков разводили неопытных туристов. Жизнь продолжалась.
Вечер опять наступил незаметно, а я, незаметно для себя, вновь оказался на той самой улице. Ноги как-то сами принесли меня в тот самый бар, где вчера я встретил свою искусительницу. Я присел за тот же самый столик в углу и заказал себе такое же пиво. Мысли о том, как меня поимели в прямом и переносном смысле, вернулись ко мне, я закрыл глаза и начал перематывать время назад, пытаясь найти себе оправдание. Но оправдания не находилось. Даже если бы я заранее знал, что меня кинут, я бы всё равно повёз её в отель. Так она была хороша. А потом я открыл глаза и вновь увидел её. Она стояла у барной стойки и весело болтала о чём-то с двумя европейцами, явно пытаясь провернуть с ними тот же трюк, который прошлой ночью провернула со мной. Не веря в то, что она оказалось настолько глупой, не веря в то, что мне выпал второй шанс, который выпадал мне не так часто, как хотелось бы, я злорадно улыбнулся, кинул деньги на стол, и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, вышел из бара.
После этого я подошёл к ближайшему полицейскому, который стоял на углу, и поведал ему слезливую историю, как молодой турист впервые прибыл в великий город, с целью ознакомиться с культурным наследием и местным колоритом, но вместо этого был соблазнён одной из местных (я благоразумно умолчал о том факте, что она была проституткой, так как, хоть де-факто местная проституция живёт и процветает, де-юре она строжайше запрещена), после чего был ограблен, но, потратив день на поиски, я нашел её и, отдавая дань местной системе правосудия, обратился к ближайшему блюстителю порядка, чтобы последний помог в её задержании.
Тайский мент молча слушал меня и кивал. Не знаю, сколько он понял из моего рассказа, но когда я жестом пригласил его следовать за мной в треклятый бар, он последовал за мной. Мы зашли в бар, я указал ему на воровку, он неспешной походкой приблизился к ней, они обменялись парой фраз, после чего он взял её под руку и подошёл ко мне.
— Follow me, sir, — мягко, но настоятельно попросил он.
«Попалась!» — тихо ликовал я про себя. Далее события развивались быстро. Нас привели в полицейский участок и развели по разным комнатам для допроса. Спустя полчаса ко мне в комнату зашёл тайский дяденька в форме, который оказался полисменом не последней должности, а следом за ним зашёл тайский дяденька в костюме, который оказался переводчиком. А дальше я слушал их около часа, попеременно офигевая от происходящего и поражаясь собственному идиотизму. Согласно их версии истории, я сам соблазнил ту девушку и, напоив её, чуть ли не силой увёз в отель. Разумеется, это были готовы подтвердить «свидетели» из бара. Заперев её в номере, я грязно надругался над ней, несколько раз ударил, после чего вышвырнул за дверь. Ах, да. Разумеется, она была несовершеннолетней.
Сейчас я со смехом вспоминаю, как меня пугали «Бангког Хилтоном», самой страшной тюрьмой в Таиланде, про которую даже есть одноимённый сериал с Николь Кидман. Я смеюсь над тем, как, дрожа всем телом и чуть ли не плача, я долго объяснял родственникам, за что меня собирались посадить и почему я не так силён духом, как Николь Кидман. Я смеюсь над капитаном тайской полиции и над довольным выражением лица, в тот момент, когда он получил свою взятку. Сейчас всё произошедшее кажется мне одной большой шуткой.Но, улетая из Бангкока, я в который раз убедился, что не всегда стоит верить женщинам. Ну а проституткам и подавно не стоит.
