Перезапускаем рубрику «Та самая история». Сегодня наш штатный автор тех самых историй Александр Перунов, уже полюбившийся вам по рассказам о похищении коня, неравной борьбе с анакондой и мести реднеку мёртвым скунсом, рассказывает, как оказался в гуще глобальных событий, а именно — народных волнений в Таиланде, но нашёл приключений совершенно на другой улице. Если вы тоже попадали в военные перевороты, бунты, стали свидетелями террористических атак, участвовали в народных волнениях, запусках с мыса Канаверал или просто мимо проходили, ждём ваши истории!

Вот вам задача. Из пункта А в пункт Б летит парень. Между этими двумя пунктами у парня пересадка в Бангкоке. В это время там происходят массовые беспорядки. Противостояние оппозиционной Демократической партии и про-правительственного движения «краснорубашечников» выливается в стычки на улицах города. Люди требуют отставки премьер-министра. Повсеместно проходят многочисленные шествия и собрания, которые сопровождаются пропагандой, заметной на каждом шагу. Вопрос: как парню попасть из пункта А в пункт Б, минуя приключения на свою задницу? Ответ: не стоит задерживаться в Бангкоке.

Темнить не стану: парнем из задачки был я. Я летел из пункта А в пункт Б, моя пересадка была в Бангкоке, у меня было свободное время, свободные деньги, а свободомыслящий я никогда до этого момента в Бангкоке не задерживался. И вот, когда я узнал, что моя пересадка будет там, я незамедлительно принял решение остаться на пару дней. 
Конечно, я знал о беспорядках в столице, но дело происходило в марте 2014 года. Если вы вдруг забыли, я могу напомнить: март 2014 года был богат событиями. Закончилась Олимпиада в Сочи, на носу был очередной «Оскар», тут же неподалёку маячил референдум о статусе Крыма, а над Южно-Китайским морем пропал самолёт. На фоне всех этих событий времени, чтобы полноценно осветить обстановку в Таиланде, у новостных каналов просто не оставалось. Поэтому, когда я сказал родителям, что задержусь в Бангкоке, у нас состоялся примерно следующий диалог:
— Слушай, ты будь осторожней, там вроде бы беспорядки сейчас какие-то, — сказала мама.
— Мам, беспорядки были у меня в комнате, когда я вместе с вами жил, а там народные волнения, — парировал я.
— Да? Ну ладно, но я всё равно буду волноваться, — со спокойствием в голосе подытожила мама. 

Затем я позвонил отцу. Разговор с отцом был более прагматичным:
— Ты там это… Кхм, ну… Предохраняйся, короче, и будь внимательнее, — резюмировал мой старик, видимо, разглядев в моём желании задержаться в Бангкоке какую-то краеугольную причину, которая кроется во всех мужских поступках.

Я пообещал обезопасить себя всеми известными способами, после чего мы распрощались, а я пошёл готовиться к отлёту.

На следующее утро я уже был в гостинице, которая находилась в китайском квартале Бангкока. Ни до, ни после я не был в городе, который бы захлестнула волна беспорядков, но, как ни странно, Бангкок в то утро не производил впечатления такого места. Повсюду слонялись изнывающие от жары туристы, местные рынки тонули в потоке покупателей, в барах сидели молодые улыбающиеся тайцы, и мне даже пришлось отстоять небольшую очередь, когда я попытался зайти в гости к Золотому Будде. Нет, беспорядками там не пахло, максимум, чем пахло, так это супом из акульих плавников. Единственное, что выдавало политическую междоусобицу Бангкока, — палатки демонстрантов, которые стояли повсюду: вдоль улиц, в парках, на площадях и так далее. Однако их обитателей я не замечал.

День пролетел. Долгая пешая прогулка и новые впечатления вымотали меня, и я не заметил, как наступил вечер. В животе неприятно урчало, нужно было искать место, где можно было бы подкрепиться. В Бангкоке нет особых проблем с поиском кафе или ресторана, но мне хотелось чего-то особенного, поэтому я зашёл на tripadvisor, нашёл место, которое соответствовало моим эстетическим и финансовым предпочтениям, прыгнул в метро и отправился ужинать.

Мне стало интересно. Так как шествие выглядело вполне мирно, я присоединился к протестующим, и мы медленно двинулись по перекрытому шоссе. Пока мы шли, из палаток, стоявших вдоль дороги, вылезали заспанные тайцы, протирали глаза, разворачивали свои агитплакаты и присоединялись к нам. По пути нам попадались милитаризованные пункты помощи, которые бесплатно раздавали наборы: бинты, пластыри, воду и презервативы, так, до кучи. Не спеша, я бы даже сказал, что лениво, наша процессия дошла до огромного перекрёстка пяти или шести дорог, который был больше похож на площадь. На площади стояла немалых размеров сцена, коих в городе было много, как я к тому времени уже заметил. По сцене носились люди в костюмах, которые проверяли оборудование, явно готовясь к выступлению. На площадь стягивалось всё больше и больше людей, они подходили со всех сторон. Я отошёл в сторону, чувствуя себя немного неуютно, и стал наблюдать за происходящим со стороны.
Спустя какое-то время на сцену поднялся низкорослый полный таец, который подошёл к микрофону и яростным взглядом осмотрел толпу.
— ЧАН ТААААКААААН КХУЙ, — прорычал он толпе. 

Не знаю, что это значит, да и не уверен, что я его верно расслышал, но в любом случае, что бы он там ни сказал, толпа ободрительно загудела. После этого маленький таец начал вещать. Надо отдать ему должное. Хоть я и не понимал ни слова из его выступления, судя по реакции толпы, которая гудела всё сильнее и сильнее, оратором он был отменным.

Всё это продолжалось какое-то время, и я уже начал скучать, как вдруг произошла одна интересная вещь. Совершенно внезапно, во время очередной переполненной эмоциями речи, из толпы, следуя всем законам жанра, взметнулась одинокая рука, а в следующую секунду в паре сантиметров от оратора разбилось яйцо.

Спустя ещё секунду в сторону сцены полетел ещё десяток яиц, затем у десантной группы яиц появилось подкрепление из каких-то овощей и башмаков.

Таец мгновенно ретировался, а у толпы появился ряд вопросов, которые были обращены к яйцеметателям. У яйцеметателей однако нашлись сторонники, и дело медленно, но верно клонилось к массовой драке. В воздухе замелькали чьи-то кулаки, в сторону сцены побежали полицейские, и я, не желая оказаться жертвой политических репрессий, поспешно и трусливо ретировался.

Скрывался я впопыхах, поэтому не смотрел на карту, а просто поспешил свернуть за ближайший угол. Теперь я шёл по переулку, который петлял так, как я обычно петляю после нескольких стаканов рома. Впереди замигали фонари, я ускорил шаг, повернул за очередной угол и… моя челюсть медленно поползла в сторону асфальта.

Моя челюсть так и продолжала лежать на асфальте, но первый шок уже прошёл, а глаза привыкли к ярким фонарям, можно было заняться фиксацией мрака.
— Keep calm, pal, — раздалось откуда-то справа.

Я резко обернулся. В паре метров от меня, прислонившись к стене дома, стоял жирный американец и улыбался мне, протягивая бутылку виски. У него в ногах сидела молоденькая тайка, её голова находилась на уровне его ширинки, совершая возвратно-поступательные движения. Меня, честно сказать, передёрнуло от отвращения. Я отрицательно покачал головой, выражая своё нежелание пить с этим боровом из одной бутылки. Боров презрительно хмыкнул, смачно отрыгнул и свободной рукой плотнее прижал голову тайки к своему паху.

Древние греки считали, что тот, кто не подвержен порокам, явно болен. Вспомнив об этом, я подумал, что либо греки были двинутыми на всю голову, либо они не видели того, что видел я.

На коленях у мужчин сидели женщины, от одной до трёх штук, в зависимости от размера мужчины. Вот справа мелькнула голая грудь, вот сзади кто-то с криком разбил бутылку, вот на столе лежит женщина, с живота которой слизывают алкоголь, вот старый дед ущипнул за зад тайского мальчика, который принёс ему пива. 

Мои наблюдения были прерваны внезапно и совершенно бесцеремонным образом: я почувствовал, что кто-то прикоснулся ко мне. 

Пока я наблюдал за происходящим, я не заметил, как ко мне подкралась полуобнажённая представительница древнейшей профессии, которая теперь мило мне улыбалась. В одной руке у неё была сигарета, другой она нежно сжала моё достоинство.
— Hello, u wanna bom-bom? — улыбаясь и ужасно коверкая английский язык, поинтересовалась она.

Я заворожённо смотрел на неё. Она ухватилась за меня с такой же непринужденностью, будто держала в руке не мой, кхм, член, а свой сэндвич на завтрак. Через минуту я смог лишь отрицательно помотать головой. Тайка надула губки. 
— R u sure? Everyone want bom-bom! — продолжала наседать незнакомка.

Почувствовав, как приливает кровь, я ещё сильнее замотал головой, так как если бы кровь успела прилить туда, куда ей приливать было не нужно, я бы уже не смог отвертеться: для неё это было бы железобетонным аргументом. Я кое-как высвободился из её объятий и налетел спиной на кого-то мужика.
— Блядь, дебил! — заорал мужик.
— Сам дебил, блядь! — на автомате ответил я.

Мужик на секунду завис, потом рассмеялся, после чего оценивающе оглядел меня и поинтересовался:
— Первый раз, что ли, в Таиланде? 
— Нет, был уже. Да и в Бангкоке тоже был. Просто в таком месте впервые, — честно ответил я.
— Ты ещё не видел, что в пригороде найти можно, — заговорщически прошептал мужик. 

А я со страхом и трепетом подумал, каким же чокнутым извращенцем нужно быть, чтобы не найти здесь то, что ищешь. 
— Ладно, бывай, — сказал мужик, заметив, что я погружаюсь в свои мысли, — кстати, вот тебе от меня подарок. Выпить тебе нужно.

С этими словами он протянул мне бутылку водки и пакет сушёных скорпионов, а после скрылся в толпе. В одном этот мужик был прав: мне срочно нужно было что-то выпить.
Выкинув скорпионов куда-то под ноги, я сунул бутылку водки за пазуху и направился в ближайший бар. Заказав себе пиво, я в первый раз за вечер спокойно выдохнул и уже собирался сделать первый глоток, как вдруг увидел её.

«Wanna bom-bom… Господи, неужели всё так просто?» — только и успел подумать я. А спустя ещё двадцать минут мы сидели в такси и неслись через бунтующий город в сторону моего отеля.

Пока мы ехали, для храбрости я выпил. Выпил ровно столько, чтобы прибавилось храбрости, но никак не столько, чтобы эта история начиналась с ужасающих слов «Я думал, что это была женщина». Однако я всё же довольно смутно помню, как мы добрались до отеля и поднялись ко мне в номер. Моя спутница попросила минутку и удалилась в ванную комнату. Я сел на край кровати и стал ждать её. Наверное, со стороны я выглядел очень глупо. Пока я сидел, разум начал возвращаться ко мне, я думал о том, какой аморальный поступок совершаю, думал о девушке, которой я ещё недавно клялся в верности и любви, думал о вонючем мужике, которому отсасывали в переулке, и о противном старике, который лапал несовершеннолетнего тайца, внезапно мне стало противно, а ещё очень одиноко и грустно. И я твёрдо решил, что как только моя новая знакомая выйдет из ванной, я незамедлительно укажу ей на дверь. А потом она вышла. Вышла в одном полотенце, которое, впрочем, практически сразу непринуждённо сбросила. Она подошла ко мне и сделала то, чего я никак от неё не ожидал: нежно потрепала по волосам и улыбнулась одной из самых чистых улыбок, что я видел в этой жизни. «Как же всё просто», — мелькнуло у меня в голове, прежде чем мы провалились в объятия ночи.

Наутро я проснулся в состоянии приятной помятости. Осторожно, чтобы не разбудить свою подругу, я выполз из-под одеяла и хотел прошмыгнуть в туалет, дабы оттуда заказать нам завтрак, но уже в дверях обернулся на кровать, потому что внезапно захотел увидеть её спящей. Кровать была пуста. Я заглянул в туалет. Там тоже никого не было. Предчувствуя нехорошее, я проверил карманы шорт. Они были девственно чисты. Глупо улыбаясь, я осмотрел комнату. Как оказалось, пропал не только кошелёк, вместе с ним исчез и телефон, а также планшет и ещё фотоаппарат. 

За сутки он ничуть не изменился. Передравшиеся демонстранты спали в палатках, люди пожирали арбузы и сушёных тварей, водители тук-туков разводили неопытных туристов. Жизнь продолжалась.

Вечер опять наступил незаметно, а я, незаметно для себя, вновь оказался на той самой улице. Ноги как-то сами принесли меня в тот самый бар, где вчера я встретил свою искусительницу. Я присел за тот же самый столик в углу и заказал себе такое же пиво. Мысли о том, как меня поимели в прямом и переносном смысле, вернулись ко мне, я закрыл глаза и начал перематывать время назад, пытаясь найти себе оправдание. Но оправдания не находилось. Даже если бы я заранее знал, что меня кинут, я бы всё равно повёз её в отель. Так она была хороша. А потом я открыл глаза и вновь увидел её. Она стояла у барной стойки и весело болтала о чём-то с двумя европейцами, явно пытаясь провернуть с ними тот же трюк, который прошлой ночью провернула со мной. Не веря в то, что она оказалось настолько глупой, не веря в то, что мне выпал второй шанс, который выпадал мне не так часто, как хотелось бы, я злорадно улыбнулся, кинул деньги на стол, и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, вышел из бара.

После этого я подошёл к ближайшему полицейскому, который стоял на углу, и поведал ему слезливую историю, как молодой турист впервые прибыл в великий город, с целью ознакомиться с культурным наследием и местным колоритом, но вместо этого был соблазнён одной из местных (я благоразумно умолчал о том факте, что она была проституткой, так как, хоть де-факто местная проституция живёт и процветает, де-юре она строжайше запрещена), после чего был ограблен, но, потратив день на поиски, я нашел её и, отдавая дань местной системе правосудия, обратился к ближайшему блюстителю порядка, чтобы последний помог в её задержании.

Тайский мент молча слушал меня и кивал. Не знаю, сколько он понял из моего рассказа, но когда я жестом пригласил его следовать за мной в треклятый бар, он последовал за мной. Мы зашли в бар, я указал ему на воровку, он неспешной походкой приблизился к ней, они обменялись парой фраз, после чего он взял её под руку и подошёл ко мне.
— Follow me, sir, — мягко, но настоятельно попросил он.

«Попалась!» — тихо ликовал я про себя. Далее события развивались быстро. Нас привели в полицейский участок и развели по разным комнатам для допроса. Спустя полчаса ко мне в комнату зашёл тайский дяденька в форме, который оказался полисменом не последней должности, а следом за ним зашёл тайский дяденька в костюме, который оказался переводчиком. А дальше я слушал их около часа, попеременно офигевая от происходящего и поражаясь собственному идиотизму. Согласно их версии истории, я сам соблазнил ту девушку и, напоив её, чуть ли не силой увёз в отель. Разумеется, это были готовы подтвердить «свидетели» из бара. Заперев её в номере, я грязно надругался над ней, несколько раз ударил, после чего вышвырнул за дверь. Ах, да. Разумеется, она была несовершеннолетней.

Но, улетая из Бангкока, я в который раз убедился, что не всегда стоит верить женщинам. Ну а проституткам и подавно не стоит.