Читательница самиздата перебралась в Штаты и попала в ад всеобщей осознанности и тяги к коллективным духовным практиком богатой, белой и часто русской Америки. «Дорога к Богу», работа на ферме марихуаны и обряды сибирских шаманов — в новой Той самой истории Анны Черкай, известной своими африканскими приключениями.
Та самая история — рубрика, трансформирующая наших читателей в авторов. Вы тоже можете рассказать свою историю нашему редактору Косте Валякину.
Покончив с контрабандой, я осталась в Африке, мы с моим парнем Джонсоном жили в Аддис-Абебе и возили туристов по местам наших приключений. Однажды весенним вечером порог нашей квартиры перешагнул Абель — мой будущий муж.
На момент знакомства Абель Гебремихаэль уже восемь лет жил в России и успел познакомиться с её реалиями, перед переездом в Москву он шесть лет проработал в Воронеже. Все эти годы Абель мечтал получить российское гражданство, но раз за разом слышал отказ миграционной службы. Единственный выход — жениться на русской.
Фиктивный брак — весьма распространённая практика, особенно в США, когда гражданин страны за деньги вступает в брак с эмигрантом. Я никогда не была в Америке, но успела подготовиться после того, как общий знакомый предупредил меня, что кое-кто хочет на мне жениться.
— Я могу заплатить только две тысячи, — отчаянно ответил Абель.
— Ладно, по рукам.
Через неделю в эфиопском ЗАГСе произошла моя свадьба с женихом, которого я видела второй раз в жизни. В роли свидетелей были всю церемонию смеявшийся Джонсон и охранник этого самого ЗАГСа, который согласился помочь нам за 50 быр (в 2014 году 1 быр стоил 1,5 рубля). Теперь Абель был законно женат и с великой радостью улетел из Аддисы в Москву, откуда писал мне лишь по делу, когда ему была нужна моя подпись для оформления документов. А мы на вырученные деньги рванули в очередное путешествие.
Несколько весёлых месяцев спустя мне захотелось вернуться в Россию. Пока мы собирали бумаги и подавали в консульство, чтобы получить визу для Джонсона, выяснилось, что я беременна. Сотрудник консульства тянул до последнего и накануне вылета дал отказ. Мы решили, что я полечу одна.
Я вернулась в Россию и родила дочь Еву, Джонсон во второй раз получил отказ из-за имеющейся судимости, а через три месяца снова сел в тюрьму. В Эфиопии господствует режим выживания. Продавца, которому мы в последний раз не довезли наш последний груз, задержали, и, чтобы спасти себя, он пошёл на сделку и сдал всех знакомых контрабандистов. Мы больше не могли быть вместе, мне надо было начинать новую жизнь в Кирове одной, с чернокожим младенцем на руках. Моё жизнелюбие, нрав отчаянного авантюриста и пособие матери-одиночки защитили меня от депрессии. А мама и подруга помогали воспитывать дочь. Ночами я работала барменом в самом шумном и весёлом заведении города и копила деньги, чтобы вместе с ребёнком когда-нибудь перебраться к морю и солнцу, и даже успевала учить испанский.
Но однажды, холодным декабрьским вечером, всё изменилось.
«Jesus don’t give a shit»
Мне позвонил Абель.
— Привет, я переехал в Штаты. Ты, кстати, тоже можешь получить грин-карту.
Оказалось, что на фоне кризиса зарабатывать в России стало тяжелее, а в Вашингтоне у него была сестра. Тогда Абель решил подать на убежище и предложил мне тоже перебраться в Америку. Так же, как и я, он тогда работал барменом и поднимал за смену минимум 100 долларов.
Я хорошо знала язык, умела работать и очень любила совершать импульсивные поступки. Поездка в Америку показалась мне отличным вариантом. После долгих уговоров моя святая мама согласилась бросить работу школьным учителем и присматривать за Евой, вверив мне своё материальное благополучие. Я обещала, что они ни в чём не будут нуждаться.
В апреле я с первого раза получила визу В-2 (туристическую), а второго июля приземлилась в аэропорту им. Дж. Кеннеди города Нью-Йорк.
Я бесплатно поселилась у ребят с каучсёрфа и в первую же неделю в Штатах пошла учиться на курсы барменов. Вместе с сертификатом наш учитель — накачанный американец с безумными глазами по имени Ховард — почему-то выделил меня среди двадцати других студентов и вручил мне книгу «365 days with God».
На тот момент мои отношения с религией были шершавые и ребристые. На моём левом предплечье красовалась двусмысленная татуировка c грамматической ошибкой — «Jesus don’t give a shit». Это полностью отражало моё отношение ко всему земному и небесному.
— Эта книга помогла мне стать счастливым, я дарю её тебе, — сказал мне Ховард.
Я терялась в эмоциях, это было и трогательно, и странно. Как будто меня обозвали «суровой» или спросили «почему ты такая грустная?»
Я приняла подарок, но отнеслась к нему не слишком трепетно и благополучно оставила его в прикроватной тумбе при переезде, так ни разу и не открыв.
Волокита затянулась, никакую грин-карту Абелю в сентябре не выдали. Я могла легально находиться в Штатах только шесть месяцев, три из которых уже истекли. К этому времени я работала барменом в ресторане Cats on the Bay. Чтобы задержаться в Штатах, мне надо было начинать самостоятельно оформлять документы, юрист посоветовал запросить религиозное убежище.
Жизнь требовала от меня общения с верующими людьми, окольными путями направляя меня в церковь. Адвокат настаивал, чтобы я ходила в баптистский храм ради убежища. Эти утомительные воскресные беснования сводили меня с ума, мне не хотелось общаться с их Богом, мне хотелось поехать на фестиваль Burning Man.
После очередного похода я вспомнила, что нахожусь в стране, где любое неудобство можно решить за деньги. Я подошла к настоятелю и попросила за 200 долларов написать мне официальную бумагу от его имени, что я регулярно посещаю храм и даже преуспела в хоровых песнопениях под их расстроенный, как и я, рояль.
В январе, когда моя виза уже истекла, Соединенные Штаты начали рассматривать мой «кейс», и мне было официально позволено оставаться в стране в ожидании суда, которое затянулось на три года.
Религиозная Америка
Я жила в Бруклине, а потом переехала к знакомым грузинам на Брайтон. Ходила на всякие андеграундные вечеринки, жрала наркоту и много работала.
Через несколько месяцев, угодив в любовный треугольник и чуть не посеяв раздор между двумя друзьями-грузинами, я решила съехать от греха подальше, перебралась в нормальный район и взялась за голову.
За два года я успела сменить 17 рабочих мест, в основном устраивалась барменом в совершенно разные заведения — от стриптиз-клубов до ресторанов. Однажды был даже бикини-бар — заведение, где все официантки ходили в чулках и просвечивающем нижнем белье. Оттуда меня уволили из-за того, что я отказалась раздеваться. Неизменными оставались мои денежные переводы матери и периодические созвоны с дочерью по скайпу.
Жизнь в Америке была странной. Оказалось, вся страна по-своему религиозна. Помимо бесконечного шума машин и сирен, Нью-Йорк вечно гудит от разговоров об осознанности, медитации, здоровом питании, астрологии, хиромантии, таргетологии, натальных картах и прочем «хьюмандизайне». Божественная любовь, позитивный взгляд на жизнь, симпозиум полного принятия или, наоборот, абсолютного преображения. Всё смешалось, и я случайно или из любопытства постоянно становилась участницей клубов «по развитию». Я ходила на бесплатные обеды евангелистов и стояла на митингах в защиту Его Святейшества Далай Ламы. Были и бесконечные воркшопы и тренинги, на которых всего лишь за 700 долларов людям обещали изменить их жизнь обязательно в лучшую сторону.
Спустя два года жизни в Нью Йорке я чувствовала, что попала в город-секту, где каждый хочет тебя куда-нибудь завербовать, дать совет и попробовать изменить твою жизнь.
Гуляя в одиночестве, я понимала, что здесь у меня нет человека, на которого я могу положиться. Все вокруг были разбиты на кружки и группы по интересам, мне тоже хотелось стать частью чего-то, где мне бы улыбались и приглашали на праздники, но куда бы я ни подавалась, отовсюду хотелось бежать.
На одном из музыкальных фестивалей, куда я старалась выбираться, я познакомилась с японо-румынской национальности баянистом по имени Коджи Баяну. Мы быстро сошлись, и я, не особенно сомневаясь, согласилась вместе покинуть Нью-Йорк и ринуться в путешествие на Запад.
Русский дом
У нас не было цели и пункта назначения, три месяца мы катались по стране, на ходу решая, куда поехать и где остановиться. Я вспоминала Африку, жить стало легче.
Как-то раз мы свернули в город Себастополь, в котором жили друзья Коджи. По пути мы проехали указатель на Russian River и вдоль извилистой дороги, прямо на обрыве скалы с видом на реку, увидели двухэтажное здание с надписью «Russian House #1». Мы решили зайти и пообедать.
Внутри всё было украшено русскими узорами, посреди стоял массивный стол, а рядом ещё один, поменьше, с разными кастрюлями, тарелками и горшками. В рашн-хаусе кормили разной вкусной русской едой бесплатно или за любое финансовое вознаграждение. Пока мы ели, к нам подошла хозяйка:
— Здравствуйте! Меня зовут Полина, — представилась она на английском.
— Здравствуйте, я русская Анна, а это мой друг Коджи. — К тому времени мой спутник уже открывал крышки горшков и эмоционально восхищался запахами голубцов и гречки.
Мы перешли на русский, Полина рассказала, что раньше здесь стоял индийский ресторан, который был на грани закрытия. Вместе с подругой Полина ехала в Сан-Франциско и случайно залюбовалась видом на реку, который открывался сквозь панорамные окна. Тогда они с подругой решили купить ресторан и сделали из него дом, в котором может остановиться каждый. За домом девушки выращивали овощи и зелень, каждый вечер в большом общем зале проходили кинопоказы и различные «мероприятия».
— А что за мероприятия? — поинтересовалась я.
— Ну, разные духовные практики, дыхательные упражнения, ребёфинг, вместе занимаемся йогой, собираемся обсуждать различные темы, по средам кино смотрим. У нас часто бывают различные учителя, тьюторы и астрологи.
На следующих выходных «русский дом» должны были посетить шаманы из Сибири. Полина позвала меня в гости, обещая, что мне понравится. Я поблагодарила её, взяла визитку и пошла есть борщ. Всё это я уже видела. Сообщество людей, которые активно занимаются духовными практиками, исцеляют, трансформируют, с радостью решают чужие проблемы, но любопытство не могло оставить без внимания приезд сибирского шамана в Калифорнию.
Мы добрались до Себастополя, остановились у друзей Коджи, а через неделю я поехала на это мероприятие в Russian House #1.
Маникюр для бошек
За неделю в Себастоле я устроилась работать на ферму по выращиванию марихуаны. Друзья Коджи, у которых мы остановились, были хорошо знакомы с семьёй, которая уже 12 лет выращивает коноплю. В то время был сенокос, и они нуждались в помощи. Такая работа называется «trimming», частый выбор молодых людей, которые не желают работать на корпорации и заниматься мелкой торговлей, но хотят накопить, например, на путешествие. Никто не задерживался на одной ферме подолгу. Жили в домах на колёсах, зарабатывали необходимую сумму и отправлялись дальше.
Я маникюрила бошки по 12 часов в день и на мероприятие с шаманами поехала сразу после работы, в той же самой одежде. От меня за несколько метров несло марихуаной. К разноцветным лосинам прилипли липкие листья канабиса, а под ногтями на руках был гашиш болотного цвета. Вид у меня был слегка уставший.
Я приехала вовремя, при входе в Russian House #1 меня встретила высокая женщина, одетая «в шамана». У неё было очень красивое платье с узорами, сверху жилетка с натуральным мехом песца, широкая белая улыбка, руки сияли от браслетов из самоцветов, на пальцах перстни диковинной красоты, в ушах огромные серьги из бересты и на ногах белоснежные черевички из кожи.
Приехать из грязного гаража в образе американского фермера и увидеть подобное — очень жизнеутверждающе.
Меня пригласили пройти и присесть на светлый диван. Он был такой удобный, что мне сразу же захотелось уснуть неглубоким сном странствующего мигранта. Вокруг были улыбающиеся люди, все радостно и даже как-то восторженно взвизгивали, обнимались и создавали суету. Чириканье людей продолжалось ещё минут десять, и потом женщина-шаман вышла и начала говорить на русском.
— Здравствуйте, мои хорошие. Я очень рада быть сегодня с вами в тёплой Калифорнии. Мы приехали к вам из далёкой Сибири, чтобы поделиться мудростью нашей земли. — В зале царило торжественное молчание, кажется, слушатели даже перестали дышать. — Меня зовут Ладамира, и двадцать лет назад мне поставили диагноз «рак», — продолжала женщина. — Я была готова опустить руки, но совершенно случайно попала к учителю Калки. Он взял меня в свой круг любви и изменил мою жизнь, я излечилась и открыла в себе давно забытые способности шамана-целителя, которыми обладала ещё моя бабушка. С тех пор я иду вместе со своим учителем Калки, и он исцеляет миллионы людей вокруг своей энергией!
Ладамира рассказала, что приехала, чтобы помочь открыть «весь потенциал рода» каждого из слушателей: «Мы привезли к вам самые сильные практики для очистки Рода, и через полтора месяца у нас будет завершающий ретрит в Лос-Анджелесе, и тот, кто дойдёт с нами до конца, получит возможность избавиться от всех болезней Рода и зарядиться энергией».
Женщина-шаман была не одна, вместе с ней приехала её помощница Диана, после короткого представления она также вышла к слушателям, сияя улыбкой и самоцветами:
— Здравствуйте, меня зовут Диана, я ученица Ладамиры и вот уже шесть лет практикующий шаман. Я была крупным бизнесменом в Москве и возила люксовые бренды в свой магазин одежды. После тяжёлого расставания со своим мужем я была одна в своей роскошной квартире с видом на Москву, и у меня было всё, что я могла пожелать, но не было одного — счастья. Тогда я продала всё и сейчас счастлива, езжу по всему миру с Ладамирой и помогаю людям становиться счастливыми, — радостно сообщила она, повернувшись к наставнице.
— Да, у нас земля, полная мудрости. Но без учителя Калки ничего бы не было, и нас с вами тоже. Это новый аватар, он бережёт всю нашу энергию. Всем, кто в нашей семье. Вы уже вся наша большая семья, — она развела руками. — Вся наша карма копится в нашем Роду, и если очистить Род, то очистится ваша карма.
Я окончательно потеряла нить, комфорт дивана стал настолько непреодолим, что я решила подать голос, чтобы взбодриться.
— Извините, я не поняла, при чём тут мой род? Разве мы не в одиночестве рождаемся и не в одиночестве умираем, сами со своей кармой?
Люди обернулись в мою сторону, кто-то начал смеяться. Ладамира, улыбаясь, по-матерински ласково попросила меня задержаться после сеанса.
В конце нудной лекции про Род она выдала собравшимся по карте Таро и обошла каждого с коротким прогнозом-напутствием. Люди стали вставать с мест, но никто не уходил, все стояли с восторженными, полными надежд лицами. В комнату зашла хозяйка ресторана и пригласила всех попробовать русскую кухню. Люди радостно засуетились и ушли вниз, а я нашла в себе силы встать с дивана и подошла к столу с сибирскими сувенирами, возле которого стояла Ладамира. Среди прочего там лежал варган в кожаном мешочке. Он мне очень понравился.
— Сколько стоит варган? — обратилась я к шаману.
— О, этот варган в защитном мешке с руной-оберегом, сделан вручную, 200 долларов.
— О-о-о, в другой раз, — ответила я и тут же положила его на место.
— Как вас зовут? — спросила Ладамира.
— Анна.
— Очень приятно, Анна. Вы здесь живёте?
— Типа того. Но не здесь, а в Себастополе.
— Какое совпадение! У нас завтра как раз в Себастополе, в Дайана-центре, будут проходить индивидуальные сессии. Не хотите прийти?
Несколько дней назад я уже была в этом центре. Меня заманили туда на пение киртан. Когда я согласилась, то не догадывалась о том, что это такое. Оказалось, это духовное пение в индуизме. Было скучно, пришли все бездельники Себастополя и с закрытыми глазами, прижимая руки к сердцу, слушали фальцетное пение девушки с браслетами по локоть.
— Боюсь, у меня нет столько денег, — ответила я, вспомнив цену на варган.
— Я для тебя проведу её бесплатно. Только у меня одно условие, — Ладамира затаила молчание и улыбнулась.
— Какое? — с улыбкой спросила я.
— До этого времени не кури травку, — неожиданно для меня сказала Ладамира, — это нехорошо для тебя, на индивидуальной сессии ты должна быть с чистым сознанием.
Мне назначили индивидуальную сессию на час дня. Перед тем как пойти, я хорошенько накурилась. В Dhyana Center царила суматоха, очень многие нуждались в помощи Ладамиры и Дианы, у всех была неразрешимая проблема, и никто не жалел на собственное исцеление лишних 150 долларов. Мне посчастливилось почувствовать эффект от сессии бесплатно.
В назначенный час мне разрешили войти. В конце зала, с ровной спиной и закрытыми глазами, сидела Ладамира. Я не решилась тревожить её покой и молча села на стул напротив.
— Я знала, что вы придёте, — сказала она, открыв глаза.
— Ну так мы же договорились.
— Хорошо, Анна, я бы хотела узнать, что вас тревожит? — вкрадчиво и так нежно спросила Ладамира.
Я задумалась и закатила глаза кверху.
— Вроде ничего такого.
— То есть вы хотите сказать, что вас не тревожит беспокойная мысль по какому-то вопросу, — продолжила беспокоиться за мою судьбу Ладамира.
— Денег не хватает. Ну и ещё надоела Америка, домой хочу, — ответила я.
— Я хочу посмотреть вас, сядьте напротив меня.
Я вместе со стулом приблизилась к ней.
— Вам надо закрыть глаза и слушать мой голос, мою мантру. Отвечайте на мои вопросы.
— Хорошо.
Она стала стучать в свой бубен, и звук был поистине хорош. Таких глубоких и вибрирующих звуков я не слышала даже под кислотой в ночном клубе самого Вильямсбурга. Бубен, бесподобный этнический инструмент, обладает каким-то секретным оружием своими завораживающими волнами. В её исполнении он творил чудеса. Мелодия нарастала, а потом вдруг резко прервалась. Ладамира выкрикнула что-то вроде «хэй!» и объявила, что я погрузилась в глубокую медитацию.
Хотелось признаться, что она неправа и я никуда не погрузилась, но было интересно, что будет дальше.
— Я вижу проблемы с какой-то женщиной. Вижу маленького ребёнка.
«Про ребёнка угадала», — отметила я. Но Ладамира стала описывать меня и мой характер — и угадала многие черты. Наверное, это была психология, она задавала глубокие вопросы, говорила красивым приятным голосом и больше слушала. Казалось, я беседую со своей лучшей подругой, мы хорошо пообщались, и я хотела бы продолжить, но вдруг вновь заиграл бубен. В моих глазах были слёзы, мне было очень хорошо, я выговорила свои проблемы. Бедный и разбитый иммигрант, не бывавший полноценно на родине вот уже четыре года, уставший от отсутствия хорошего друга, первый раз за всё это время поговорил по-душам о самом важном. Я была полна благодарности к ней уже за это и обняла её как родную. Мало того, что со мной поговорили, так ещё и бесплатно!
— Чем вы тут занимаетесь? — спросила она.
— Я на ферме тружусь.
— Вы не хотите на полтора месяца поехать со мной и Дианой в тур до Сан-Диего? У нас расписана программа, послезавтра мы уже должны быть в Сан-Франциско, потом на две недели в Лос-Анджелес, потом в Сан-Диего, оттуда обратно в Лос-Анджелес и наконец в Нью-Йорк.
— Передавайте привет, — сказала я не без злорадства. — Это всё здорово, но у меня есть определённые обязательства, а неделю назад я вернулась из трёхмесячного путешествия, где закончились все мои деньги.
— Нам очень нужен переводчик, вы поможете нам в дороге, все расходы мы возьмём на себя, просто имейте на крайний случай в запасе хотя бы 500 долларов.
Не такая уж и большая сумма для американских реалий. На эти деньги можно один раз сходить на местный фермерский рынок и закупиться овощами и бобами на неделю вперёд. Поразмыслив, я почувствовала внутри радость от этого внезапного, сумасшедше-прекрасного предложения.
— Я не успею в Сан-Франциско так скоро. Дайте мне четыре дня.
— Тогда добирайся до Лос-Анджелеса, там есть где жить, об этом не переживай. Оттуда и начнём.
— Договорились.
— Анна, только никакой марихуаны в путешествии с нами.
— Без проблем. Уже бросила.
Она улыбнулась и объяснила мне список обязанностей. Помимо переводов, мне предстояло помогать с заполнением карточек участников, отвечать на письма и заниматься рассылкой по адресам из базы. Звучало выполнимо.
— Тогда до встречи, — ответила я, оставила свой номер и пошла на выход.
— Можете рассказать там остальным свои впечатления, оставить отзыв.
«Какой ещё отзыв», — подумала я. Надо идти чемодан паковать, заработать 500 долларов и придумать, как проехать 500 миль до Лос-Анджелеса.
Обряд очищения
Обещание бросить курить травку я выполнила сразу же. Обычно на выходе из зданий я находила солнечное место, вставала под лучи и скручивала толстый косяк с бошками. Но сегодня я дала слово.
А ещё я обещала приехать в район Беверли-Хиллз к дому, у которого не было номера. Через четыре дня я стояла у двери и набирала номер, оставленный Ладамирой. Мне ответил весёлый женский голос. Его обладательница открыла ворота и впустила меня на территорию пустого пространства. Так выглядят дома, которые только что купили.
При входе в дом следовало снять обувь, что было странно для Америки, но радовало мои русские корни. Мы поднялись на второй этаж, где уже суетились люди. Представление шаманов начиналось через десять минут, и все не могли угомониться. Женщина с длинной русской косой по пояс и в длинной юбке в славянском стиле ходила между людьми и собирала «пожертвования на церемонию шаманов». Люди приходили богатые и не жалели денег на свой досуг. Голубоглазая красавица подошла ко мне с записной книжкой в руках, и я послушно протянула ей почти половину от своих запасов — 200 долларов. Она подняла брови.
— Привет, я Лучезара! Тебя не Аня зовут? Шаманы сказали, что ты придёшь. С тебя не надо денег. — Я получила свои бумажки обратно и облегчённо выдохнула.
Гости сели в круг, который замыкали Ладамира и Диана. Было видно, что собравшиеся уже знакомы и не первый раз приходят сюда. Тем не менее каждый представился. Когда очередь дошла до меня, то Ладамира взяла слово и рассказала всем, что я их помощница и переводчик.
Люди собрались в комнате, чтобы провести обряд очищения и подключения и осуществить какой-то акт любви к учителю Калки и славянским традициям. Конечно же, круг любви — специальная медитация, позволяющая «почувствовать сердце», игры в бубен, пение славянских мантр, разговоры о нашем Роде и как мы с ним связаны в целом. Как и раньше — скучно и затянуто. Мне хотелось выпрыгнуть в окно и просто пойти погулять по этим прекрасным солнечным улицам, утопающим в зелени и цветах.
Закончили шаманы гостеприимным приглашением на индивидуальные сессии и завершающий четырёхдневный ретрит в лесу.
Люди не торопились расходиться, радостно общаясь друг с другом. Ко мне подходили и знакомились. Среди участников была женщина Лариса — художница, которая приглашала всех на курсы по рисованию акрилом по стеклу в свою квартиру-студию.
Из всех присутствующих заинтересовалась только я.
— Когда можно придти к вам на урок? — спросила я, отведя её в сторону.
— Сейчас. Поехали, я на машине.
Живая и игривая Лариса Пилински жила в Лос-Анджелесе с самой юности. Тогда она работала над книгой своих стихов, которую украсила собственными иллюстрациями. Лариса жила в историческом центре Лос-Анджелеса с мужем-писателем Лоуренсом, одним из лучших критиков концертов классической музыки в городе.
Мы прошли к ней в студию, которая занимала две комнаты их внушительных апартаментов.
— Садись на пол, сначала будем медитировать, — неожиданно для меня бросила Лариса, усаживаясь на приятный прохладный пол. — Если не настрою дыхание, то сложно переключиться на творчество. Муж травку курит, а я больше медитирую.
Мы сели на пол друг перед другом, в середине стояла свечка. Сложили руки в жест «чин мудра» (большой и указательный пальцы сцеплены, ладонь направлена к небу) и закрыли глаза.
— Сначала расслабь своё тело, почувствуй, как каждая клетка растворяется, почувствуй себя единой с миром, — наставляла Лариса. — Представь себя водопадом или рекой, чем-то бесконечным и естественным. Наполнись шумом своей стихии. Начинай дышать вместе с этим шумом, почувствуй некую вибрацию внутри себя, слейся с ней и дыши этим потоком. Она наконец замолчала, а я почувствовала, как здорово сидеть, расслабляться, дышать и никуда не бежать.
Мы посидели несколько минут, а затем приступили к рисованию. Лариса выделила мне кусок стекла 40 на 30 сантиметров и положила его на стол, заставленный разными красками.
— Вот! Смотри! Тебе даже не нужны кисти. Просто берёшь кусок любой фактуры, — она взяла журнал и вырвала из него часть глянцевой обложки, — сворачиваешь его как тебе хочется, наливаешь на стекло разные краски. Представь, какие цвета для тебя сейчас лучше и приятней, — она налила на своё стекло несколько красок фиолетового цвета, смешала всё быстрыми движениями — получилась картина.
***
Я начала рисовать и совсем забыла, зачем приехала в Лос-Анджелес. В реальность меня вернул телефон:
— Анечка, ну так не делается. Вы уже пропустили одно мероприятие, где вы? — немного раздражённо спрашивала Ладамира
— Я у Ларисы Пилински в студии.
— Анна, это совершенно другой конец Лос-Анджелеса. Как вы будете добираться?
— Возьму такси или останусь здесь.
Пока мы рисовали, Лариса рассказывала про свою жизнь, мужа, день их встречи, про музыканта-француза, который снимает у них комнату. Между делом она успела предложить мне заночевать в гостиной:
— Ты можешь не ехать сегодня к шаманам. Я знаю, как они далеко отсюда поселились. Поспишь у нас на диване, а наутро вместе поедем на их ритуал.
Узнав, как я попала к шаманам, Лариса рассказала, что давно поддерживает Ладамиру, но иногда видит в них неискренность:
— Они не уважают чужое время и труд. Если ты с ними, то ты обязан им помогать, постоянно решать какие-то их проблемы. Я переводила им какое-то время, но потом они стали просить слишком многого. У нас всех тоже есть свои дела, своя жизнь и свои границы.
— Зачем вы поддерживаете их?
— Не знаю. Они появились в очень сложный период, и благодаря им я справилась.
— Да вы бы и сами справились. Просто попались шаманы.
— Тоже верно.
Счастливая жизнь
Утром я проснулась от звонка Ладамиры:
— Анна, если вы ещё в кровати, то вставайте и собирайтесь. Утренний ритуал начинается в восемь, не опаздывайте.
Мы приехали в ещё более роскошный район Venice на знаменитый Венис-бич. На берегу океана уже толпилась группа женщин.
— Что там происходит? — спросила я Ларису.
— Это утренний ритуал. Когда приезжают шаманы, мы вместе идём на зарядку. Просто побегаем и сделаем гимнастику.
— Скучно одной?
— Ладамира обладает мощной энергией, я заряжаюсь от неё. Но главное — вовремя поставить барьер.
«Просто побегаем и сделаем гимнастику» на языке шаманов звучит как «поиск болевых точек при помощи шаманского бега, соединение с силами воды, воздуха, земли и солнца, утренний ритуал любви и прощения».
После пробежки по берегу Тихого океана ко мне подошла Ладамира:
— Анна, сейчас мы пойдём к Лучезаре, позавтракаем и будем заниматься рассылкой писем людям. Вечером я провожу вебинар. Тут потребуется ваша помощь переводчика. Встречаемся у этого дома со стороны дороги.
Она указала мне рукой на пятиэтажный дом, стоящий на первой линии океана.
Квартира принадлежала той славянской красавице. Лучезара была русской девушкой Асей, которая 16 лет назад приехала в Лос-Анджелес, да так и осталась писать статьи в местный журнал про йогу. Её муж, хозяин магазина натуральных камней и кристаллов, обставил всю гостиную камнями разных цветов и форм. У этой квартиры было огромное преимущество перед местами, в которых я жила раньше. В комнатах пахло океаном, который шумел за окнами.
Ладамира повела меня на балкон, где стоял обеденный стол белого цвета и плетёные кресла. Мы сели, и она научила меня «шаманской практике», которая должна была улучшить моё зрение.
Мы растёрли ладони друг о друга до тепла и плотно закрыли глаза руками, чтобы «увидеть темноту». В это время мозг должен был сосредоточиться на том, чтобы выровнять дыхание. Потом нужно было сильно сжать веки и расслабиться, так несколько раз, прямо как в кабинете у офтальмолога.
Шаманы повторяли свой ритуал всякий раз перед приёмом пищи. Раньше у меня не хватало достаточного желания для ежедневной и очевидно полезной практики для глаз. А тут, под шум Тихого океана, под тёплыми лучами калифорнийского солнца, у меня появилась новая полезная привычка. Главное, не забывать прибавлять прилагательное «шаманская».
Моё утро как-то незаметно целиком заполнилось разными ритуалами: утренняя гимнастика, лёгкая пробежка по берегу океана, упражнение на глаза. Дальнейший день был расписан. Мы ездили в разные центры и дома, где шаманы проводили свои лекции и ритуалы. Я должна была брать контакты всех новых людей и налаживать с ними связь, написывая те самые сообщения, которые люди обычно отправляют в спам. Также я переводила индивидуальные сессии и любое общение Ладамиры с носителем английского. А ещё мне поручили собирать деньги со всех, кто приходит на мероприятия. Но не просто собирать — я была обязана провести ритуал обмена энергиями: трогать людей за их ладони и произносить молитву. Однажды я не выдержала.
— Ладамира, мне некомфортно выполнять некоторые ваши просьбы. Например, мне очень не нравится отправлять людям зазывающие призывы. Я считаю, что, если человеку надо, он сам придёт. Потом, что это за ритуал с деньгами? Это ужасно, и я не делаю это искренне.
— Анна, это всё потому, что вы не принимаете деньги в вашу жизнь.
— Это всё потому, что я не принимаю ритуалы в свою жизнь.
— Анна, мы сейчас живём в Лос-Анджелесе, и из нашего окна видно знак Голливуда. За окном пасмурно, но всегда тёплая погода. У вас есть еда и работа, вам не нужно ни о чём беспокоиться. Вы с нами уже три недели, и я понимаю, что вы устали. Сегодня нам надо выехать из дому в два часа, у вас есть ещё четыре часа погулять по нашему району, побегайте по парку Гриффит, отдохните.
И не поспоришь. Жизнь прекрасна. Мы жили в доме, похожем на отель: длинные коридоры, застеленные коврами, собственный спортзал, бассейн, сауна и поле для игры в гольф на крыше. Но то ли это, чего я хочу?
От Восточного Голливуда до парка Гриффит пешком было минут тридцать. Среди деревьев бегали модели — мужчины и женщины в ярких спортивных костюмах, роскошные дамы и кавалеры прогуливались с собаками, группы людей собирались тут и там, чтобы заняться йогой, медитацией или хоровым пением. У каждого был свой досуг. Если бы нужно было выбрать, с кем бы я объединилась в группу?
Третий год я в Америке, и до сих пор меня окружают бесконечные секты, собрания людей и прочее. Почему им всем не живётся счастливо в одиночестве, почему человек ищет ответа на свой вопрос у других людей, доверяет шаманам, астрологам, хиромантам, ведуньям и ведунам, экстрасенсам, тьютерам, тамаде на свадьбе, клоуну в цирке?
Пока я добиралась до самого высокого места по прогулочной дороге Браш Каньон, смог, который создавал пасмурную погоду, оказался ниже уровня дороги. Остановившись, я посмотрела вниз и увидела плотное чёрное облако выхлопных газов над улицами Голливуда. Люди здесь забыли, как дышать, и пытаются вспомнить, как это на совместных уроках пранаямы (праная́ма — управление праной с помощью дыхательных упражнений в йоге). Нужно было срочно валить отсюда.
— Ладамира, при всём к вам уважении я не могу продолжать это путешествие, — сказала я в лицо удивлённой женщине сразу, как вернулась с прогулки. — Не будь у меня еды и жилья, я бы чувствовала себя гораздо счастливее и свободнее, чем сейчас, когда я участвую в вашем турне.
— Анна, почему в своей жизни вы убегаете от всего хорошего? Вы чего-то боитесь? Давайте разберём ваши страхи, — с материнским пониманием и участием спросила Ладамира.
Из соседней комнаты вышла Диана. Ладамира радостно подпрыгнула и побежала за ноутбуком.
— Я предлагаю потанцевать! — объявила она. — Танец расслабляет, танец снимает раздражение, он настраивает нас на спонтанность и естественность!
Ладамира включила танцевальную музыку, и они вместе с Дианой начали весело пританцовывать.
Меня накрыла необъяснимая злоба. Каждая их спонтанная практика была для меня фальшивой. Я предпочитаю сама выбирать время для танцев, для утренней гимнастики, для еды и молитв. Они разочарованно остановились, наткнувшись на мой усталый и раздражённый взгляд.
Ретрит в лесу
Через полчаса, так и не разобравшись с моими страхами, мы поехали на церемонию Смехотерапии. Люди собираются в назначенное время, в назначенном месте, чтобы вместе посмеяться. Если по какой-то причине вам не хочется смеяться на подобном собрании, то это из-за ваших страхов, о которых вам расскажут только на индивидуальной сессии.
— Через два дня у нас начинается четырёхдневный ретрит, и мы поедем на природу, в очень красивый горный заповедник Лос-Анджелеса, — сказала мне Ладамира в машине по дороге домой, — там будут самые мощные практики. Мы не будем сильно загружать вас работой, там нет интернета и связи. Просто станете участником всех ритуалов, а в конце вас ждёт сюрприз. Доверьтесь мне!
Я не доверяла. Сюрприз меня настораживал. Мы встретились с Ларисой, и я попросила её рассказать о ретрите подробнее.
— Мы просто соберёмся все в загородном доме, в очень красивом месте. И будут происходить церемонии шаманов с перерывом на сон. С утра гимнастика, упражнения на глаза, ритуалы, прогулки, возможность в любой момент задать накопившиеся вопросы.
— А в конце что бывает? Посвящение куда-нибудь? Выдача личной мантры?
— В конце проводится Круг любви, а потом — очистка матки.
— Господи Иисусе. А кровь не будут пускать?
— На спину льют горячий воск.
Это были не шутки. Церемония с воском называлась «Кармической чисткой Рода». Все брали в руку ручку и бумагу и десять раз в столбик писали: «Я — женщина», «Я — богиня», «Я — любовь». Потом мы бесновались как умели, под трансовую зомби-музыку и аккомпанемент шаманского бубна. Бумагу убирали в ноги. Как только музыка замолкала и бубен утихал, все садились на землю и дописывали свои предложения.
После лингвистических игр участники делились на пары и поливали друг друга воском, потом были молитвы, мантры и другие пляски. Горячий воск может приобрести на теле человека тёмный цвет — по мнению шаманов, это означает, что человек очистился от чёрной кармы. Мне не повезло: воск на спине так и не потемнел.
Ладамира с Дианой ходили вдоль всех и, не жалея сил, молотили в бубен, стараясь произвести божественную вибрацию. Люди впадали в состояния, которые я когда-то видела в Эфиопии, в местечке Добралибанес. Там, во время Пасхи, пилигримы приходят к святому источнику из разных мест, и, когда наконец умываются, с ними начинает происходить нечто странное: они кричат, извиваются в судорогах и нервно плачут — от счастья. На ретрите звук бубна производил сильное впечатление на особо чувствительных.
Когда мы поехали обратно домой, Ладамира спросила о моих планах — и я пообещала ей, что продолжу выполнять уже привычные мне шаманские практики: ложиться рано, вставать поутру, бегать, быть внимательной к телу и дыханию, заниматься йогой и даже делать зарядку для глаз.
За всё путешествие с шаманами я не потратила ни одного доллара и решила напоследок купить у них тот самый варган — как сувенир в память о путешествии на юг Калифорнии под шаманский бубен.
Я вернулась в Себастополь и первое время действительно продолжила практики и даже поддерживала связь с шаманами.
— Анна! — звонит мне однажды удивлённо-возмущённая Ладамира. — Вы не вышли вчера в скайп на молитву!
— Я знаю.
— Что-то случилось?
— Нет. Просто были свои дела.
— Вас засасывает рутина! Держитесь, Анна, будьте верны себе и не отступайте от цели!
— Нет-нет. Рутины никакой нет, просто у меня свои дела, — ответила я. Мы ещё немного поговорили — и положили трубки.
Я встала из-за стола и вышла на улицу. Впереди был целый день, когда я могла спокойно сделать йогу, выпить латте с кокосовым молоком, сходить в гости к семейной паре Рики и Майку на соседней улице, у которой гостила моя престарелая подруга-писательница Дэйзи со сломанной рукой. Порыться в старье в антикварном магазине через шесть блоков, а потом дома помочь соседу Джимми из Австрии переставить 26 кактусов Сан-Педро из одной теплицы в другую. Принести из гаража пару кустов марихуаны, чтобы превратить их в пакет с бошками, отдать его на продажу и заработать свои 200 долларов. Потом положить деньги на карточку и отправить маме, а вечером выйти на связь с дочкой. Оказалось, что у меня была своя жизнь — и вся она была вне Круга любви с шаманами.
