Почему я всё теряю

Сыну Юлии диагностировали СДВГ в конце второго класса после того, как почти весь учебный год учителя и родители учеников жаловались на плохое поведение её сына. Сейчас он принимает препарат — правда, с недоказанной клинической эффективностью, но лекарство делает его более спокойным.

«Сейчас я поняла, что самое разумное — отпустить его в мир компьютерных игр: он как бы совершает там массу активных действий, но без разрушений в реальном мире. В первом-втором классах он реально громил дом, когда злился. Психолог посоветовала хороший лайфхак: если в гневе ребёнок рвёт и мечет, надо на подходе этого гнева надеть на него большую (отцовскую, например) футболку, только руки в рукава не просовывать, — и направить гнев в игровое русло. Пусть машет руками под футболкой, растягивая её во все стороны и пытаясь вылезти через горловину... Можно просто выдать стопку бумаги и позволить рвать и метать, даже помочь в этом деле».

СДВГ долго считался сугубо «детским» расстройством, но последние исследования показывают, что около 50 процентов страдавших синдромом в детстве продолжают испытывать те же симптомы и во взрослом возрасте. При этом для постановки диагноза нужно, чтобы у пациента постоянно проявлялись по меньшей мере шесть признаков сиднрома в детском возрасте и пять –– в подростковом, при этом обязательно минимум в двух разных сферах жизни (например, в школе и дома или в школе и в кружке).

«Когда я впервые рассказала подруге (она в США), она мне прислала статью, написанную взрослым «эсдэвэгэшкой» — о том, что это не болезнь, а просто такое устройство человека, — согласна с Ольгой Юлия Верклова. — Это нельзя вылечить, но с этим можно прекрасно жить, если признать его особенности нормой. Ну, вот так и живём».

Для лечения симптомов депрессии и ADHD Ольге прописали тот самый аддералл. Отчасти история про вечно перегруженных студентов, которые принимают препараты, чтобы лучше учиться, похожа на историю Ольги. Она тоже принимала аддералл, пока не поняла, что плюсы от его использования не стоят побочных эффектов препарата. 

«У таблеток довольно много побочных эффектов, которые в долгосрочной перспективе начинают нарастать как снежный ком и сильно усложнять каждодневную жизнь. Поэтому жить на аддералле постоянно, в долгосрочной перспективе — сомнительное решение». 

«Если вам было сложно прочитать этот перечень целиком, добавьте ещё один плюс», — написано в предпоследнем пункте списка. 

Мне хочется поставить плюсы почти везде. Но возникает странное ощущение, что я как будто бы одновременно читаю свой обвинительный и оправдательный приговоры. С одной стороны, изучение этиологии, данных исследований, списка признаков как будто приносит мне долгожданное облегчение: «Ура, значит, ты не просто растяпа! Значит, это всё „официально“, можно больше не винить лишь себя и свою дырявую голову за ошибки». С другой стороны — во мне не умолкает внутренний скептик, который нашёптывает: «Ты что, хочешь свалить все свои промашки на какой-то синдром? А тебе не кажется, что это лишь удобное оправдание? Что ты всё это придумала?»

Я решила понять, есть у меня СДВГ или нет, и, если есть, что я могу с этим сделать. И первым делом отправилась на поиски специалиста. СДВГ могут диагностировать психиатр и психотерапевт с помощью тестов и сбора анамнеза (истории болезни), а также невролог с помощью ЭЭГ. Однако последние рекомендации по диагностике не считают обязательным снимок мозга, так как отсутствие признаков на электроэнцефалограмме не исключает того, что СДВГ на самом деле нет. 

Я перечисляю это, а сама внутренне сомневаюсь: может, я никакой не эсдэвэгэшник, а обычный трудоголик? И мне просто надо пройти очередной курс по тайм-менеджменту, где расскажут, как планировать задачи и разделять крупные на мелкие?

— Некоторая рассеянность, да? Залипание на задачах, которые вам нравятся, и вы можете не замечать время? — Я в ответ киваю. — Когда вы общаетесь с людьми, вас раздражает, если человек повторяет какие-то междометия или долго говорит? 
— Меня раздражают люди, которые залипают на какой-то фразе.
— А какие-то состояния тревоги, непонятно откуда взявшиеся, бывают? Когда вам нужно стоять в очереди, ждать, как говорят, набраться терпения, — вас это дестабилизирует?
— Мне часто не хватает терпения по поводу каких-то долгих процессов. Если не виден результат сразу. Я прям чувствую, что мотивация упала, не хочу ждать. 
— А что из всего на первое место вы поставили? Именно то, что будет проблемой, что, как вам кажется, может ухудшаться, мешать делать карьеру, строить отношения, просто чувствовать себя хорошо… Что из этого вы бы поставили на первое место? 
— Концентрацию; я чуть ли не физически чувствую, что у меня подгружены какие-то процессы, которые меня куда-то уносят. В голове какой-то разброд и шатание. Я очень люблю читать, и делала это с раннего детства. Сейчас мне даже страшно иногда оставаться наедине с книгой, потому я понимаю, что очень мало времени могу ей уделить. 
— То, что вы описываете, очень похоже на СДВГ, но вам нужно пройти тестирование — и будет понятна степень выраженности. 

Психолог предлагает мне пройти несколько тестов на определение СДВГ, а также выдаёт масштабный опросник личности, чтобы во время создания плана терапии делать акцент не только на слабые качества, то есть на синдром, но и на сильные черты, чтобы помогать себе выкарабкиваться из «чёрной дыры» невнимательности. В итоге, кроме ярко выраженного СДВГ, у меня была диагностирована умеренная депрессия. Впрочем, сказать однозначно, связаны ли они, нельзя, и с депрессией мне предстоит разобраться, изучая показатели серотонина и дофамина.

После визита я решаю поделиться информацией с двумя близкими подругами. 

— Галюша, да здорова ты, просто это твой фирменный стиль, — спорит одна из них. — Не надо искать у себя никаких синдромов. Ты как знакомая наша, которая у себя аутизм искала (и нашла, прошу заметить).

— Хотя с гиперактивностью соглашусь, ты неугомонная, — пишет она через пару минут. 
— А, Галюш, вот ещё про тебя абзац нашла: «Часто испытывает сложности в организации самостоятельного выполнения задач и других видов деятельности (например, затруднение в управлении последовательными задачами, затруднение хранения материалов и вещей в порядке; беспорядочная, неорганизованная работа, плохое управление временем, невыполнение сроков)».

Взгрустнув, я спрашиваю у мужа, как он терпит мой синдром (если это СДВГ, в чём я до сих пор сомневаюсь). 

— А ты чувствовал вообще какой-то дискомфорт, живя со мной и понимая, что я постоянно могу накосячить?
— Ну, сначала было такое чувство, как с маленьким ребёнком: что за тобой надо всё время что-то проверять. Я знаю, что ты можешь не выключить газ и не закрыть окно или входную дверь на ключ. Потом я просто привык. 
— А ты не заметил, что у меня со вниманием становится хуже?
— Мне кажется, что ты просто больше устаёшь. Да ты просто постоянно в делах.

«Я бывший директор по персоналу нескольких компаний, и по своему опыту работы с руководством могу сказать, что, конечно, не стоит обнажаться перед ним, — говорит психотерапевт. — Зачем? Даже если это хороший руководитель, если он умеет зарабатывать деньги, ещё не факт, что он обладает психологической грамотностью, а она у нас в России довольно низкая. Руководители, понятное дело, не хотят работу превращать в паралимпиаду. Представьте, что вы пришли и сказали: „У меня СДВГ“. Руководителю что с этой информацией делать? Он, скорее всего, никогда и не слышал о таком синдроме. 

Но если ваши страхи связаны с тем, что вы не построите хорошую карьеру, — можете успокоиться. Никто из моих клиентов-эсдэвэгэшников, поверьте, не лежит целыми днями в кровати под одеялом и медленно не ждёт конца жизни. На моей практике эсдэвэгэшники хорошо продвигаются не только внутри какой-то компании, но и успешны в своём бизнесе, который в какой-то степени требует куда больше структурированности и организованности».

Психотерапевт поясняет: негативная реакция со стороны окружающих может усилить мой синдром самозванца, а моя цель — с ним бороться. 

— Поверьте, что вы не пытаетесь примкнуть к армии эсдэвэгэшников. Вы в ней уже оказались, так вышло. Если вы знаете проблему, то знаете, как её решать. Иначе вы как будто сидите перед текстом с закрытыми глазами. А если вы открыли глаза и посмотрели, вы можете с этим что-то делать.

Моя терапия включает несколько анализов, чтобы разобраться с депрессией, которая стала вторичным признаком СДВГ, и когнитивно-поведенческие приёмы. 

1. Создать систему и придерживаться её

Например, еда только в одном месте в доме, работа только за столом, вещи лежат только в этом шкафу, фото или листы рабочие — только на той стене и тому подобное. Мне необходима предсказуемая закономерность в предсказуемых местах. Тогда мозг будет знать, чего ожидать и что он должен делать.

Установить время и место для всего, что нужно сделать в течение дня. Повесить график на день, неделю, месяц — и отмечать сделанное (даже самое простое). Это поможет упорядочить мышление.

2. Позитивная мотивация

Если я сделала всё по списку или хотя бы что-то, но вовремя, — это надо чем-то отметить, и не просто подарком или покупкой, но и похвалой, записью в дневнике.

3. Считать время

Можно использовать таймеры или песочные часы — главное, чтобы они стояли в каждой комнате и всегда были при мне, чтобы я помнила о времени, которое трачу на то или иное дело.

4. В квартире должно быть особое «тихое место», которое будет только твоим личным пространством. 

Важно, чтобы там было минимум отвлекающих и раздражающих факторов, влияющих на концентрацию, с которой у СДВГ-людей и так проблемы. Стоит зонировать пространство и использовать  свое «тихое место» только для отдыха, не пытаясь там сидеть с ноутбуком по работе.

5. Собрать «коробку заботы» из всего, что вызывает позитивные эмоции и снижает стресс. 

Тревожные эсдэвэгэшники очень восприимчивы к ощущениям: тактильным, визуальным, аудиальным, поэтому стоит обращать внимание на всё, что нравится щупать/носить/нюхать. Любимые носки, игрушка-антистресс, увлажнитель воздуха, беруши. У каждого набор свой. Кто бы, например, знал, что меня успокаивает ставить ноги в тазик, в который насыпаны пульки от игрушечного пистолета.

6. Физическая активность

Исследования показывают, что она улучшает концентрацию, уменьшает депрессию и снижает тревожность. Другие клиенты моего психотерапевта, страдающие СДВГ, например, занимаются стрельбой из лука, гольфом и теннисом. 

7. Нормализация сна

Высокая тревожность часто мешает эсдэвэгэшникам заснуть, поэтому терапевт советует пить мелатонин, дышать лавандой или обнимать грелку, если она меня успокоит. 

Кроме того, психотерапевт прописывает мне медикаменты. В основном это безобидные аминокислоты и витамины. Возможно, к ним подключатся ноотропы, но уже после того, как я разберусь с депрессией.

Медикаментозная поддержка, конечно, ещё не дала результатов, но я чувствую, что тревога немного снизилась именно потому, что я разрешила себе считать: я не растеряша и не «безголовая». 

Я иду в детский магазин и покупаю себе песочные часы, а также — «жвачку для рук», чтобы куда-то девать свои беспокойство и суетливость. Часы с вибросигналом на руке помогают мне лучше чувствовать время на физическом уровне, но дедлайны я по-прежнему пропускаю. Дома на доску из «Икеи» я креплю бумажки, чтобы что-то не забыть. Я не очень представляю, как будет выглядеть моя жизнь с приручённым синдромом, но надеюсь справиться. Главное — вспомнить, куда я положила стикеры.